Только вот сегодня с клиенткой говорила о ее решении переехать после смерти матери из одного американского города в другой. Здесь недалеко, всего 2 часа на машине. Финансовое положение улучшилось, прекрасная квартира, работа, на которой ее все обожают, обзавелась подружками. До любимой сестры, племянницы и взрослой уже дочери рукой подать – прыгнула в машинку и через два часа там. Кроме того, надо понимать, что Америка – она как бы вся устроена так, чтобы менять место жительства было легко. Нация, которая живет на колесах. Нашел работу в другом штате – не вопрос, снялся и переехал вместе с детьми и котом прямо в средине учебного года. Как сказал один мой приятель, куда не приедешь, там будет обязательный набор знакомых тебе сетей: Gap, Starbucks и Walgreens, а чего там нет, так закажешь онлайн и тебе доставят милый сердцу бренд, без которого ты жить не можешь через три дня.
Однако же клиентка говорит, что мол, плохо мне. В квартире хорошо, на работе хорошо, в контакте с людьми хорошо, остаюсь одна на улице и на меня накатывает тоска. Я привыкла ходить с племянницей на ланч среди недели, забегать к соседке просто так без всякого дела. У меня там осталась любимая гроссери с очень приветливым хозяином, с которым мы практически друзья. Теперь я себя чувствую совсем сиротой, мало того, что мама ушла, так я еще и это все потеряла. Я просто пыталась сбежать от своего горя, а оно меня здесь догнало, и опоры теперь нет.
А теперь представьте себе на минуточку, что чувствует человек, который меняет страну. Дина Рубина выразила это очень точно: «Иммиграция – это очень тяжело. Это твои кишки на асфальте». Прожив это, ты понимаешь, что это действительно так. Ты взрослый человек и попадаешь в ситуацию, когда ты чувствуешь себя как сбежавший от присмотра родителей первоклашка. Не хватает ни знаний, ни опыта, ни информации, ни связей. Элементарных вещей ты не знаешь. Ты стоишь посреди улицы растерянный, тебе, к примеру сорок лет, и ты не знаешь, где тебе купить помидоры.
Там остался весь за жизнь накопленный опыт и привычный вроде бы ничего не значащий комфорт, —то, чего практически не замечаешь: парикмахерская, врач, сантехник, таблетка от головной боли и именно вот эти носочки. Я уже не говорю о таких крупных вещах как снять квартиру и найти работу, определиться с валидацией образования и карьерой в принципе, и школой для детей.
А самое главное – даже при знании языка ты не читаешь культурный код. Для тебя они все иностранцы и ты затрудняешься определить, кто перед тобой – профессор колледжа или рабочий констракшн. Более того, ты не понимаешь уровня ожиданий от тебя. Что прилично, что не прилично, что важно, что неважно. Кому что можно сказать, а кому нельзя. Ты как голый. Потому что ты всё оставил, а новое еще не наросло.
Это всё крупный стресс, все резкие жизненные перемены, сгущенные, спрессованные в один промежуток времени. Это больно, страшно, кажется безысходным и вдобавок тревожно. В этот момент вылезают все незакрытые гештальты, часто это сопровождается конфликтами в семьях вплоть до разводов и разрыва отношений взрослых детей и родителей. И хорошо еще, когда твои ожидания оправдались. Ты знал, куда ехал и зачем, а не просто сбежал потому, что все едут. После первого шока столкновения с чужой тебе системой, ты начинаешь спрашивать себя, а на кой чёрт я себе это пристроил? Ведь было же не так уж плохо, а?
И вот в этот самый момент начинается процесс сепарации с родиной и своей культурой, утрата своей принадлежности. Ты начинаешь себе напоминать, что тебя там не устраивало, даже самые мелкие грешки, такие как вечная лужа перед твоим домом, идут в дело. Вся система, правительство, традиции, — всё дерьмо. Потому что мне нужно отринуть старое, чтобы принять новое, очароваться тем, что мне чужое. И человек очень хорошо чувствует, что старые привязанности очень сильно мешают, не пускают вперед. Это процесс горевания, точнее один из его этапов – злость.
