В эволюции живого не было “допсихического”, “чисто физиологического” этапа.
Важнейший вопрос философии: о природе сознания.
На самом деле я считаю, что философски и методологически психофизиологическая проблема решена. У нас есть инструмент, за который мы должны быть благодарны Спинозе, Гегелю, Бехтереву, Чалмерсу, Швыркову. С помощью этого инструмента мы можем решить множество частных конкретно-научных проблем.
Конечно, важной проблемой является отношение разных типов активности мозга к разным уровням сознания. Не в понимании дихотомии наличия сознания или его отсутствия, а именно наличия разных уровней сознания и типов активности, связанных с этими уровнями. Такие типы активности точно есть, и мы, регистрируя активность мозга, их видим.
Кроме того, меня очень интересует проблема специфики психического на разных этапах эволюции. В частности, как это ни странно для кого-то звучит, психика растений.
Потому что жизнь механическая, как просто процесс неживого, пусть сложный и замысловатый, — смысла не представляет. Ни малейшего, даже изучать её такую незачем становится сразу.
Так те же растения. Заметьте, искусственные цветы обычно — на кладбище. Отчего так? Их ведь наловчились уже делать красивее настоящих, с их естественными изъянами. Тут мы подсознательно разносим, чётко разделяем: живое для живого — неживое для неживого.
А ломать ветку сирени — тут у обывателя отчего-то не включается это осознание.
Ну и по кабачковой икре мы, конечно, ещё созовём международный трибунал.
Важнейший вопрос философии: о природе сознания.
Потому что жизнь механическая, как просто процесс неживого, пусть сложный и замысловатый, — смысла не представляет. Ни малейшего, даже изучать её такую незачем становится сразу.
А ломать ветку сирени — тут у обывателя отчего-то не включается это осознание.
Ну и по кабачковой икре мы, конечно, ещё созовём международный трибунал.