В наших советских пионерлагерях была такая отличная традиция: после отбоя по очереди рассказывать всей палате анекдоты. Такое с одной стороны весьма себе доисторическое пещерное родоплеменное развлечение, а с другой — практически то же самое что мы вот на этом сайте делаем. И вот к одной из старших, последних в моей жизни смен, я вдруг во время очередного такого фольклорного состязания отчётливо понял, что не существует уже ни одного анекдота, который вот кто-то рассказывает, и он был бы мне неизвестен. Счёт им шёл на сотни, они группировались по темам: Василий Иваныч и Петька, Штирлиц, Гена и Чебурашка и проч. Но их, казалось бы, бесконечное число на самом деле было весьма ограниченным.
К чему я это: а давайте вспоминать тут анекдоты, причём, чтобы не все сразу, то с таким непременным условием — чтобы они были интеллектуальными.
А если вдруг вспомните какой другой, не особо интеллектуальный, но тоже хороший анекдот —
давайте его сюда.
Гавана. Эpнест Хемингуэй сидит в своем кабинете на загоpодной вилле, дописывает очеpедной pоман и думает: «Зачем, зачем это всё? Как всё это надоело, эта Куба, эти пляжи, бананы, сахаpный тpостник, эта жаpа, эти потные кубинцы!!! Почему я не в Паpиже, не сижу со своим лучшим дpугом Андpе Моpуа в обществе двух пpелестных куpтизанок, попивая утpенний апеpитив и беседуя о смысле жизни?»
Паpиж. Андpе Моpуа в своей спальной, поглаживая по бедpу пpелестную куpтизанку и попивая свой утpенний апеpитив, думает: «Зачем, зачем это всё? Как надоел этот Паpиж, эти гpубые фpанцузы, эти тупые куpтизанки, эта Эйфелева башня, с котоpой тебе плюют на голову! Почему я не в Москве, где холод и снег, не сижу со своим лучшим дpугом Андpеем Платоновым за стаканом pусской водки и не беседую с ним о смысле жизни?»
Москва. Холод. Снег. Андpей Платонов. В ушанке. В валенках. С метлой.
Гонится за мальчиком и думает: «Сука блядь, догоню — убью нахуй!!!»
—...И тысячу раз была права покойная Гамалея, которая ещё в 1937 году писала...
Скрипучий старческий голос с последних рядов:
— Ну, во-первых, покойная Гамалея — это я. А во-вторых, в 1937 году она ещё была мужчиной.
— Маша, Маша, что случилось?
— Я восемь лет ...ыыыыы
— Что восемь лет?!
— Я восемь лет ждала этого звонка ...ыыыыы
— Какого?
— Когда позвонят и спросят: «Прачечная?» ...ыыыыы
— И что?!
— Только что позвонили, спросили, а я растерялась и ответила: «Нет, вы ошиблись».
— Ну как тебе, Сальери?
— Ничо так, гламурненько. Жжошь. На-ка, вот, выпей...
Видите, как быстро устаревают все эти сетевые мемы? Уже приходится морщить лысину, вспоминая сейчас эти конструкции примерно десятилетней давности. А через какое-то время они и вовсе станут непонятными. Говорят у Кэрролла в «Алисе» много такого было запрятано, тогдашнего, викторианского, pun-ического.
Доктор (пишет что–то в истории болезни): Присаживайтесь, голубчик. Рассказывайте.
П: У меня… погасший взгляд. И дергается правое плечо.
Д (продолжая писать): Валерьянка и две таблетки пофигина на ночь — и как рукой, как рукой.
П: Ночами мне снится, что я строю подземные пирамиды в Тоскане. Меня страшно беспокоит сохранность фресок и поведение связующего раствора в контакте с грунтовыми водами.
Д (поднимает глаза): Что вы говорите! А чем армируете фундамент? Очень рекомендую скрученные по четыре каленые прутья, веками, знаете ли, обкатанный прием.
П: Доктор, что–то идет не так. На определителе телефоны людей, которые мне не звонили, все слова на вывесках и афишах, за которые цепляется взгляд — однокоренные. Мой хомяк не разговаривает со мной четвертый день, он неподвижно сидит в углу клетки и смотрит на меня взглядом балрога, целящегося в Гэндальфа кончиком бича.
