Профессор против политкорректности
Гм, гм... Похоже, на американском небосклоне новая звезда, и не то чтобы только что взошла, а уже два года как сияет.
Джордан Питерсон, профессор клинической психологии Университета Торонто разбивает вдребезги и постмодернистскую конструкцию политики политкорректности и идентичности. Мейнстримовые СМИ беснуются и зовут его Гитлером и трансофобом, а тем временем его книжка этого года, «12 правил Джордана Питерсона» стала бестселлером, количество подпсичиков на его канале перевалило за миллион. Местами очень смешно, особенно искушенному в профессии зрителю (мне), как
журналисты пытаются вывести из себя психотерапевта, который двадцать лет по 30 часов в неделю слушал всяких психически неpдоровых людей. Enjoy the battle, что называется.
эдакий храмовый причт у алтаря
Большую благодарность к этим людям испытываю, что взяли на себя такой труд
Барсук против браконьеров.
Любой мало-мальски занюханный профессор любых наук изначально понимает (ну или должен) как устроено мироздание, общество, как протекала его история, откуда дети берутся, откуда профессоры.
Естественно, что новые порядки новых властителей мира — вызов всем нам, от профессуры до таксистов, токарей и слесарей (шутка, последние вымерли).
Вот бы ещё сами политики, что устраивают их, это понимали. Впрочем, они скорее как раз с той стороны, что вот уже обрекла наше весёлое человечество, и исполняет порученный им свыше приговор.
Уже в 90-х, когда эти процессы только начались, я подробно описывал их и опасность, и чужеродность; и явную чужеродность, открытую враждебность человечеству всех, кто претворяют их даже теперь, 20 лет после предсказанного. Что могу сказать теперь? Тенденция уже устойчивая — значит, это очень сильно надо вон всем этим нашим современным правителям планеты. По их уж внутренним, частным причинам.
Спасибо, я ценю. Вот только прошлой ночью приснился сослуживец (целиком выдуманный экспромтом, как потом оказалось), что писал (и издавал где-то в Канаде на хорошей их буржуйской бумаге, в мягкой обложке, правда, увы) подобные тексты, не особо задумывавшиеся осмысленными — но зато столь богатые вычурными словами.
Сразу ему тогда сказал, во сне: «Здорово. Это мало кто поймёт вокруг — но это высшее: текст для создателей текста, откуда черпать словоформы и смыслы». Вот фига себе мы в наших снах можем смысловые конструкции наворачивать...
Потом проснулся, осмыслил пережитое, и вдруг открыл для себя, что опа, так я ж как раз и могу тогда публиковать те самые его шедевры, коими быль столь очарован только что. Поскольку никакого его, как отдельного автора, в нашем мире нет — и, если верна наша обычная материалистическая теория марксистская — то и нигде нет и не было.
Вот беда: я ж не стремился запомнить эти тексты, успел лишь осознать их общие принципы: больше хаоса, меньше смысла, и будет весело и сумбурно. И красиво, будучи стилистически намеренно чрезмерно сатурированно всяческим таким, протуберанцами лингвистической жижи.
Вот чую, щас придёт Алёнка и весомо скажет, по тому Фрейду и Гессе, которого так и недочитал тогда в юности: что сие рвалось в моё осознанное некая из фигур моего неосознанного, и без того то и дело вон взбрыкивающая иногда в полотне моего текста, вы замечали. Что, дескать, мужик, хорош тупить, в нонешний век не котируются чресчур рациональные, как ты, дебил — нужно больше хаоса, и будут премии, слава, девки всевозможных оттенков кожи, шартрёз рекой из фонтанов, победа коммунизма даже, если только пожелаешь.
Это моё такое скромное упражнение было в том, что я во сне читал — но должен вас предупредить, что у того бойца всё было куда круче, нелинейней.
Люди со времён Гомера остались совершенно теми же людьми ан масс. И запросы, и цели, и методы. Несколько изменился доступный инструментарий человечества. Но, как выясняется, на природу человека он так и не повлиял. Гитлер со Сталиным ставили наимасштабнейшие эксперименты с человеком, сугубо научными методами. И ничего не изменилось. Изменения не закрепились в поколениях.
Вас это почему-то удручает. Вероятно потому, что не даёт вам технологии выведения человечества к счастью. А меня это скорее радует. Вероятно потому, что даёт уверенность в гарантированном итоговом провале даже такой бесформенной и хаоситской идеи, как весь этот «постмодернизм». Это и есть мой рационализм, на который я опираюсь.
Вы требуете от природы больше, чем она может вам дать.
