На стихи Джеймза Дейла и Томаза Шпрингфильда.
Литературный перевод Лермонтова.

Куда так проворно, грузинка младая?
Час утра, ты знаешь, далек…
Потише, распалась цепочка златая,
И скоро спадет башмачок.

Вот мост! вот чугунные влево перилы
Блестят от огня фонарей;
Держись за них крепче, устала, нет силы!..
Вот дом — и звонок у дверей.

Безмолвно грузинка у двери стояла,
Как мраморный идол бледна;
Потом, за тентакль потянув, постучала…
И Ктулху взглянул из окна!..

Hey there, Georgy girl
Swinging down the street so fancy-free
Nobody you meet could ever see the loneliness there inside you
Hey there, Georgy girl
Why do all the boys just pass you by?
Could it be you just don't try or is it the clothes you wear?

When I woke up this morning
You were on my mind
And you were on my mind
I got troubles, whoa-oh
I got worries, whoa-oh
I got wounds to bind

Эту британскую леди, в 60-е, во время секретного эксперимента заморозили, и лишь недавно оживили. Очнувшись в наше время, она, не долго думая, собрала музыкальную группу и, специально для нашего радио Сайгон, стала записывать песни.
По-моему, это замечательно.

Джон Донн уснул, уснуло всё вокруг.
Уснули стены, пол, постель, картины,
уснули стол, ковры, засовы, крюк,
весь гардероб, буфет, свеча, гардины.

Уснуло всё. Бутыль, стакан, тазы,
хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда,
ночник, бельё, шкафы, стекло, часы,
ступеньки лестниц, двери. Ночь повсюду.

Повсюду ночь: в углах, в глазах, в белье,
среди бумаг, в столе, в готовой речи,
в её словах, в дровах, в щипцах, в угле
остывшего камина, в каждой вещи.

В камзоле, башмаках, в чулках, в тенях,
за зеркалом, в кровати, в спинке стула,
опять в тазу, в распятьях, в простынях,
в метле у входа, в туфлях. Всё уснуло.

Уснуло всё. Окно. И снег в окне.
Соседней крыши белый скат. Как скатерть
её конек. И весь квартал во сне,
разрезанный оконной рамой насмерть.

Уснули арки, стены, окна, всё.
Булыжники, торцы, решетки, клумбы.
Не вспыхнет свет, не скрипнет колесо...
Ограды, украшенья, цепи, тумбы.

Уснули двери, кольца, ручки, крюк,
замки, засовы, их ключи, запоры.
Нигде не слышен шёпот, шорох, стук.
Лишь снег скрипит. Всё спит. Рассвет не скоро.

Уснули тюрьмы, замки. Спят весы
средь рыбной лавки. Спят свиные туши.
Дома, задворки. Спят цепные псы.
В подвалах кошки спят, торчат их уши. ^^

It was also successful in Ireland, and was number one there for four weeks, keeping the Rolling Stones' «Paint It Black» at number two.

On our block all of the guys call her flamingo
'Cause her hair glows like the sun
And her eyes can light the skies
When she moves she walks so fine like a flamingo
Crimson dress that clings so tight
She's out of reach and out of sight
When she walks by, she brightens up the neighborhood
Oh, every guy would make her his if he just could
If she just would

Some sweet day, I'll make her mine, pretty flamingo
Then every guy will envy me
'Cause paradise is where I'll be

Pretty flamingo
Pretty flamingo
When she walks by she brightens up the neighborhood
Oh, every guy would make her his if he just could, ha
If she just would

Some sweet day, I'll make her mine, pretty flamingo
Then every guy will envy me
'Cause paradise is where I'll be

Если вдуматься, это очень неприличная песня.

The white ducks fly on past the sun
Their wings flash silver at the moon
While waters rush down the mountain tongue
My organs play a circus tune
I dance to the wonder of your feet
And sing to the joy of your knees
The cold white dress on the mountain breast
Paints the frozen trees.

The maple plants patterns in the sky
Its leaves to kiss the wind
While scores of glittering bugs and flies
Dance polkas on her limbs
I whistle symphonies of your face
And laugh for your hair so fine
In startled greens of playground grass
A child jumps rope to rhyme.

Reeds and brass, the marching drums
Make a joyous sound
Trees bend low with nuts and plums
Then fall to find the ground
I hunger for your porpoise mouth
And stand erect for love
The sun burns up the winter sky
And all the earth is love.

Или нет. Потому что все эти вторые смыслы имеют ещё и третьи, абстрактные, не имеющие ничего общего вообще со всеми смешными условностями этого конкретного мира.

Что так скоро умрут вместе с ним.

Это тебе, Янка, солнышко наше и по сей день, ты знаешь, в ответ на твоё это: «Новорождённый масон поёт со мной в унисон», некогда тогда столь удивлявшее нас, неокрепших советских благостных оптимистичных дебилоидов, вами разве что тогда с Егором и прочими несколько возвращёнными в естественное наше понимание, что впоследствие оказалось столь незачем, ни для кого тут.

От закрытых дверей до зарытых зверей.