22 мая 2013. Пригороды Стокгольма охватили иммигрантские бунты.

Беспорядки, охватившие пригороды шведской столицы, продолжились третью ночь подряд. Столкновения с полицией и поджоги зафиксированы в девяти районах на юге и западе Стокгольма, населенных преимущественно иммигрантами.

В одном из пригородов – Ринкебю – аналогичные беспорядки происходили три года назад. Как сообщают шведские газеты, лишь за одну ночь с воскресенья на понедельник было сожжено более 100 автомобилей.

По словам представителя стокгольмской полиции Кьелля Линдгрена, поджоги начались в районе Хусбю на западе шведской столицы, после того как офицеры полиции застрелили 69-летнего мужчину, вооруженного ножом. Накануне ночью молодежь вновь жгла припаркованные машины и закидывала полицейских камнями.

В беспорядках приняло участие не менее двух сотен человек.

Как это делают кошки.

Самоделкины — наше всё! Всегда уважал людей, у которых руки растут из плеч, большими пальцами вверх. И на плечах есть голова. Как видите, такие люди пока ещё есть.

Нашел в сети...

Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике встретились как-то четверо удивительно искусных музыкантов и основали виртуозный музыкальный проект Shakti, который вот уже почти 40 лет музыкой невероятной красоты ласкает слух, искренностью выражения чувств согревает душу, умопомрачительными ритмами, гармониями и техниками исполнения выносит мозг своим почитателям.

По заявкам телезрителей.

Друзья, случилось страшное!
Написал jovan 24 февраля 2013 в 01:03

На подсайте про «лучшую музыку» этой ночью надругались как над моей личной свободой слова, так и над свободой слова в принципе. Над свободой как таковой, я бы сказал. Они, короче, удалили песню Город мой Баку Муслима Магомаева, так как, судя по всему, там всем заправляют фанаты Деф Лепард. Пишу поставить всех в известность и выразить свое недоверие их списку «лучшей музыки». Присоединяйтесь к протесту!

Присоединимся? Жертвам кровавого Виконта во главе с невинно умучанным Йованом всея олдскульного Дёрти посвящается.


Кстати, Муслимом звали первого эпического кота моей советской жизни. Он был чорен, дик и свиреп, приходил к нам лишь раз в два-три-четыре дня, чтобы пожрать, всё остальное время воевал в радиусе пяти километров за всех окрестных кошек. Мне было года два, и я сразу понял, что кисы (как Муслим) — это весьма свирепые такие зверушки, мужественные, и гладить их отчего-то всякий раз не особо получается. А Муслимом его звали потому что на нём был чёрный фрак, белая манишка, и Муслим Магомаев тогда играл по советскому однопрограммному радио с такой смешной круглой пластмассовой цвета слоновой кости, как тогда говорили, крутилкой громкости раз в полчаса, и непременно всякий раз по заявкам радиослушателей.

А ещё года два назад я вдруг снова оказался в местах, где мы с Муслимом тогда водились, и вдруг прямо сойдя с электрички встретил кошечку точно такой же как у Муслима была окраски: чёрную с небольшой белой меткой на груди. Через много-много лет.