Почему они так громко орут, что родина-уродина?

Только вот сегодня с клиенткой говорила о ее решении переехать после смерти матери из одного американского города в другой. Здесь недалеко, всего 2 часа на машине. Финансовое положение улучшилось, прекрасная квартира, работа, на которой ее все обожают, обзавелась подружками. До любимой сестры, племянницы и взрослой уже дочери рукой подать – прыгнула в машинку и через два часа там. Кроме того, надо понимать, что Америка – она как бы вся устроена так, чтобы менять место жительства было легко. Нация, которая живет на колесах. Нашел работу в другом штате – не вопрос, снялся и переехал вместе с детьми и котом прямо в средине учебного года. Как сказал один мой приятель, куда не приедешь, там будет обязательный набор знакомых тебе сетей: Gap, Starbucks и Walgreens, а чего там нет, так закажешь онлайн и тебе доставят милый сердцу бренд, без которого ты жить не можешь через три дня.

Однако же клиентка говорит, что мол, плохо мне. В квартире хорошо, на работе хорошо, в контакте с людьми хорошо, остаюсь одна на улице и на меня накатывает тоска. Я привыкла ходить с племянницей на ланч среди недели, забегать к соседке просто так без всякого дела. У меня там осталась любимая гроссери с очень приветливым хозяином, с которым мы практически друзья. Теперь я себя чувствую совсем сиротой, мало того, что мама ушла, так я еще и это все потеряла. Я просто пыталась сбежать от своего горя, а оно меня здесь догнало, и опоры теперь нет.

А теперь представьте себе на минуточку, что чувствует человек, который меняет страну. Дина Рубина выразила это очень точно: «Иммиграция – это очень тяжело. Это твои кишки на асфальте». Прожив это, ты понимаешь, что это действительно так. Ты взрослый человек и попадаешь в ситуацию, когда ты чувствуешь себя как сбежавший от присмотра родителей первоклашка. Не хватает ни знаний, ни опыта, ни информации, ни связей. Элементарных вещей ты не знаешь. Ты стоишь посреди улицы растерянный, тебе, к примеру сорок лет, и ты не знаешь, где тебе купить помидоры.

Там остался весь за жизнь накопленный опыт и привычный вроде бы ничего не значащий комфорт, —то, чего практически не замечаешь: парикмахерская, врач, сантехник, таблетка от головной боли и именно вот эти носочки. Я уже не говорю о таких крупных вещах как снять квартиру и найти работу, определиться с валидацией образования и карьерой в принципе, и школой для детей.

А самое главное – даже при знании языка ты не читаешь культурный код. Для тебя они все иностранцы и ты затрудняешься определить, кто перед тобой – профессор колледжа или рабочий констракшн. Более того, ты не понимаешь уровня ожиданий от тебя. Что прилично, что не прилично, что важно, что неважно. Кому что можно сказать, а кому нельзя. Ты как голый. Потому что ты всё оставил, а новое еще не наросло.

Это всё крупный стресс, все резкие жизненные перемены, сгущенные, спрессованные в один промежуток времени. Это больно, страшно, кажется безысходным и вдобавок тревожно. В этот момент вылезают все незакрытые гештальты, часто это сопровождается конфликтами в семьях вплоть до разводов и разрыва отношений взрослых детей и родителей. И хорошо еще, когда твои ожидания оправдались. Ты знал, куда ехал и зачем, а не просто сбежал потому, что все едут. После первого шока столкновения с чужой тебе системой, ты начинаешь спрашивать себя, а на кой чёрт я себе это пристроил? Ведь было же не так уж плохо, а?

И вот в этот самый момент начинается процесс сепарации с родиной и своей культурой, утрата своей принадлежности. Ты начинаешь себе напоминать, что тебя там не устраивало, даже самые мелкие грешки, такие как вечная лужа перед твоим домом, идут в дело. Вся система, правительство, традиции, — всё дерьмо. Потому что мне нужно отринуть старое, чтобы принять новое, очароваться тем, что мне чужое. И человек очень хорошо чувствует, что старые привязанности очень сильно мешают, не пускают вперед. Это процесс горевания, точнее один из его этапов – злость.

В принципе, это в нормальной ситуации должно со временем пройти. И останется только грусть по той самой улочке, по которой ходил в школу. Но проблема в том, что это занимает не один год, а годы. В самом лучшем случае для взрослого человека – это четыре года, а иногда и дольше.

Поверьте, живя в Нью-Йорке, а еще и учитывая мою работу, я с этим имею дело практически каждый день. Большая часть моих клиентов – иммигранты из самых разных стран. И с каждым мы этот этап проходим – там такое, адище, вы не поверите! Ну как же не поверю, плавали – знаем.

Я вас очень хорошо понимаю и весь ваш гнев, и отвержение прошлого. Но все же, может вместо того, чтобы кричать об этом из всех утюгов и сообщать оставшимся, какие они там все идиоты, может двинемся дальше? Как то ж надо примириться с этим всем, чтобы спокойно жить дальше.

Ссылки не будет.