Нашёл тут вчера снова нечто не просто про скандинавские корни всего там у Толкина — но и вот конкретно про исторического Фродо, оказывается и такой был.

Ну и для начала, мы тут датчан вдруг вспомнили только что — про тот сюжет, как помню ещё из Плутарха и Тита Ливия, сильно так на самом деле древнеримской истории, времён аж рексов сраных древнеэтрусское народное употребление, ^{[источник не указан 1 000 000 дней]} (про которых в соцстранах был отдельный мультик). Прочитал я его, и прямо так задумался: а ведь то что Смоктуновский с Шекспиром стырили тогда чтоб облагородить безмерно — судя по этому источнику действительно стырено датчанами с того древнеримского сюжета. Чуть более чем полностью. Ну, с их уже, скандинавскими вариациями, в духе их Г.-Х. Андерсена.

(Сага о Гамлете из книги III)

Равным образом, когда он проезжал вдоль берега и его спутники, наткнувшись на руль потерпевшего крушение корабля, сказали, что нашли необычайно большой нож, он ответил: «Им можно резать громадный окорок», разумея под ним море, бескрайности которого под стать огромный руль. Далее, когда они проезжали мимо дюн и предложили ему взглянуть на «муку», имея в виду песок, он заметил, что она намолота седыми бурями моря. Когда спутники осмеяли его ответ, он снова стал уверять, что сказанное им разумно.

Вот, мы только недавно вспоминали про их скандинавские кеннинги — этот особый формат аллегорического мышления.

А без метафоричности... не так ли?.. не может быть и философии, мышления? Без базового осознания, что всё множество условностей бесконечных держится на одних и тех же немногих сравнительно базовых алгоритмах.

Игра количеств за сумраком качеств.

Чтой-то дурдом наступает очень плотно.
Американо-арабо-израильский крымнаш или борьба за Вифлеем.

Трансляция с вручения государственных премий СССР в 1977 году за достижения в области литературы, искусства и архитектуры. Соискателями этой значимой государственной награды могли быть только 100 человек. В 1977 году премией, наряду с другими деятелями искусства, были отмечены режиссеры и сценаристы фильмов, теперь уже вошедшие в золотой фонд нашего кино, — «Ирония судьбы, или с лёгким паром!», «Сто дней после детства», «Бегство мистера Мак-Кинли», «Подранки», а также актёры, сыгравшие в этих фильмах. Госпремии 1977 года были удостоены: Валентин Распутин, Чингиз Айтматов, Юрий Бондарев (писатели), дирижер Большого театра Альгис Жюрайтис, Михаил Лавровский, Владимир Васильев и Наталья Бессмертнова (артисты балета Большого театра), хореограф Юрий Григорович, певец Дмитрий Гнатюк. Эта документальная запись передает атмосферу официальных церемоний тех лет, настроение лауреатов, которым предстоит получить одну из высших государственных наград СССР, и те немногие речи, сказанные мастерами культуры в знак благодарности за признание их творчества.

Невежество Холмса — Галилей и Коперник посрамлены — чердак полный рухляди

Невежество Холмса было так же поразительно, как и его знания. О современной литературе, политике и философии он почти не имел представления. Мне случилось упомянуть имя Томаса Карлейля, и Холмс наивно спросил, кто он такой и чем знаменит. Но когда оказалось, что он ровно ничего не знает ни о теории Коперника, ни о строении солнечной системы, я просто опешил от изумления. Чтобы цивилизованный человек, живущий в девятнадцатом веке, не знал, что Земля вертится вокруг Солнца, — этому я просто не мог поверить!

— Вы, кажется, удивлены, — улыбнулся он, глядя на мое растерянное лицо. — Спасибо, что вы меня просветили, но теперь я постараюсь как можно скорее все это забыть.

— Забыть?!

— Видите ли, — сказал он, — мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю вас, придет время, когда, приобретая новое, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных.

— Да, но не знать о солнечной системе!.. — воскликнул я.

— На кой чёрт она мне? — перебил он нетерпеливо. — Ну хорошо, пусть, как вы говорите, мы вращаемся вокруг Солнца. А если бы я узнал, что мы вращаемся вокруг Луны, много бы это помогло мне или моей работе?

Добавил на днях ещё кукушек. Потом ещё наверно порисую, предлагайте свои кандидатуры.

