В нас то и дело возникают некие состояния, которые не порождаются нашим чрезвычайно холодным рассудком. Притом, они куда более реальны, чем все его абстрактные построения.
Предложена новая модель состояний сознания, которая выглядит гораздо интересней и более правдоподобной нежели модель уровней сознания, от глубокой комы до ясного бодрствования, выстроенных в ряд этажами выше-ниже.
Приведу социальный пример; он показывает, как функционирует наше мышление, когда мы психологичны.
Это происходило в 50-м году, я тогда окончил школу в Тбилиси, уехал в Москву, в университет, и попал в неожиданную для меня ситуацию очень интенсивной комсомольской жизни, что было каким-то непонятным мистическим событием для тбилисского школьника; я вообще не понимал, что происходит, как можно сидеть на этих собраниях, коллективно ходить в кино и т.д. Полная мистерия. И, естественно, я часто оказывался предметом проработок.
И вот я помню, отвратительная была зима в Москве, мокрая и слякотная; мы идём по улице Горького, и рядом со мной комсорг нашей группы. А я даже на улице оказался предметом очередной такой комсомольской проработки. И вот во время возвышенных речей моего приятеля к нам подходит мальчишка лет десяти, нищий, и просит подаяние. Нормальный человек, увидев нищего, не станет думать, что на самом деле он гораздо богаче тебя. Ты видишь реально. Но мой приятель этого мальчика не видел, он его не воспринял, поскольку он не был событием в его пространстве. Почему? По одной простой причине: этот мальчишка уже занимал место в его теоретической иерархии общества. Какое место? — Мы сейчас находимся на первом этапе коммунизма, и на этом этапе есть разница между людьми. Одни беднее, другие богаче, и поскольку мальчик уже был отобъяснён, можно было его не видеть. То есть — в своё сознание, в свою способность волноваться и переживать — не допустить событие, которое происходит у тебя на глазах (оно ведь физически происходит, а ты его не видишь). Есть какие-то магнитные поля, в которых мы можем находиться и видеть что-то вне этого поля или можем не видеть. Поле разворачивает наши мозги таким образом, что мы видим или не видим. Хотя, казалось бы, нельзя не видеть.
Шопенгауэр-психоаналитик, Ницше как предтеча гештальт-терапии, Кьеркегор — пионер гуманистической психологии: врач-психотерапевт Максим Чекмарёв о том, как кризис рационализма привел к появлению философии иррационализма, почему иррационалисты обратились к анализу внутреннего мира человека и вопросу о личном бытии, как их идеи и размышления стали фундаментом развития психотерапии и какие пути выхода из страдания и отчаяния, на которое обречен человек, они предлагали.