В принципе, это в нормальной ситуации должно со временем пройти. И останется только грусть по той самой улочке, по которой ходил в школу. Но проблема в том, что это занимает не один год, а годы. В самом лучшем случае для взрослого человека – это четыре года, а иногда и дольше.
Поверьте, живя в Нью-Йорке, а еще и учитывая мою работу, я с этим имею дело практически каждый день. Большая часть моих клиентов – иммигранты из самых разных стран. И с каждым мы этот этап проходим – там такое, адище, вы не поверите! Ну как же не поверю, плавали – знаем.
Я вас очень хорошо понимаю и весь ваш гнев, и отвержение прошлого. Но все же, может вместо того, чтобы кричать об этом из всех утюгов и сообщать оставшимся, какие они там все идиоты, может двинемся дальше? Как то ж надо примириться с этим всем, чтобы спокойно жить дальше.
Насчёт внезапного убийства писателя, военного журналиста, ветерана Первой и Второй Мировой Чечни Аркадия Бабченко. И затем даже куда более внезапного его воскрешения. По пунктам.
№1. Ну чо, здорово ж, что всё оказалось такой внезапной шуткой игривой чрезмерно. Тем более там у него семья была, дети.
№2. Наш призыв почти, чуть моложе. Не бездумный человек, не без опыта — в отличие от миллионов тупо хомячья какого-то. Тем уж ценен.
№3. Пару раз всего читал его много лет назад и вроде как нашёл, что редкостный слог и ёмкость мышления в целом — что бывает вообще редко, у одного на много тысяч.
№4. Посему, будь он хоть за Ктулху после этого, как вон Лавкрафт — его тем более надо беречь, и напротив назначать ему Сталинские премии с солидной пенсией. Как гениальному критику строя, что один стоит тысячи лизоблюдов, что так задолбали всех уж мелькать по всем каналам, будто намеренно своими наглыми провокативными, намеренно гиперболизированными восхвалениями, без них бывших бы куда более славными и великими вождей. Пусть у режима будут хотя бы достойные его ловчайших лидеров оппоненты. Иначе как-то всё это превращается в совсем беспросветную антиутопию — даже без таких призрачных надежд на некие попытки диалектики, чему нас издавна учили, как непременному для нашего мира. На месте императора так я и вовсе б назначил ему солидную пенсию и дозволил ругать его и страну уж вовсе открыто и не страшась ничего. Именно такого рода осмысленное и честное благородство делает из множества прочих африканских царьков немногих Периклов и Аристидов.
Так, например, какой-то нахал однажды целый день его бранил и оскорблял; он молча терпел это на площади, заканчивая в то же время какое-то неотложное дело; вечером он скромно пошел домой, а тот человек шёл за ним и осыпал его всякими ругательствами. Перед тем как войти в дом, когда было уже темно, он велел своему слуге взять светильник и проводить этого человека до самого его дома.
№5. Сейчас опять же все в непонятках, что и почему случилось, и обвиняют его в гнусной инсценировке — скажу одно: за мной прошлой осенью точно так же приходил прямо домой убийца, и родная ми-ми-ми-полиция только щупальцами развела, не сделала ровным счётом ничего. Я сам уж предпринял тогда и потом все меры. И вот что: если бы вдруг она захотела помочь хоть немного — именно подобная инсценировка успешного покушения, с привлечением родственников и всех-всех-всех, включая Тигру с его прыгучестью — и есть самый лучший способ выйти на заказчика и исполнителей. Так что чего они сейчас все хором ноют, что дескать вон какой мерзавец оказался, нас обманул, а мы так о нём плакали/ликовали. Всё сделал ровно так, как должен поступить мужчина, ветеран, боец в такой ситуации.