Д: Какой, однако же, начитанный зверёк! Вы не пробовали давать ему русскую классику?
П: Доктор, я чувствую и понимаю женщин.
Д (роняя очки на стол, вполголоса): Оп–паньки…
Спускается Моисей с горы к евреям.
Евреи столпились вокруг:
— Ну как? Как там? Что решили?.
Моисей:
— Две новости — хорошая и плохая.
Евреи:
— Давай с хорошей.
Моисей:
— Удалось сократить до десяти.
Все:
— Ура-а-а! А плохая какая новость?
Моисей:
— Прелюбодеяние осталось.
Почему цифра «семь» перечеркнута?
Потому что седьмая заповедь «не прелюбодействуй» многим не нравится
Почему цифра «семь» перечеркнута?
Потому что когда Моисею Господь на горе Синай дал десять заповедей, и он начал их оглашать, то дойдя до седьмой — Не прелюбодействую, народ стал кричать — Зачеркни семерку! Зачеркни!
Вот Моисей и зачеркнул...
«Частица »не-« с глаголами пишется раздельно. Например: Не убий, Не укради, Не прелюбодействуй...»
И вот что мы вам можем на это сказать, Анна Ивановна, вы лучше не выёбывайтесь, а слушайте, как и все, песню «Валенки» в исполнении Лидии Андревны Руслановой!
Спился он уже в Оксфорде...
— Джордж, мне сегодня такой удивительный и страшный сон приснился! Нью–Йорк горит, дым до неба, люди в панике бегут, один за другим падают объятые огнём небоскрёбы...
Буш говорит:
— Да, страшный сон... А мне тоже недавно удивительный сон приснился: ночной Кабул залитый огнями, везде стоят роскошные зеркальные небоскрёбы, подсвеченные разноцветными огнями рекламы, неоновых вывесок...
— Ну а что за реклама, что за вывески? — интересуется бен Ладен.
— Да не смог я прочитать, — отвечает Буш, — там всё было на иврите написано.
- Чего так смеёшься?
- Да анекдот такой рассказали, а-ха-ха, не могу!
- Так расскажи мне.
- Нельзя, я за него 10 лет дал.
— Владимир, а правда, что вы можете сочинить стихотворение в любой момент, не готовясь, экспромтом?
— Конечно! — говорит подвыпивший поэт революции. — Давайте тему!
— Ну вот, видите, в канаве — пьяница валяется.
Маяковский, гордо выпрямившись, громогласно начинает:
Лежит
Безжизненное
Тело
На нашем
Жизненном
Пути.
Голос из канавы:
Ну а тебе какое дело?
Идешь с блядями и иди.
Маяковский:
— Пойдемте, девушки, это Есенин.
Пушкин и Гончарова прогуливаются по парку. Гончарова роняет веер, нагибается за ним, но муж оказывается быстрее и поднимает веер.
— Я видел очень трогательную сцену, — сказал через некоторое время случайный свидетель своему приятелю. — Наша прекрасная Наталья Николаевна наклонилась за веером, а Александр Сергеевич–то, шалун, под юбку ей посмотрел!
— Она наклонилась за веером, а он её, значит–с, каааак мацнет за жопу! — пересказывает такой казус приятель свидетеля другу–студенту.
— Пушкин–то, чертяка, жену в Нескучном взъёб! — рассказывает студент молодому офицеру.
Вечером Москва шепталась: «Представляете — сидит Гоголь на суку и дрочит!»
М — Извините, вы не можете позвать Свету из 312 комнаты?
Б (чавкая) — Это кто такая?
М — Ну... она блондинка такая, миниатюрненькая, красивая, с пуантами ходит, балерина она.
Б — Нету её.
М — Извините, а Галю из 216 комнаты можно позвать?
Б (между чавканиями) — А это кто?
М — Ммм... это такая рыженькая, симпатичная, миниатюрная, с пуантами ходит, балерина.
Б — Нету её.
М — Ну а Иру из 408 можно позвать?
Б — А это кто?
П — Это такая брюнеточка, с короткой стрижкой, миниатюрненькая, красивая, с пуантами ходит, балерина она.
Б — Нету её.
М — (разочарованно-растерянно) И... и что мне делать?
Б — (облизывая алюминиевую ложку, заканчивая обед) — Не знаю. Балет уехал на гастроли. Ебите хор.
