I am saddened to report that Alec Campbell, the last known survivor of the ANZAC forces at Gallipoli (and the last known survivor of Gallipoli) died on Thursday, May 16, 2002 at the age of 103.

В отличие от своего прославленного предка, певица ограничивает себя в варенье и жизни на крышах.

Действительно, начало очень напоминает Колибри. Дальше не менее сильно и интересно.

Xavier Phideaux (Ксавьер Фидо) переносит нас их 2000-х в начало 70-х силой своей музыки. Выше — композиция с его альбома «Number Seven», это концептуальный альбом с подзаголовком «Пост-пифагорейская презентация» (a post-pythagorean presentation), альбом представляет собой повествование о приключениях Сони (Dormouse, да, как в «Алисе в Стране чудес»), и состоит из трёх частей «Соня заманена в ловушку» (Dormouse Ensnared), «Соня спасается бегством» (Dormouse Escapes) и «Соня просветлена» (Dormouse Enlightened). А вот ещё одна замечательная композиция с этого альбома, Waiting For the Axe to Fall.

Несколько дней подряд слушаю ранние альбомы Павла Кашина. Что-то нашло. Осень, должно быть.


Снова удивляюсь, как могли все просто не заметить такого высокого поэта, покрутить по телеку пару его наиболее простых для массового восприятия вещей, да и забыть, в целом, при жизни.

Такого плотного и яркого потока свежих музыкальных форм и утончённой поэзии, да ещё постоянно обнаруживающей себя во всём мистики и философии Востока (то, чем Гребенщиков лишь увлекался, играл с этим, как ранее с православием; а Кашин — естественный органический носитель) — не то что не сыскать больше нигде, этого вообще не могло произойти на закате Времени колокольчиков, в 90-х. Столько равно прекрасных песен, каждая из которых могла бы быть украшением альбома... такое возможно лишь на альбомах лучших групп, которых из всего многотысячного количества — единицы, в сборниках величайших поэтов.

На своих первых альбомах Кашин рафинированнее и возвышеннее Пушкина, Гумилёва, Вертинского и всех прочих, кого непременно вспоминаешь, слушая эти песни. Это акме классической русской поэзии. Впрочем, я, оказывается, лишь повторяюсь.


Как вы могли его не заметить? Как могли допустить, что ему при жизни не стоит памятник? Что, как у вас всегда водится, поэту надлежит прежде умереть, чтобы прославиться среди людей?

Неужели вы не видите его разочарование в поздних альбомах? Отчего так каждый раз бывает, что всякий, приносящий людям небо на своих ладонях, встречает лишь их недоуменные взгляды и полнейшее равнодушие?

Одна из самых близких мне, возможно самая близкая, песня Кинчева.
Вероятно, оттого, что это переложение лирики Су Ши.