Во всех обществах самое главное богатство — это не деньги. Это свободное время.
И в то же время он может делать вещи, что недоступны другому человеку.
...
Война — это поединок. Нельзя просто играть. Игра имеет правила, и эти правила нельзя нарушать. На войне нельзя побеждать любым способом. Нельзя побеждать с помощью подлости, хитрости ... вы потеряете ἀρετή ... для аристократа это невозможно.
Καλοκαγαθία... термин, что стараются пояснить чуть ни в каждом предисловии к античным переводам. Эстетика этики, нравственность, красота прожить свою жизнь так, чтоб когда она вскоре завершится, никто не посмел ни в чём упрекнуть тебя. Жизнь смертного — как античная статуя, высеченная им из аморфного мрамора хаоса круговерти бессмысленных событий вокруг него.
Заметьте, в минуте логоса этих историков, антиковедов содержится в триста раз больше смысла, чем в тех пространных и гулких лекциях Мамардашвили даже... что же говорить о других. Нет, они стоят на плечах гигантов, как и все мы, но и он тоже стоял. И все тут вообще. Нужны ёмкие люди. У которых объём воды на единицу продукта минимален. Где они? Был, помните, такой грек, киник, что жил в бочке и ходил с фонарём...
К.и.н. Андрей Стрелков, и ... Лариса ... дополните, кто знает, они там сами не особо утруждаются упоминаниями.
он получает от родителей, он преумножает [ для детей ]
они зажаривают целого быка, открывают 20 амфор вина — не потому что они голодные...
ой какая у тебя красивая вазочка — подари эту вазочку! аристократ не может быть жмотом тот кто не дал или дал меньше — проиграл
Разве это не естественное наше советское знание, с колыбели?
All the rowboats in oil paintings They keep trying to row away, row away
Мне тут утром прислали письмо, что при недавней экстренной эвакуации с предыдущего хостера ввиду резко обострившихся между собой мировой конъюнктуры и международной обстановки у нас отвалился тест Тьюринга. Вполне предсказуемо. Он и раньше был чувствителен к перепадам настроения хостеров.
Но у этих и вовсе вылезают иногда довольно ужасные монстрики на стороне сервера, подчас обваливающие сайт. И в любом случае я не смогу продлить и этот хостинг, надо будет и отсюда эвакуироваться скоро. Эмбарго — оно такое.
Даже нет желания уж перенастраивать код под плохо настроенного этого хостера, всё надо будет ещё раз проверить только когда перейдём на нового стабильного. На старого стабильного уже нет надежд вернуться — валютные операции запрещены для нас лоснящимися сытыми буржуинами.
Я не замечал, как и все залогиненные, чьи сессии сохранялись автоматом. Но регистрация и вход, как понимаю, не работали.
Проверьте. Залогиньтесь с другого компьютера для начала, чтоб не потерять сохранённую сессию на основном. И скажите, как оно там. Потом потестируем более детально вместе.
И для регистрировавшихся в апреле-мае — тоже попробуйте ещё раз зарегистрироваться и войти. Скорее всего, гадский Тьюринг не давал и регистрацию завершить.
У меня в списке последние: 4067 Mymymy 2022-04-10 4066 Dzandaravakis 2022-04-29
И возможно почта совсем отвалилась. Причём, из-за запрета на прописывание её как серверной. А с ней и всякая регистрация. Ну, в общем, нужен другой нормальный хостинг.
Становлюсь свидетелем такой сцены. Очередь длинная, сердитая. Где-то в конце её мается раненый на костыле, с ногой, замотанной бинтом. А впереди, уже у самой кассы, какой-то очень представительный, пожилой генерал-лейтенант, на котором форма выглядит как-то подчёркнуто шикарно. Раненый беспокоится, срок увольнения кончается. Ему и надо-то всего четвертинку. Из госпиталя выписывается дружок. Вот сложились помаленьку — надо же угостить на прощание, — апеллирует он к очереди. Всего на час увольнительная. Очередь молчит, и кто-то ядовито произносит: «Тут всем некогда». Тогда генерал-лейтенант поворачивается, от самой кассы идёт к раненому и говорит: — Будьте добры — вставайте вместо меня. Обрадованный раненый вприпрыжку бежит к кассе. Очередь поражённо молчит. Потом раздаются робкие голоса, призывающие генерала пройти вперёд. Он остаётся на месте раненого терпеливый, спокойный, знающий себе цену. Обращение к нему звучит настойчивее, и он говорит чуть-чуть картавя: — Раненый воин требует особого уважения, а мне не к спеху… Я ведь в запасе.
Рассказываю гостям [Александру Фадееву и его жене Ангелине Степановой] вчерашнюю сцену в очереди — о раненом и генерал-лейтенанте. Слушает сначала недоверчиво. Потом вдруг спрашивает: — Этот генерал грассировал? — Грассировал. — Высокий? Седой? Прямой? — Правильно… — И ноги переставлял, будто они у него не гнутся? — Верно… — Лина, я знаю, кто это был… — И я тоже, — улыбается его жена. — Алексей Алексеевич. — Верно, Игнатьев. Наш коллега. «Пятьдесят лет в строю»! — и весело рассыпает своё «ха-ха-ха…» — Граф Игнатьев.
