185 лет назад Россия вела очередную войну с Турцией. 8 мая 1829 года из Босфора вышла турецкая эскадра в составе шести линейных кораблей, двух фрегатов и шести малых кораблей. Через три дня в районе Синопа она встретилась с русским 44-пушечным фрегатом «Рафаил», который занимался каперством на турецких коммуникациях (захватывал торговые суда). Командовал фрегатом капитан 2-го ранга Семен Стройников.

Разумеется, фрегат не имел возможности на равных вести бой с вражеской эскадрой, но он мог хотя бы попытаться от нее уйти. Но «Рафаил» сдался без малейшего сопротивления.

Раньше Стройников был командиром брига «Меркурий», на нем он в мае 1828 года захватил в районе Анапы турецкий транспорт с десантом 300 человек и тремя знаменами. За это он был награжден орденом Св. Анны 2-й степени и получил под командование фрегат. За сдачу же туркам этого самого фрегата Николай I лишил Стройникова (и всех остальных офицеров «Рафаила», вернувшихся из турецкого плена после окончания войны) чинов, орденов и дворянства. Все офицеры были разжалованы в матросы, а Стройникову царь специально запретил жениться, «дабы не иметь в России потомства труса и изменника».Тем временем, турецкая эскадра, возвращавшаяся от Синопа, подошла к Босфору. И 14 мая наткнулась на группу из трех русских кораблей: фрегата «Штандарт» и бригов «Орфей» и «Меркурий». «Меркурий» был тот самый, коим два года назад командовал Стройников. Теперь командиром корабля являлся капитан-лейтенант Александр Казарский.

В 17 веке в голландском городе Утрехт жил гравер и звали его Якоб де Гейн III. Сей гравер так и остался бы в пыльных складках истории, если бы не два «но». Первое – он заказал свой портрет у Рембрандта, второе – картина оказалась очень компактной. Изначально картина задумывалась заказчиком как диптих – с одной стороны зрителям представлялся сам Якоб, а с другой его друг Моритц Хюйгенс. Приятели договорились, что после смерти первого , портрет умершего переходит живущему. Первым умер Якоб и его небольшой портрет, выполненный маслом на дубовой доске отошел Моритцу. После смерти второго, картины покупали, продавали и так несколько раз , пока они, наконец, не оказались в картинной галерее Делвича, где и начинается самое интересное.

Интересность состоит в том, что эту небольшую картину похищали несколько раз. А точнее – четыре. В первый раз в 1966 году злоумышленники проникли в галерею и схватили, все, что понравилось в количестве 9 штук, среди 9 картин известных художников оказалась и наша дощечка. В прессе поднялась шумиха, скромная и мало кого интересующая галерея вдруг стала центром событий и, вероятно, преступники испугались. Рембрандта нашли первым, человек, выгуливающий своего пса, увидел странное под кустом. Странным оказался портрет де Гейна. Остальные похищенные картины были обнаружены под скамейкой на кладбище неподалеку. Все последующие разы были не менее увлекательными: картину находили в багажнике велосипеда, камере хранения на вокзале, такси. Сейчас руководство галереи утверждает, что система охраны настолько хороша, что проще унести все здание музея, чем Якоба. Хотелось бы верить, что это соотвествует действительности, а то мало ли какой авантюрист, решит что это вызов и опять попытается стащить бедного Якоба.

Многие слышали о Карле Великом — франкском короле из династии Каролингов, основавшим огромную империю в Западной Европе. А ещё он был «крестным отцом» библиотечного движения, только об этом мало кто знает.

Дело в том, что тогдашние церковники любили охоту пуще светских феодалов, и поголовье зверей истребляли как-то уж слишком рьяно. И вот тогда мудрый император, с трепетом относившийся к знаниям, придумал, как ограничить подобную страсть: было разрешено добывать ровно столько шкур, сколько потребно на переплёт имеющихся в данном монастыре книг. Церковники почесали затылки... и дружно принялись открывать в монастырях скриптории и библиотеки.

Именно поэтому копирование книг производилось столь быстрыми темпами, что львиная доля всего наследия античности дошла до нас усилиями именно той эпохи.
Не будь этой меры — ещё неизвестно, сколько бы старинных манускриптов сохранилось, пока ими не занялись деятели Возрождения.