№6. Если же окажется, что никакого покушения вовсе не было, не готовилось и не предполагалось — не сильно читал его опусы, лишь пару раз порадовался стилю — тогда всё отменяется: тогда товарищ изначально работает против опостылевшей ему родины. Но опять же, надо его беречь — в этой игре он хитроумно переиграл нашу сторону (серьёзно подставившись, правда, той, куда перешёл, её уж проискам и комбинациям). Опять же: пенсия, правительственная дача, охрана, публикации в главных рупорах режима. И главное сразу всем даже автономно сочувствующим власти запретить и думать что будут похвалены и выдвинуты за нечто против него — совсем наоборот напротив, как злейших врагов и провокаторов.
Мы живём, начинаем жить, в мире, предсказанном уже в 80-х, и ранее, фантастами, где любое нечестие власти станет всё дороже обходиться ей самой. И даже каждому из граждан вне власти. Вон в КНР социалистической как раз в наши дни вводят уж официально Instant Karma — по столь же внезапно убитому тогда, жаль только не воскресшему Джону Леннону. Мире большей информационной проницаемости. Те политики, что отстают от понимания этого — со временем последуют за динозаврами, тоже не захотевшими тогда отказаться от вполне своего заслуженного права самой мощной, наглой и прожорливой туши тут.
№1 bis. И вернусь к главному. Я вполне представил в эти дни себя на его месте. Без иллюзий. Совсем недавно то же самое пережил. Политические противостояния — это всё шелуха. Это как вон красные и белые сто лет назад, потом удивлявшиеся: «А чего мы несколько лет назад так друг-друга зверски ненавидели и убивали? Помрачение что ли нашло какое?» Как вон я этим маем повстречал старика чеченца, и мы с ним тоже после второй бутылки пива, он меня ещё и угостил по их благородному горскому обычаю: «А вообще что это было тогда, и почему: война в Чечне?» Главное, что неплохой современный автор жив, и вернётся к жене и детям. И патриот России, как понимаю, зная о нём всё же столь немного. И неважно на стороне правящей партии он, или против неё — если патриот.
№7. Мордаха у него конечно всё равно толстая и хитрая. Из таких получаются лучшие собутыльники — что, впрочем, совсем не повод доверять таким отъявленным кадрам во всём.
Сегодня в букинистическом услышал, как два модных современных ценителя, разглядывая пластинки Битлз, пришли к консенсусу, что им обоим глубоко непонятен странный феномен Битлз — вообще кто это были и отчего были так популярны?
Если фильм не откроется так из-за их ограничений повсюду — попробуйте посмотреть по ссылке. А, нет, всё, вообще не работает. Поищите, в общем, он того стоит. Съёмки их живых, о которых мы и мечтать тогда не могли в СССР 80-х и прежде.
Всё-таки заставил себя вытащить упирающуюся во всю окружающую обстановку и цепляющуюся этими вот своими крючьями (что я уж описывал — если такое вообще возможно хоть отчасти описать) за всю оставшуюся, тревожно и обречённо воющую на весь дом (кто-нибудь, скорее спешите спасти бедную кисоньку — таким гортанным хриплым басом ещё, что никто, думаю, просто не осмелился; хотя все, несомненно, проснулись и пару раз обосвздрогнули) погулять. Правильно выбрал время: ночью во дворе никого, нет всех этих многочисленных опасностей. И вообще в темноте чёрная кошка должна чувствовать себя в своей обстановке, под которую она и была спроектирована изначально.
Первое, что стала делать эта адская когтистая гусеница, когда всё же попала сложным и необъяснимым путём лифта на опасную улицу: принялась алчно жрать одуванчики.