— Б. П. Полевой. В конце концов. — М.: Советская Россия, 1969. — С. 346, 352. — 415 с. — 85 000 экз.
Преследовала её El Diablo что-то последние недели. А вы тут и в прошлый раз, десять лет назад, не сказать бы что заметили. Это тоже урок мне: нет никакого смысла сообщать смыслы вокруг в надежде...
Сегодня утром даже нашу ту игру юности Diablo с похожими гитарными переборами в заставке поставил, прошёл, теперь уже не за мечника, а за волшебника, до 6-7 круга ада, нашёл опять нормальные доспехи, о которых уж забыл, начал снова скидывать награбленное в посёлке, заскучал, поняв что нет больше для меня в этой игре ничего непонятного, как такое программировать и рисовать — а уж напротив, вижу механистичность и крайнюю скудость мышления создателей. Занятно, да, работает наше изначальное совершенствование?
В некоторых людях есть магия. Их очень мало. Но подчас вы можете встретить их совершенно неожиданно, на углу, отправившись утром в магазин за хлебом и вином.
Странно не это. Странно то, что в большинстве людей нет ничего такого. Вот в чём загадка.
И знаете, она ещё тут с нами, на этой планете. Такие либо погибают молодыми, либо лениво проигнорировали в своё время этот местный обычай, и живут вечно.
В Чечне был смешной пароль-отзыв: «Аллах акбар!» — «Воистину акбар!»
На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа. Итак мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, — ибо мы ходим верою, а не ви́дением.
[...]
Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас.
Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего.
Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем. Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое.
Мы тут с ним до этого Йозефа Ладу вспоминали и Зденека Милера (ни Гугл уже, ни Яндекс толком ничего не ищут по сайту. Находил обходными тропами, впору свой поиск писать, человечество вокруг продолжает деградировать, надежда только на себя и своих немногих. Ввели и те, и те, и американцы, и голландцы, против русских свои обычные потайные блокировки всего куда только могут дотянуться, так называемую с 2000-го пессимизацию, и хаотизацию контента в поисковой выдаче; а как прежде чётко всё сразу находили десять лет, с временными сбоями...).
Ну а он мне вот мультики Йозефа Лады (или по его манере уж коллективом художников, надо будет уж отдельно разбираться, в труде такого несущественного механического объёма уж допустимы подмастерья, как у Миядзаки; и даже интерпретаторы, поскольку Йозеф Лада умер в 1957-м... продолжатели грифеля, пера и кисти мастера).
Четверть века уж мечтаю между делом выучить заодно и чешский. Для той задуманной тогда, да так и не дописанной книги.
А вот у меня Рысь вокруг ходит, главная мультяшка. Чего я её тогда сразу не взял себе? Они ж такая красавица, ни до каких уже нарисованных мультфильмов.
А, ну да, тогда б не случилось ни её Енота, ни Опоссума, ни Рысёнка. Та моя летняя беззаботность и легкомысленная весёлость, оказывается, объясняется теперь необходимостью их существования.
Видите, как всё непросто в этом мире? Как мы живём, как тот волшебник Мерлин у Теренса Уайта (не думаю, что до него у кого были приоритеты в его источниках на этот счёт — но если неправ, поправьте, скорей это он может цитировать кого из богословов, но тоже не уверен, что кто-то из них до такого додумался, иначе мы б уж в детстве знали, такие философские понимания обычно наследуются общей культурой), одновременно во всех временах, из будущего в прошлое. Вот мы с енотиками живём подобно. А Рысь их мама как жила, так и живёт, беззаботно и весело.
Написал сейчас своему чешскому другу. И вспомнил, что уж неделю назад, отвлёк перенос сайта, хотел об этом у нас написать, когда вдруг отчего-то впервые задумался над этим:
«Да, и у нас в Москве тоже очень холодно. Впервые такая холодная и мрачная весна. Лучше всего привезите их, посканируйте. Таких книг, как были у нас до 1990 года, больше уже человечество не будет выпускать — они разучились давно. Деградировали. И художников-графиков не осталось, все вымерли, и полиграфистов того уровня, и авторов.
Я поймал себя на том, что вдруг понял, что лучшие книги моего детства были все старые, послевоенные, 40-х, 50-х — ой, так стало быть, это были детские книги моих родителей!»
А они мне даже никогда и не рассказывали. «Это твои книги»...
И эту ещё хочу найти в оригинальном издании: «Приключения Гвоздика» Марчелло Арджилли и Габриэллы Парка, с рисунками Калаушина.
Вот ещё, разыскивая у нас Гвоздика, для примера старой книги с такой характерной картонной обложкой того времени, если кто ещё кроме меня одного его помнит теперь тут, нашёл тот список, что мы когда-то составляли, но он ограничен своим принципом:
- прототип Терминатора Электроник Евгения Велтистова («Электроник — мальчик из чемодана», 1964) — похож на Гвоздика из «Приключений Гвоздика» (Le avventure di Chiodino, 1952) друга Джанни Родари Марчелло Арджилли и Габриэллы Парка; и Жестяного Лесоруба (Железного дровосека) Баума-Волкова