Я лишь считаю небезупречными некоторые из ваших выводов. В частности, о роли правительств в развитии и упадке обществ. Здесь связь куда более нелинейная, чем вы пытаетесь представить. Настолько нелинейна, что некоторые всемогущие правители не могут самостоятельно решать, что им съесть на завтрак.
Я бы во главу угла ставил наличие или отсутствие синергии в обществе. Которую правители могут либо оседлать, либо попытаться распылить. Но создать которую могут крайне, крайне редко (буквально по пальцам можно посчитать такие случаи в истории человечества). Тем интереснее рассматривать процесс внедрения в массы идей постмодернизма, как частный и хорошо наблюдаемый случай. Был ли этот конструкт создан злыми гениями, а потом внедрён в массы? Или же это человечество (а точнее та его часть, которую мы называем Западом) стало беременно странными идеями, а потом уже за них ухватились лишенные этики упыри?
Почему это важно. Во вселенной, где отдельные люди могут создавать и принудительно внедрять в
обществаголовы подобные противоестественные конструкции, деятельность профессора Джордана Питерсона бессмысленна. Барсук действительно не победит браконьеров. Вы правы. А вот во вселенной, где пресыщенные и никогда не видевшие войны люди носятся со странными идеями, которых пытаются оседлать популисты-правители, деятельность профессора Питерсона очень даже имеет смысл. Ибо даёт в хаосе точку отсчёта и рациональную систему координат для других людей, незаразившихся. И тем самым создаёт предпосылки для новой, другой, более рациональной синергии.Более того. В этой второй вселенной внезапно (совершенно внезапно) случается например Трамп. И профессор Питерсон вдруг превращается из барсука против браконьеров в рейнджера. А браконьеры одевают пиздошапочки ™, и идут на митинг несогласных.
Именно! Именно об этом сам Питерсон и далдонит аж до тошноты, именно на это ссылается символ ИньЯнь или единство борьбы противовположностей Ни про каких это женщин-мужчин, черных-белых, либералов-консерваторов. угнетателей-угнетенных. Конфликт не про власть или захват ее теми или иными группами. Весь сыр-бор про хаос и порядок. Диалог между порядком и свободой, а также индивидом и обществом возможен только с центристских позиций, умеренных таких, которые включают в себя готовность с интересом узнавать о своей противиположности, ибо там есть содержание неведанное, неизвестное. Именно из этого диалога возникает нечто новое. вы это называете синергией, я это называю синтезом. Острый кризисный конфликт возникает тогда, когда та или иная сторона заехала в крайность, в радикализм, толькая вторую радикализироваться в ответ. И вот они с этих крайних позиций могут орать до бесконечности, но друг до друга им никогда не докричатся. И не видят, как становятся близнецами, кричащими о своей правоте, а сами тем временем несут в себе хаос, не зачатки его, а сам хаос, разрушение и смерть всему живому ибо становится не диалогом, но борьбой за власть и доминирование.
И пусть ещё все политики обнимутся и пойдут
утопятсяв Серебристую гавань, взойдут на борт белого корабля дивного, поднимут паруса его тюлевые, и ясный свет фиала Галадриэли, который они будут конечно же сжимать судорожно цепкими лапками своими хомячьими разрушительными для всего живого тут, станет слабым мерцанием и потеряется во мгле.Впрочем, сам понимаю, и этого недостаточно.
А давайте дальше все желать побольше всего такого хорошего подобного? Чтоб вот составить в итоге максимально полный список. Вдруг когда-нибудь пригодится.
А насчет названия, так это не я. Это то ли он сам себя так обозвал, то ли кто-то в прессе, но это бранднейм та у него такой.
Пятигорский — Мнение Будды о небытии и постмодернизме
Мне вон только Дугин тогда, мы с вами как раз обсуждали, переживали совместно, и объяснил по-человечески, что такое на самом деле и есть сие: постмодернизм. Оказывается, именно то, чем я его до того интуитивно и предполагал: i. e. не нечто непонятое ёще, и лишь оттого враждебным представляющееся ложно — но (прошли, увы, те времена, когда нечто существенное в мироздании этом локальном может быть нами непонято столь абсолютно, хранить свою герметичность) нечто изначально враждебное и логосу, и, стало быть, всей цивилизации до него — некая выходка, способ недорого шокировать обывателя, притом заработав на этом немало.