Уничтожив близлежащий газон, мы двинулись вглубь двора. Изначально дал ей понять, что ведёт она, я лишь следую на тросике в выбранном ею направлении. То ли с ней уж гуляли так её прежние хозяева (что вряд ли) — то ли кошки ещё более чертовски умные, чем мы даже их представляем: она сразу поняла диспозицию и ни разу даже не пыталась удрать, позволяла мне спокойно следовать рядом с нею всю долгую прогулку. Приходилось лишь фиксировать тросик, когда она намеревалась проникнуть в места, от которых я предпочёл её уберечь: в пленительные подвалы, под тенистые машины, за ограду загончика строителей, безрезультатно делающих третий год капитальный ремонт соседнего дома, либо, что куда более вероятно, тайно роющие там подкоп под соседние три-четыре банка сразу в одной девятиэтажке.
Мы обошли Таинственный Загончик Подкопщиков раза четыре вокруг, и по часовой и против, и на обратном пути ещё раз. Внутрь я отказался проникать, а то и залезли бы. Может, она там уже наворованное золото учуяла?
Дальше росли джунгли, впрочем, как и прежде, и мы погрузились в них. Вот странно, ещё месяц назад была сплошная зима полярная восьмимесячная, а уже такая тропическая сельва вымахала всего-то за неполный май.
Как и полагается хищной чёрной пантере в ночных зарослях, она поблёскивала лоснящейся антрацитовой шкурой и нервно и опасно мотала из стороны в сторону гибким хвостом.
Дойдя до спящих рядами машин, пантера обнюхала колесо одной, почуяла кота, взяла след и впервые за всю прогулку целеустремлённо понеслась по тропинке. Впрочем, через несколько метров потеряла след, села и надолго задумалась. Куда делся кот?
Минуты через три безлюдный окружающий ландшафт наконец разнообразило некое движение: по дорожке возле машин, поодаль от нас, убежавших на запах кота, топала собака с хозяином. И знаете, что эта бестия тут же просчитала своим незаурядным интеллектом? Что, ага! вот он значит вероятно, искомый кот — его так же пасут, как и меня вот, прекрасную весёлую молодую тигриху целиком из чёрных полосок. И как кинется наперерез по нашей индейской тропе с опережением, чтобы значит перехватить его пока он резво огибает со своим хозяином наш газон по периметру.
Собака увидела её тоже, и тоже радостно кинулась обнюхиваться. Пришлось экстренно подхватить пантеру на руки, приговаривая: «Милая, не надо, это не кошка, ты ошибаешься — точно, совсем не кошка».
Тут надо заметить, что прежде чем её вдруг взнуздать выгулять в ночи, я незадолго до полуночи отправился на велике насыпать корму всем окрестным партизанским кошачьим подвальным штабам — мне тут поручили неделю-другую побыть их Санта-Клаусом (или Микки-Маусом, всё время их путаю) взамен обычных.
И вот добравшись до дальней базы, я вдруг открыл там огромный ночной лес до неба (днём он как-то теряется и незаметен в общем великолепии городского ландшафта), где соловьи и всякие прочие мохнато-пернатые виртуозно разминали свои саксофоны. Такие заброшенные тридцать лет назад задворки старого советского военного госпиталя, поросшие эвкалиптами метров под сто — за них ещё иногда вертолёты задевают, чем пользуется живущий посреди этих титанических зарослей Кинг-Конг (или Микки-Маус, всё время их путаю).
Видя, как мои тигрятины всякий раз просятся погулять, почуяв лето, решил для начала нацепить шлейку и приучить к постоянному планомерному выгуливанию не столь ценную если совсем убежит пантеру. Фигушки. Как только осознала (а интуитивно они всё схватывают куда лучше нас), что это не только лестничная клетка и всё примерно вокруг, совсем рядом с домом, с возможностью если что самой шмыгнуть обратно в оставленную приоткрытой дверь — тут же выразила решительный протест и даже потом пару дней боялась выходить за дверь, чтоб и не спровоцировать, и не попасть врасплох вдруг.
