Музыка и поэтика, по которой мы тогда в СССР вдруг захотели узнать английскую культуру уже не в переводах, а на языке оригинала.

Тем более, что эту поэзию наш партаппарат отчего-то наглухо отказывался переводить, в отличие от Гомера, Вергилия, Петрарки, Данте... да и даже нагло-американских Шекспира, Кэрролла, О. Генри, Твена, Лондона и хищного империалистического Киплинга, что были у нас в СССР миллионными тиражами повсюду, и дюжин прочих.

Ну, что ж, раз даже английскому учили нас в школах столь демонстративно pro forma — стало быть, хороший повод отбросить их костыли, как учил нас австралийский Алан Маршалл, и пойти самому, не ожидая уж ничьей поддержки никогда и ни в чём.

Эту песню, эти альбомы я сам переписывал тогда с кассет в их платном салоне звукозаписи возле их нового Центра Всемирной Торговли Всем (ну, вы помните, 1905 года), и особенно любил именно за эту психоделику в стихах, авторства Леннона, как понимаю — он там главный панк был. Когда Маккартни, конечно, так и остался главным мелодистом, композитором группы, даже не потянуло тогда слушать все сольные альбомы Леннона, где он заменил Маккартни своей японкой. При всём уважении к древней культуре Японии.

Мы как-то с девушкой расстались, она настаивала только на ценности Леннона, я же, видимо, оскорбил её навек, неосторожно заметив после прогулки на речных трамвайчиках, что Леннон — конечно, сердце коллектива, но Маккартни сделал не меньше в мелодиках. Нагваль и тональ. Уже тогда понял её возмущение во взгляде: «Что?! Маккартни? Вот эта попса? Да пошёл ты!»

Вдруг вспомнил через 30 лет из-за этих строчек:

Sitting in an English garden
  waiting for the sun...
If the sun don't come,
  you get a tan
    from standing
      in the English rain!

Что воочию лицезрел в той прямой трансляции вчера у них там на улицах Лондона во время коронации Карла III. Наш такой вечный Ленинград №2. Город печали, несмелой весны, и особой романтики.

По случаю войны между основными советскими республиками объявляется бессрочная неделя СССР.
И всяческой советской эстрады. Пока это всё безобразие не прекратится.


А оно прекратится.
Так или иначе.

Я уж давно готов и к тому, о чём нас антивоенное кино Терминатор предупреждало. С ГКЧП был сразу готов. Что сразу назавтра может быть и всё, к чему нас готовили.

Да и без сопливых скользко, без калифорнийских режиссёров курортных счастливых. Как говорили наши деды, что их Гитлера до самоубийства довели. Мы все эти вещи уже тогда в 80-х знали и понимали куда острее чем их модные голливудские режиссёры, особенно после Чернобыля.


Переходящая в года, всё как мы тогда и предсказывали в 1991-м.
Интересно б поговорить с тем, кто тогда предотвратил это сразу.
Это так и осталось на три десятилетия для меня загадкой: отчего не сразу?
Но и продлил на долгие пустые, трагические в своей бессмысленности 30 лет тупого латиноамериканского одиночества имени Св. Варвары и рабыни Изауры их.

Валентина Толкунова — Мы на лодочке катались


Когда Валентина Толкунова пела тогда эту песню зачаровывающим голосом, я вовсе не думал обо всём её таком. Я только думал: вот взрослая тётенька явно с кем-то таким же как она взрослым заигрывает. Мне это пока непонятно. Да и теперь то же самое впечатление.

Но где найти теперь девушек, что вовсе умели б артикулировать и интонировать на подобном уровне?