        

И увеличил к-во зоосообщений на главной, с 5 до сразу 15. А то мы в итоге все стали чаще сортировать сообщения сразу по зоопаркам, что разумно — и они слишком быстро оттого стали пропадать с главной, ищи их потом по зоопаркам.

И сообщений со стены с 3 до пока 5.

— Да чего вы все вдруг замельтешились? — удивился Билл, молодой рабочий, который стоял, привалившись плечом к стене. — Кому он страшен, низовой пал, когда нету ветра? Ну, пусть он даже повернет к нам — выжжем защитную полосу, и все дела.

— А ты знаешь, — спросил его Блю, — что пожар в двадцать шестом начался с низового пала? Если потянет ветерок, он в два счета раскочегарит верховой. Ты еще не видел, как это бывает. Ну так подожди, сынок, увидишь. В двадцать шестом Маккини-Петух сгорел рядом со мной на куче опилок, и я не смог ничего сделать...

— Я тогда работал у Уоррена,— сказал машинист. — И там на тридцать рабочих было только два убежища. Нас спаслось двадцать человек, а старый Джо, кладовщик, ослеп... Я с ним виделся месяц назад, и он мне говорит: «Эх, — говорит, — Мак, потухла для меня лесная красота». — Вот что он мне сказал...

— Я-то верхового пала никогда не видел, — признался молодой рабочий.

— Мало кто его видел да остался в живых, чтоб рассказывать, — проговорил Блю.

— Покажи-ка ему свою спину,— предложил машинист. — Пусть наш храбрец Билл поглядит...

...Ветер крепчал — знойный, дышащий огнем северный ветер. Дымный воздух был напоен смолистым запахом пылающих эвкалиптов. Пожар неумолимо набирал силу. Яркие паучки пламени с трескучим шорохом взбегали по стволам деревьев. Мелкие ветки мигом высыхали и вспыхивали. С гудящим ревом огонь охватывал вершины деревьев. Верхние и нижние волны пламени все чаще смыкались. Вскоре завеса огня стала сплошной — она поднялась на несколько сот футов вверх.

Верховой огонь двигался теперь впереди низового. Рвущийся ввысь горячий воздух, скручиваясь огненными смерчами, обламывал пылающие ветви, и они взлетали над лесом. Ветер валил молодые деревца.

Пламя, словно войско с распущенными знаменами, продвигалось вперед. Огонь победно гудел, уничтожая все преграды на своем пути. Перед пожаром катилась волна раскаленного воздуха, ревущая и грохочущая, как сотня поездов, мчащихся по каменному туннелю. Ветер уносил вперед горящую листву и кусочки коры. Они разжигали огненные озера за милю от основного пламени. Озера сливались в бушующее море, над которым собирались тучи смолистого газа. Настигаемые верховым палом, они взрывались, перебрасывая сгустки огня через гребни холмов. Горел, казалось, сам воздух. Деревья вспыхивали, как просмоленные факелы. Неистовый жар мгновенно высушивал листву, и древесные кроны превращались в огненные знамена.

По лесу мчались красногривые дикие кони. Рев огня, подобно слитному грохоту лошадиных копыт, катился к Тандалукской лесопилке...

«И вот я помню, отвратительная была зима в Москве, мокрая и слякотная...»

Леонид Фёдоров — Зимы не будет (Концерт «Зима», 2004)


Кто-то может смешно дежурно пошутить про концепцию богооставленности человека как высшего проявленья божественной любви к нему... кто-то, напротив, в очередной раз задуматься, что, по-видимому, иначе и не могло быть.

Но что доступно всем тут, ура, в чём точно все сходятся — что в этот раз зимы, похоже, действительно не будет. Потому что до сих пор она так и не наступила.

Что даже не особо уж и трогает. После того как у нас толком и лета прошлого не было. Ну, после мая и июня тех наших славных.

После всех катастроф, что случились с человеческим обществом, культурой, у нас на глазах — климат как-то действительно перестал совсем трогать. Пусть теперь хоть камни с неба, и дождь из лягушек... нет, лягушек по-настоящему жалко, ладно, заряжайте уж камни.

И всё же забавно. Ни разу такой зимы не помню в наших джунглях. Хотя вроде уже не первую кожу сменил.

Дуализм сознания и мозга в психиатрии.

Мои сограждане совсем уж ебанулись.