Заметьте, мы здесь говорим вовсе не о Введенском там или Курёхине, либо Эзопе с Чжуан Цзы. Что тоже
не дуракибыли не чужды. А о вот этих всех Элтонах Джонах с Филиппами Киркоровыми. И культурологах, коими полон был выпуклый телевизионный небосклон ещё лет десять назад, совсем недавно, что еженедельно промывали и без того немало вспученный и морщинистый мозг нации на предмет высокой ценности росписи по говорящим глиняным уточкам знатной прядильщицы Ивано-Франковской целлюлозно-бумажной мануфактуры Зинаиды Нгбенду Мобуту Сесе-Секо, что превосходит и ниспровергает всё, созданное прежде Цицероном и Вольтером. Спешите, в следующую субботу пройдёт уникальная, последняя в ваших краях выставка-распродажа-семинар уточек последнего истинного постмодернизма.Впрочем, о чём я говорю, следующая суббота ведь наступила, надо срочно подстричь ноги и бежать заворожённо созерцать невероятных уточек, попив по пути из питьевого фонтанчика.
Кстати, об уточках: я тут позавчера галку видел, первую настоящую со времён советского детства. Это при том, что грачи уже стадами пасутся несколько лет. И сойки изредка. Скоро такими темпами надо ожидать пеликанов и фламинго. Странно, но эту фигню ещё в начале 90-х предсказывал, когда никаких подобных климатических изменений и близко не ожидалось. Хотя погодите, фламинго вот как раз неделю назад видел в какой-то грязной канаве подле чрезмерно оживлённого шоссе в районе Останкино. Ну, такую, уткообразную оранжевую, окольцованную — как у нас в СССР были на прудах. Как оно хоть зовётся-то?
И получается: как только мы делегируем мышление вовне, вот таким персонажам, что зарабатывают на болтовне, на этом, как его, дьявола, дискурсе — всё, это как делегировать чувства заводу железобетонных конструкций.
Есть лишь один, единственный возможный критерий здесь: искренность. Право мыслить имеет лишь тот, кто перед самим собой искренен в мышлении. Пусть даже и заблуждается в конечном итоге, вселенском масштабе. Увы, триллионы слов вокруг нас произносятся громогласно вне, вопреки этому необходимому условию, заведомо поперёк него. И миллиарды слушают их и решают для себя: о как у дядечки из рупора власти язык-то подвешен, верно он много знает, раз такой опытный болтун.
Помните, мы как-то вводили ещё один критерий: концентрация новых смыслов на единицу текста. У ретрансляторов шаблонов она близка к нулевой: они горазды годами ретранслировать и разрабатывать, детализировать всего, на удивление, подчас пару коротких мыслей.
Нет авторитетов. Если мы сами не думаем — то никто там тем более думать не намерен.
А еще какой восторг я испытала, когда прочла у него, что нету никаого авторского права на мысль. Что даже если уже где-то кто-то до этого додумался, то мысль-то ведь тобой произведена. Это ж вот прям каленым железом по их этой новой привычке превращать любую статью в набор ссылок. Получается, что ни одной своей мысли? Зачем оно тогда, спрашивается. И тут уже не понимаешь, то ли они исследовали публикации на тему, с целью узнать кто как высказалася, то ли до чего-то сами додумались и затем тщательно проверяли, а не подумал ли это кто-нить до них (ибо авторское право!).
Вот отчего то, что в художественной литературе, которой учимся мы с рождения, даже в первые два года пока не умели разбирать буквы и нам её читали вслух родители — копипастить чужие мысли считается заслуженным табу — а в научном методе это напротив, необходимо?
Это не чтоб опираться, как они это заявляют, на традицию, веками наработанную предшественниками — это ложь и лицемерие. Это чтоб они могли распознать, что да, раз цитирует подряд, стал быть угу, опирается. Да и всё на общепризнанные авторитеты: вон, на первых страницах должны быть цитаты на Маркса, Энгелься, Ленина и Сталина, как у нас принято. Даже когда это Аристотель. Потому что они не способны отличить сами, без подсказок, где автор следует догме, где творчески отходит от неё, где полемизирует с ней, а где вообще мыслит свободно, вне её, в гробу он её видел.
Так человечество поколение за поколением воспроизводит немыслие среди наиболее смышлёных своих. Не просто обучает — но принуждает их из свободных авторов, мыслителей, становиться мимикрирующими политкорректными любезными удобными воспроизводителями псевдокогнитивных церемониалов. То, отчего вон Конфуция, при всех его несомненных достоинствах, китайский народ потом тысячелетиями сам же первый истово ненавидел.
Вон у Лао-цзы, Сократа, (Хайяма, Рабле и Свифта пропускаем — эти три алкоголика были ещё и знатными пройдохами), Басё — что, были научные степени?
