На днях авторы YouTube-канала Above Average записали шуточную презентацию новой социальной сети JYNX. Ее особенность состоит в том, что ленту и окружение пользователя формируют только люди, разделяющие его взгляды.
Когда в Мезоамерике бобы (зёрна) какао служили разменной монетой, в Никарагуа в 1513 г. раб стоил 100 бобов, кролик — 10 бобов, местный фрукт — 1 боб, а проститутка — от 8 до 10 бобов «за один забег» (por una carrera).
Искал некогда поразивший меня в детстве текст Хлебникова, кажется, о том, что в будущем люди будут жить в контейнерах, транспортируемых по их желанию по железной дороге, на пароходах и авиацией в любую точку земного шара...
1. Был выдуман ящик из гнутого стекла или походная каюта, снабженная дверью, с кольцами, на колесах, с своим обывателем внутри, она ставилась на поезд (особые колеи, площадки с местами) или пароход, и в ней ее житель, не выходя из нее, совершал путешествие. Иногда раздвижной, этот стеклянный шатер был годен для ночлега. Вместе с тем, когда было решено строить не из случайной единицы кирпича, а с помощью населенной человеком клетки, то стали строить дома-остовы, чтобы обитатели сами заполняли пустые места подвижными стеклянными хижинами, могущими быть перенесенными из одного здания в другое. Таким образом было достигнуто великое завоевание: путешествовал не человек, а его дом на колесиках или, лучше сказать, будка, привинчиваемая то к площадке поезда, то к пароходу.
Как зимнее дерево ждет листвы или хвои, так эти дома-остовы, подымая руки с решеткой пустых мест, свой распятый железный можжевельник, ждут стеклянных жителей, походя на ненагруженное невооруженное судно, то на дерево смерти, на заброшенный город в горах. Возникло право быть собственником такого места в неопределенно каком городе. Каждый город страны, куда прибывал в своем стеклянном ящике владелец, обязан был дать на одном из домов-остовов место для передвижной ящикокомнаты (стекло-хаты). И на цепях с визгом подымался путешественник в оболочке.
Ради этого размеры шатра во всей стране — одного и того же образца. На стеклянной поверхности чернело число, порядок владельца. Сам он во время подъема что-нибудь читал. Таким образом, возник владелец: 1) не на землю, а лишь на площадку в доме-остове, 2) не в каком-нибудь определенном городе, а вообще в городе страны, одном из вошедших в союз для обмена гражданами. Это было сделано для польз подвижного населения. Строились остовы городами; они опирались на союз стекольщиков и железников Урала. Похожий на кости без мышц, чернея пустотой ячеек для вставных стеклянных ящиков, ставших деньгами объема, в каждом городе стоял наполовину заполненный железный остов, ожидавший стеклянных жителей. Нагруженные ими же, плавали палубы и ходили поезда, носились по дорогам площадки. Такие же остовы-гостиницы строились а берегу моря, над озерами, вблизи гор и рек. Иногда в одном владении были две или три клетки. Шатры в домах чередовались с гостиными, столовыми и резварнами.
2. Современные дома-крысятники строятся союзом глупости и алчности. Если прежние замки-особняки распространяли власть вокруг себя, то замки-сельди, сплющенные бочонком улиц, устанавливают власть над живущими в нем, внутри его. В неравной борьбе многих обитающих в доме с одним владеющим им, многих, не сделавших ни одного яркого душегубства, но живущих в мрачной темнице, в заключении в доходном доме, под тяжелой лапой союза алчности и глупости; на помощь многим сначала приходили отдельные союзы, а потом государство. Было признано, что город — точка узла лучей общей силы и в известной доле есть достояние всех жителей страны и что за попытку жить в нем гражданин страны не может быть брошен (одним из случайно отнявших у него город) в каменный мешок крысятника и вести там жизнь узника, пусть по приговору только быта, а не суда. Но не все ли равно сурово наказанному, даже если он не подозревает о страшном равенстве своего жилища: суд или быт бросил его, как военного пленника, в темный подвал, отрезанный от всего мира?
