Знакомьтесь, крейсер «Глуар» (Gloire), вошедший в состав французских ВМС в 1937 году. Во всей своей ослепительной красе. Фото покрупней.

Его борта, надстройки, орудийные башни покрыты необычным типом камуфляжа, о котором я и хочу рассказать сегодня.

В 17 веке в голландском городе Утрехт жил гравер и звали его Якоб де Гейн III. Сей гравер так и остался бы в пыльных складках истории, если бы не два «но». Первое – он заказал свой портрет у Рембрандта, второе – картина оказалась очень компактной. Изначально картина задумывалась заказчиком как диптих – с одной стороны зрителям представлялся сам Якоб, а с другой его друг Моритц Хюйгенс. Приятели договорились, что после смерти первого , портрет умершего переходит живущему. Первым умер Якоб и его небольшой портрет, выполненный маслом на дубовой доске отошел Моритцу. После смерти второго, картины покупали, продавали и так несколько раз , пока они, наконец, не оказались в картинной галерее Делвича, где и начинается самое интересное.

Интересность состоит в том, что эту небольшую картину похищали несколько раз. А точнее – четыре. В первый раз в 1966 году злоумышленники проникли в галерею и схватили, все, что понравилось в количестве 9 штук, среди 9 картин известных художников оказалась и наша дощечка. В прессе поднялась шумиха, скромная и мало кого интересующая галерея вдруг стала центром событий и, вероятно, преступники испугались. Рембрандта нашли первым, человек, выгуливающий своего пса, увидел странное под кустом. Странным оказался портрет де Гейна. Остальные похищенные картины были обнаружены под скамейкой на кладбище неподалеку. Все последующие разы были не менее увлекательными: картину находили в багажнике велосипеда, камере хранения на вокзале, такси. Сейчас руководство галереи утверждает, что система охраны настолько хороша, что проще унести все здание музея, чем Якоба. Хотелось бы верить, что это соотвествует действительности, а то мало ли какой авантюрист, решит что это вызов и опять попытается стащить бедного Якоба.

Началась эта история как раз перед католическим Рождеством далёкого 1945 года. Отбушевала Вторая мировая война, и тысячи американских солдат возвращались с полей сражений Европы и Азии на родину. Так получилось, что один из транспортных кораблей на пути из северной Франции в Нью-Йорк, попал в сильный шторм через пару дней после отплытия. Буря бушевала до утра Рождества, и уже даже последнему кочегару было ясно, что домой к празднику они не попадут. В попытке поднять настроение войск, было принято решение раздать корабельный запас спиртного. Жертвы были приняты, и корабль окутала атмосфера натужного веселья. Но один из солдат, 21-летний фельдшер Френк Хайостек, будучи убеждённым католиком, не пил. Просто бродил по палубе, смотрел на поющих колядки друзей и пустые бутылки, а потом пошёл в лазарет, нашел большую бутылку из-под аспирина с надёжной пробкой, взял лист бумаги, и написал письмо:

В ознаменование великого переворота, преобразившего Россию, Совет Народных Комиссаров постановляет:

Памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц и частью перенесению в склады, частью использованию утилитарного характера... Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы и поставлены первые модели новых памятников на суд масс.

Это постановление народных комиссаров Луначарского и Сталина стала началом целой эпохи советской скульптуры, увлекательной и иногда совершенно прекрасной. Предмет моего интереса — тоже советская скульптура, о которой я много слышала, иногда видела, но, как оказалось, ничего не знала. «Девушка с веслом» это такое определение, часто даваемое с оттенком презрения, суть штамповка, лишенная индивидуальности. Действительно, какая индвидуальность-то в веслом? Меж тем, существует два разных типа «девушек с веслом»: обнаженные и одетые. И три лица — два у обнаженной и одно у одетой. Подробности ниже.