Кошка потребовала музыки. Включил ей, как у нас заведено, женский вокал — как наиболее мелодичный. Из того, причём, что сам прежде не особо слушал: чтоб не ей одной было ново и интересно. Послушали несколько раз по кругу, как водится, чтоб всесторонне понять. Мне больше всего понравилась первая песня с альбома. Нечто такое симфоническое в ней. Напомнило Magical Mystery Tour Битлз. Кошке что понравилось — не знаю, не говорит.
Порождённые в эфире, дети муз в подлунном мире Наше тело — élastique, кожух мозга и кости...
И всё же что-то не нахожу того наилучшего, альбомного варианта, ещё с редкой теперь, официальной кассеты «Cubana» с чудесной растаманской полиграфией, что у меня так и замылил тогда один из друзей.
Сквозь игольное ушко, да за тридевять червивых земель, За снотворные туманы, за бродячие сухие леса, За дремучие селения, за кислые слепые дожди, За грибные водопады, за бездонные глухие поля, За рассыпчатые горы, за раззявые вонючие рты, По дощатому настилу, по тревожно-суетливой листве, По подземным переходам, по зарёванным прыщавым щекам.
В начале было слово, В начале было слово. Все слова — пиздёж!
Видео взято из коллекции Georges Méliès: First Wizard of Cinema.
Случайно встретил, пробегая мимо совсем за другим, снова вот КручёныхаКурёхина (да, нас в советской школе учили, что не склоняется, даже вот мужские, когда настолько осмысленные (проверочный вопрос «чьих?», как понимаю) — но из следования современникам, не помню уж тот источник, чуть ли не офицыальный печатный). Что тут же напомнил строй и логику, строки этой песни. Давно тоже забытой. Совсем вот таких красот ещё в придачу не ожидал найти. Извольте любоваться-съ.
«Киммерия, которую мы потеряли», в общем, документальный фильм Конана Арнольдыча Говарда.
Россiя представляла собою восхитительно-пріятное зрѣлище. По кисельным берегам молочных рек куда ни глянь тянулись в ней поля, полные веселых, сытых, улыбчивых и невероятно мудрых крестьян, почитавших главным счастьем русской жизни работать по шестнадцать часов в сутки и отправляться к Г-споду Б-гу на Искупление и Спасение Души в тридцать лет. В дворянских же имениях царили неумолчный хруст французской булки да вальсы Шуберта, под аккомпанемент которых изысканные кавалеры, знавшие Шиллера наизусть, просили дам, настолько чистых и невинных, что они даже не знали, где у них сиськи, не говоря уж про письки, одарить их неземным блаженством посредством позволения поцеловать ручку.
