Что-то все про книги да про книги. И я подумал: а не пора ли нам, друзья, замахнутся на Уильяма, нашего, Шекспира?
И что же вы думаете? Как раз в этот момент мне позвонили из Франции и сказали, что если мне нужен Шекспир, то исключительно для меня у них припасено Первое фолио. Да не абы какое, а самое настоящее, написанное автором.
Мамой клянусь, все так и было! И разрази меня гром, если совру — фолио настоящее, правда-правда.
Опубликован список лучших научных книг 2014 года, затрагивающих вопросы астрономии, физики, философии, биологии, и прочих сфер, связанных с загадками и тайнами нашей вселенной.
Открывает список новая книга известного американского астрофизика Алана Лайтмана «The acсidental universe», в которой он со страстью и любопытством исследует эмоциональные и философские вопросы, поднятые последними открытиями в науке. Он рассматривает диалог между наукой и религией; конфликт между нашей человеческой жаждой постоянства и непостоянства природы, анализируя возможности того, что наша Вселенная является просто несчастным случаем.
Известнейший американский биолог, дважды лауреат Пулитцеровской премии Эдвард Осборн Уилсон в своей книге «The Meaning of Human Existence» сталкивается с этим и другими экзистенциальными вопросами, рассматривая то, что же именно делает людей в высшей степени отличными от всех других видов. Этакий научно-философский трактат 21 века о человеческом бытие.
Всего в этом списке 15 книг, каждая из которых сопровождается большой рецензией (attention, English). Полагаю, что-нибудь обязательно захочется прочитать.
65 стран бойкотировали Летние Олимпийские игры 1980 года в Москве из-за ввода в 1979 году советских войск в Афганистан. В результате в играх участвовали представители лишь 80 государств — наименьшее число после 1956 года, когда их было 72.
Дерево — кипарис. Пирамидальный символ вечной жизни. Метров десять высотой. На верхушке неимоверной дороговизны толстый, лохматый кот. Под деревом, крупных размеров хозяйка с золотыми зубами, увешенная дорогими украшениями, как елка на Новый год. Дует легкий ветерок, раскачивая кипарис, с котЭ на верхушке. И , глядя на этот натюрморт, лезть на тонкое деревцо не хочется совсем..
Потоптались, покряхтели, закинули тонкую веревку (репшнур) диаметром 6 миллиметров на вершину растения. Затянули. ... Потянули. Тянем втроем, аж покраснели. Гнется кипарис. Гнется, как лук. Все ближе и ближе к земле опускается вершина... ..3 метра .. 2,5 .. 2 .. Вот уж один из нас направился к кипарису, чтоб взять кота в руки. Хозяйка умиляется, глядя на эту картину, сложив ладошки на груди...
Вот тут и случилась печалька. Со звуком * ш-ш-бом-м !* петля соскакивает с верхушки и котЭ, как из катапульты, на бреющем, выполняя *бочку*, с визжащим ревом уходит в даль...
— Низко пошел. ..К дождю : проговаривает в пол голоса мой напарник Николай, прикладывая руку козырьком к глазам и провожая взглядом, мелькнувший в далеких кустах, распушенный хвост не до конца спасенного зверя..
Хозяйка в шоке. КотЭ с испугу, залез на следующий кипарис. Мы как-то улыбаемся... Точка.
Странно, во времена, когда мы играли в Alley Cat, мы были уверены, что графика CGA конечно со временем улучшится, цветов станет больше, мониторы шире — но за пределы видимых пикселов, где-то на уровне SVGA не выйдет. Просто хотя бы потому, что невыгодно всё в такой детализации отрисовывать.
В общем, так и получилось: стало слишком трудоёмко, и в новый жанр искусства пришёл большой бизнес. Со своими инвестициями, бюрократизмом и коммерческой жилкой. С непременной трёхмерностью, как дань моде и попытке показать свою прогрессивность, выгодно продать её — даже там, где она была не нужна, как в той же Civilization 4 и дальше. Эпоха игр, быстро сделанных «в гараже» закончилась уже в 90-е. И удивительным образом мы наблюдаем её возрождение сейчас. Человечество движется по спирали, шарахается из одной крайности в другую всем стадом. Причём в таких масштабах эти телодвижения занимают у него долгие десятилетия. А мы, будто мышата, сидящие на спине огромного, но очень медленного бизона — нам скучно годами ждать завершения каждого его движения. Которое он начнёт осмысливать лишь ещё лет через двадцать, если повезёт.