Мир карт. Вспомните себя маленьким, смотрящим с открытым ртом на цветастую лоскутную какую-нибудь политическую карту мира, или потеющего над прокладкой на практически бесцветной карте проекции Меркатора, или водящего носом в отчаянии по устаревшей карте генштаба, тщетно пытаясь найти дорожку, которая «где-то тут должна быть».
Карты прекрасны сами по себе. Потому, что красивы и совершенны. Для непосвященного человека все эти проекции карт совершенно непонятны.
А теперь посмотрите, как выглядят страны в реальных неискаженных (вернее, в одинаково искаженных) пропорциях. Тут около 15 стран, которые можно двигать. Тащите мышкой к стране, которую хотите сравнить и располагайте рядом. Сравнивайте. Удивляйтесь.
Накануне Старого Нового года, по многолетней привычке копаясь в пыльных архивах, нашёл ваш архивариус подарок всем рысям. Это 397 сканов каталогов выставок и журналов Музея Метрополитен. Читайте, смотрите, качайте.
О том, как мэр города Оклахома узнал из журнала, что его город считается одним из самых толстых в США. Когда узнал — расстроился и решил, что с этим нужно что-то делать. Сначала он «посадил» город на диету, а потом изучил почему именно в его городе люди толстые и постарался это исправить. Судя по тому, что скоро Мика переизберут на второй срок — у него все получилось.
В начале января 1938 года в секретариате Л.М. Кагановича приняли телефонный звонок из секретариата К.Е. Ворошилова. Мужской голос сообщил, что приедет конструктор Сильванский, надо принять его и выслушать.
Конструктор действительно приезжает. Каганович принимает его и выслушивает. Итогом аудиенции становится получение Сильванским должности главного конструктора новосибирского авиазавода №153 и задания на одноместный истребитель.
Казалось бы, ничего особенного. Случаи разные бывают. Но есть одна важная деталь. В секретариат Кагановича звонил сам Сильванский. Из своей коммунальной квартиры. Именно это следует из неопубликованных воспоминаний Вадима Шаврова – известного авиаконструктора историка самолетостроения.
По другой версии, Сильванскому было совершенно незачем представляться сотрудником секретариата Ворошилова, потому что он был… зятем Кагановича. Да-да. У почтеннейшего Лазаря Моисеевича была дочь, а у дочери – муж. И мужа этого якобы звали Александром Васильевичем Сильванским
«Среди всех русских и советских конструкторов А. В. Сильванский оказался явлением довольно необычным и для нашего строя нетипичным», – написал он нем Шавров. Главной чертой этого «Остапа Бендера от авиации» называют феноменальную наглость закоренелого проходимца.
Так или иначе, самолет он сделал. Правда, нелетающий. В ходе испытаний выяснилось, что вращающийся винт цепляет землю, оставляя на ней «вспаханные» участки.
Предположите, не проходя по ссылке, что посоветовали новосибирские заводчане конструктору Сильванскому:
1. Убить себя об стену; 2. Разбежавшись, прыгнуть со скалы; 3. Вырыть вдоль взлетно-посадочной полосы канаву для воздушного винта;
и как поступил конструктор Сильванский:
1. Приказал вырыть канаву вдоль взлетно-посадочной полосы; 2. Перекомпоновал крыло, удлинив стойки шасси; 3. Велел отпилить ножовкой по 100 мм от каждой лопасти воздушного винта.
Несмотря скандальную неудачу с одноместным истребителем, посажен Сильванский не был. И даже метил на место, которое впоследствии занял Сергей Павлович Королев.
Примечание. Если поверить Марку Солонину, во втором блоке содержатся аж два правильных варианта ответа.
Если человека, живущего в условиях континентального климата, попросить описать одним словом месяц ноябрь, то, вероятно, можно услышать разные интонации серого: от матерных до лиричных. Вот осенью 2009 года несколько художников пошли с идеей расцветить Амстердам на 50 дней с ноября по январь к бизнесу и городским властям. Бизнес в Нидерландах всегда рад помочь художникам, и не только потому, что это дает налоговые преференции, но и потому что голландцы в новом квартале могут не успеть открыть кафе или ресторанчик, но там уже будет 2-3 художественных галлереи. А мэрия всегда рада привлечь туристов, так что «Фестиваль света» получил полную поддержку и одобрение в 2009, а после восторженных отзывов, зимний фестиваль стал традицией.