Более того, вдруг нашёл её в прихожей на сорванной с вешалки шинели, что даже зимой надеваю редко; что была на мне как раз когда её подобрал, к которой она так прижималась тогда. Соединил разорванные звенья металлической цепочки пальцами, сжал, повесил на место. На следующее утро шинель опять лежит на полу, пантера свила гнездо посредине. Снова починил цепочку, повесил. Сегодня приезжаю: эта чёрная кукушка опять в своём гнезде на полу.
Похоже намекает, коварно и исподтишка, как все женщины: «Вот, помнишь нашу шинель? А я помню, я не забыла. И вот куда же ты после этого собрался меня обратно на эту ужасную улицу выпроваживать?»
Вот так и рождаются все столь неожиданные, новые, невиданные прежде события в этом мире: из чьего-то намерения сделать его лучше, безопаснее, дружественней для себя, надёжней и счастливей.
Убедившись в явном уж после третьего раза её намерении запрыгивать когда никто не видит всей мощной отъевшейся мускулистой бархатистой тушей на вешалку и срывать любимую шерстяную чёрную шинель на пол, не стал опять соединять цепочку, вместо этого положил её на стол на кухне. Пусть вьёт себе из неё гнездо как заблагорассудится уж.
Ой, спасибо ей: Политологами называются все люди, дающие комментарии про новости. Это довольно грустно. Я думаю, что также страдают от девальвации своей профессиональной терминологии, пожалуй, только психологи. Я могу себе представить, как они лезут на стену от безумного употребления психологической терминологии всуе; от выставления диагнозов по портрету; от того, что люди приписывают друг другу симптоматику, о которой они не имеют не малейшего представления; и, конечно, от того, как любой добрый человек, который хочет поговорить с другим человеком, называет себя психологом и психотерпевтом. Вот то же самое приблизительно и с политологами. Политологические термины употребляются в качестве оценочных...
Гм, гм... Похоже, на американском небосклоне новая звезда, и не то чтобы только что взошла, а уже два года как сияет. Джордан Питерсон, профессор клинической психологии Университета Торонто разбивает вдребезги и постмодернистскую конструкцию политики политкорректности и идентичности. Мейнстримовые СМИ беснуются и зовут его Гитлером и трансофобом, а тем временем его книжка этого года, «12 правил Джордана Питерсона» стала бестселлером, количество подпсичиков на его канале перевалило за миллион. Местами очень смешно, особенно искушенному в профессии зрителю (мне), как журналисты пытаются вывести из себя психотерапевта, который двадцать лет по 30 часов в неделю слушал всяких психически неpдоровых людей. Enjoy the battle, что называется.
А это ведь у нас майские жуки с такими телевизионными антеннами на башке как у лосей, даже лучше? Тогда я сейчас сразу двух спас из безжалостных лап цивилизации. Ну да, как раз май вроде. Апрельские жуки совсем не такие. Тем более февральские. Мартовский заяц зато!..
Нарезал 20 км на велике, заезжаю на мост над железной дорогой — лежит поперёк него такая черепаха с усами: вокруг асфальт, машины и оживлённое движение. Подобрал, специально вернулся, выпустил на зелёные насаждения за забором. Возвращаюсь на мост — через несколько метров дальше от первого валяется кверху пузом следующая такая же черепаха. Медленно плавно сучит щупальцами. Похоже, машины их сбили в полёте над дорогой. Рядом парк, где они, вероятно, гнездятся. Тут уж возвращаться не стал, позволил ползать сначала по ладони, потом предплечью, где-то на середине моста снял в районе горла (к горлу подбирался, зверюга) и довёз уж до солидных таких чёрных зарослей на той стороне в руке. Отошёл в их дальний, глыбший конец и выпустил на ветку куста.
Пусть и животные дикие лесные ужасные ощутят на себе всю радость нашей завтрашней победы над фашизмом.
Всю мне руку исколол своими коготками. Майский жук, сбитый автотранспортом, особым умом по всей видимости не отличается (ну либо не умеет донести), но мило копошиться и целеустремлённо карабкаться горазд.
![[ uploaded image ]](/up/18-05/05-8987-st3lxnv.gif)