Так вот, почему я тут Фуко незлым тихим. Значится дискурс теперь такой, что психические расстройства, это врачи придумали, чтобы издеваться над людьми (Спасибо, Мишка!). У нас теперь болезнь, не болезнь, а вариант нормы. (Ну блядь, так и рак тоже вариант нормы — не лечись и иди инджой его тогда). Но не так все просто. С другой стороны они направло и налево здесь раздают инвалидность по психическим заболеваниям. Очень охотно, аж бегом присваивают биполярное расстройство и пограничное расстройство личности на том лишь основании, что человек это о себе заявляет. А вот когда человек не дай боже раком заболел — не дают инвалидности, и с разрушением полным межпозвоночных дисков не дают. Соответствующие институты говорят, что это у нас излечимо, так что, давай, отрезай себе, что там тебе надо и иди работай.
Скажите, коллега, вот только от этого одного единственного примера не стошнит? Какая научная работа, какие исследования, когда уже все заранее предопределено, на кого мы будем ссылаться, кого ругать, кого хвалить, и что именно доказывать.
И причем вот ровно то, что описывал где-то Пятигорский. Он рассказывал о том времени, когда был студентом и развлекался тем, что ставил в тупик преподавателей научного коммунизма цитируя Маркса. Так вот я боюсь, что большинство топящих за Фуко и против Фрейда с Юнгом, ни одной строчки их не читали.
А и выходим уж давно. 30 лет назад я лично вышел.
Вон, около крушения СССР я уж не видел смысла эти пантомимы разыгрывать. А зачем? У меня уже в выпускных классах школы есть неплохая элитная профессия компьютерщика (в те времена это было синонимом мага и чародея, оперирующего невиданными простым советским гражданам, сугубо трансцендентными материями), ну и пара запасных если что, также весьма престижных тогда: художника, автора и переводчика.
А потом вскоре оказалось, что не только образование не имеет больше значения в наступившем (и продолжающемся, кстати, и теперь — и только усиливающемся) хаосе — но и даже наши те былые профессии модерна — при наступившем постмодерне.
И лишь много лет спустя меня жена уж затащила в университет за губу: вот, типа, сволочь ленивая, ты ж не дурак у меня, а — что тебе-то стоит получить это высшее образование. В самом деле.
Как раз включился сейчас на фоне по телеку наш эпический советский «Остров сокровищ» ближе к финалу — кажется оттуда вспомнилась вдруг цитата, из начала уж, как нельзя более в данном случае: «...Связался с пиратами и покатился по наклонной». Из их этих, кажется, ранних досье в стиле «Штирлица».
Bingo! Загадайте желание. Вот только несколько минут назад в другом месте снова привёл исторический срез культуры, в другом совсем аспекте — что вот три слома было (по моей давней теории, касающейся как СССР, так, на удивление и США, и Британию, и Францию): 1910-е (для нас конкретно 1917-й); 1971-й — переход ко всеобщему Застою (и не только в брежневском СССР, увы); 1991-й (опять же, многие удивятся — но и тут не только в СССР).
Так может, как раз все подобные катастрофы нам и подкидывает наш верховный Создатель, Зевес — дабы популяция не заснула в самоуспокоении губительном более всего прочего. Из этого следует неожиданный смысл: высшие среди популяции — те, кто даже в сытости, посреди всеобщего отупения, терзается, ищет, неуспокоен. Собственно, в этом и заключается главная идея, задача психологии (в смысле — философии; и религии также; такая триада занятная у нас образовалась вокруг этого общего понимания необходимости цели, смысла всего), как пути поиска новых смыслов, задач для всех — это тот самый ключ, каким должен быть новый человек будущего (как и предсказывал ещё до всего старик Ницше). Несмирившимся с тупостью, хаотичностью и грязью всеобщего порядка. Страдающим посреди него. Впрочем, не Христос ли с теми же греками, куда прежде Ницше, на это же намекали?
Думаю, что в контексте данного обсуждения, все же следует принять во внимание. Ведь именно катастрофа вызвала симпатии к советам, и как следствие неомарксизм и шараханье сильно влево, а далее демонизацию любой консервативной позиции. Посмотрите что творят с Питерсоном. — он у них alt-right.
Что случилось в середине 1970–х? Экономически это нельзя объяснить. Это был не нефтяной шок, не процентные ставки, не ФРС и денежно–кредитная политика. Не роботы, не упадок Советского Союза, не глобализация, не интернет.
У них в разговоре четко звучит — то что выращивается в университетских стенах сегодня, воплощается в жизнь и активно влияет общество уже через 5 лет. Потому что сегодняшние студенты — это завтрашние учителя в школе, политики и экономисты.