Так исторически сложилось, что все думают: раз медведи — то непременно Шишкин, хотя на самом деле он написал только утро и лес, а медвежат с мамой-медведицей специально приделал художник Савицкий, который и был автором и идейным (как сейчас молодёжь говорит) «драйвером» картины.
Так же знатоки живописи почему-то считают, что художник Саврасов, за свою жизнь кроме «прилетевших грачей» нифига не рисовал, потому что рисовать кроме грачей ничего не умел и часто, с усердием пил водку. Зато все охотно ввязываются в спор, что на горизонте картины отчего-то село Коломенское, которым там даже никогда и приблизительно не пахло:
Поленовский «Московский Дворик», действительно московский, и его каждый может отыскать на Арбате около ст.м. Смоленской, хотя ярославцы и по сей день очень гордятся, что дворик их, и ничей больше.
Movable Pre Fab House — Coodo Moblie Living — Put Your Home Anywhere
Был выдуман ящик из гнутого стекла или походная каюта, снабженная дверью, с кольцами, на колесах, с своим обывателем внутри, она ставилась на поезд (особые колеи, площадки с местами) или пароход, и в ней ее житель, не выходя из нее, совершал путешествие. Иногда раздвижной, этот стеклянный шатер был годен для ночлега.
Современные дома-крысятники строятся союзом глупости и алчности.
Норвежского коллегу Деда Мороза зовут Юлениссе. Старичок-боровичок, табачок и на бочок, маленького роста, живет в лесу и ездит на тележке, запряженной как это и не странно, орликамилисами. Говорят, что он потомок добрых троллей, которые давным-давно жили в Норвегии, а потом как-то внезапно переселись в Интернет с добрыми целями.
Каждая норвежская семья знает, что с Юлениссе неуклонно следует поддерживать дружеские отношения, иначе он может сжечь дом или наделать каких-нибудь других шалостей — такой в общем добрый дедушка, сжечь дом, не проблема.
Но если в канун Рождества оставить для него что-нибудь вкусненькое (нямка, маянезик, мясо-по французки, оливье, случайно недопитый вискарь, всякое другое) на тарелке, то Юлениссе исполнит новогодние желания и сделает так, чтобы наступающий год был счастливым и удачным.
Самый инфернальный дед, это Йоулупукки, с Финляндии.
Финского коллегу Деда Мороза зовут Йоулупукки. К детям он приезжает в повозке, запряженной оленем. Известно даже имя этого оленя — его зовут Petteri Punakuono, что переводится как «Петтери красная морда», — говорящее имя. Остальные деды, по гиперссылке, и их много с наступающим тебя, %рысь% )))))
Вдобавок к недавнему. Скоро такими темпами дойдёт и до складных портативных вертолётов, ракетных ранцев и пассажирских пневмопроводов.
А ещё можно так: вышел из конторы, нырнул в прорубь, а вынырнул из раковины у себя на кухне, обтёрся фыркая полотенцем, повесил купальную шапочку на гвоздь и пошёл себе фикус поливать и рыхлить неистово, пока коллеги ещё в транваях дребежжат отстало и несовременно.
У нас тут случилось нечто чудесное, о чём я, например, мечтал с 90-х — что наконец эта порочная радиальная топология Москвы, при которой чтобы попасть куда-то, надо непременно сначала приехать в центр города, и уж оттуда (как, кстати, и во всей стране — всё завязано на столицу), будет облегчена вторым кольцом метро. Но нет, десятилетиями они только строили всё новые радиальные ветки, наращивали их с концов ещё более отдалёнными от всего прогрессивного станциями. Голову ведь включать опасно — ноги замёрзнут.
Как паллиатив я пристрастился пользоваться всевозможными хитрыми автобусными, троллейбусными и трамвайными маршрутами. И особенно нашими московскими электричками, о которых народ тут вообще обычно не знает, ну ходит там что-то, но это ж за город, не мы лучше на метро, мы боимся всего нового непонятного. Велосипедом ещё. Всё это были способы залезть в такие районы Москвы, куда не ступала нога человека. И лишь отпечатки сапог Стэнли и Ливингстона ободряли меня там, напоминая про цивилизацию. У Ливингстона, кстати, было плоскостопие.
В общем, держите. Теперь оно так. Мне прежде такое лишь в снах снилось, что я еду куда-то на метро, но это всё в будущем и в нём много новых станций и несколько колец. Странно жить в мире, где твои сны, которые ты двадцать лет считал несбыточными (уж очень велика инерция московского чиновничества была всё время) стали реальностью.
И оно ещё и наземное, потому что строили в спешке, стремясь побыстрее запустить, на основе ещё дореволюционного Малого кольца Московской железной дороги (МК МЖД), по которому до сих пор только товарняки гоняли: и днём очень классно кататься и обозревать панорамы города с таких ракурсов, какие прежде были недоступны. На скорости за 90 км/ч. Поезда современные, в салоне кресла с откидными подлокотниками и столиками вместо привычных скамеек, тихо и тепло. Такой наш свой московский синкансэн.
Поезда называются «Ласточка», но, я специально проверял, ласты у них пока в сложенном виде. Потому что если расправят то взлетят. Что конечно преждевременно, обыватель к такому ещё не готов.
На второй же день после открытия, когда спал весь официоз, бархатные ленточки и ковровые дорожки, тромбоны и зурны, правительственные делегации и иностранные гости, полез засвидетельствовать и своё почтение. И пишу только сейчас оттого, что весь сентябрь вот катался, всё ждал конечную.
Немножко о высоких технологиях из Вьетнама. Вот такими ветрячками обеспечивают себя светом жители плавучих деревень в окрестностях Ханоя. Первый такой смастерил из деталей со свалки родственникам некий Ле Ву Куонг, преподаватель местного университета. Затем и соседи оценили. Ветра всего в 0,4 м/с достаточно, чтобы генератор (моторчик из старого принтера) зарядил мотоциклетную батарейку полностью. А уж от неё в доме и свет, и радио, и фотокорреспонденты.