— Кто ты?
Старец отвечает:
— При жизни я был скромным, никому не известным плотником, но сын мой прославил меня на весь мир.
Иисус:
— Папа?!
Старец:
— Буратино!!
- «Зовут меня Йешуа, а сам я из Назарета...»
Идёт Иисус по дороге, а навстречу ему седой старец:
- Куда же ты идёшь, старче?
- Ищу сына своего, добрый человек!
- А как же выглядел твой сын?
- Ну, когда я последний раз его видел, у него были гвозди в руках, груз на ногах, и большая деревянная плашка на спине.
Иисус:
- Папа?!
Старец:
- Буратино?!!
— Твоё счастье...
— Да, господи, в чём моё счастье?
— Твоё счастье в том, что при тебе мудаке народ выиграл такую страшную войну.
На Горбачёва:
— Твоё счастье, что при тебе мудаке не было той войны.
Путин:
— Это, давайте наконец перейдём к делу. Моё-то в чём счастье?
— А твоё счастье, что у меня руки прибиты.
спросил я у электрика Петрова.
Но ничего Петров не отвечает,
Лишь только тихо ботами качает.
1. Классическая староиндийская. Достоверность гадания будет обратно пропорциональна интервалу времени до события. Событие в бесконечности предсказывается с вероятностью единица.
2. Система Коченова–Вальца. Но это очень дорого стоит, потому что система очень энергетически затратная. Деньги пойдут на восстановление старенького Вальца, а Коченов уже умер от истощения.
3. Экспериментальная, авторская. Пока что работает только на одно событие для одного человека.
Впрочем, постой, говорит гадалка и что–то написала на бумажке.
Тут девочка отвечает: давай по третьей, по экспериментальной системе.
Гадалка такая переворачивает бумажку, а там написано: «Выберет экспериментальную систему. Ресурс выработан».
- Вы что совсем тут с ума сошли! — возмущенно спрашивает людоед продавца, — Почему это мозги философов стоят так дорого?
Продавец устало объясняет: — А вы представляете, сколько философов надо забить, чтобы получить килограмм мозгов?
Хм... хорошо, давайте посчитаем: я, вы, моя бывшая девушка — уже трое! Отдадим дань Собаке Диогену, а так же вечно актуальным Сократу и Планону — шестеро. Прибавим Спинозу, Шпенглера и Шопенгауэра — этих просто так — фамилии у них звучные. Итого девять. Кто же будет десятым... не знаю... пусть будет Сартр.
Про остальных, понятное дело, и говорить не стоит.
если вам кажется, что где-то тут должен был быть зеленый — вам не кажется
Санкт-Петербург, 2080 год, два китайца стоят на Дворцовой площади.
— Дядюшка Лю, а помнишь, когда-то давно, ещё до нас, тут жил такой смешной народ, как он назывался?
— Ха-Чи.
Когда я выхожу из дома — меня вечно преследует ощущение, будто я что-то забыл, например, уравнения Максвелла в интегральной форме.
Определенным в этой жизни бывает только интеграл.
Заходит как-то давление в один бар в один бар...
Дни от тепла летом удлиняются, а зимой от холода укорачиваются.
На олимпиаде команда алхимиков получила золото.
С помощью 4D принтера можно будет печатать чёрные дыры и порталы в другие измерения.
То, что для обычного человека считается нормальным, для математика всегда перпендикулярно.
Салат Фибоначчи – это когда берешь остатки вчерашнего салата и смешиваешь с остатками позавчерашнего.
Давно пора ввести новую единицу для измерения сложности любого учебного предмета — 1 wtf/час.
Вся Земля — это очень интересное устройство. Светишь на него светом, и оно вырабатывает космические корабли.
— Бросай всё, Мессия пришел!
А он говорит:
— Вот ещё несколько строчек допишу и иду.
Ему говорят:
— Пошли к Храмовой горе, плюнь на всё.
А он:
— Ещё только одну минутку.
Приходит в контору уже лично Мессия и говорит:
— Рабинович, ну сколько тебя можно ждать?
— Ой, ну кто бы это говорил!
- Кто????
- Иванов!
Ведут учителей: вжик, вжик — головы летят в корзину. Ведут библиотекарей: вжик, вжик — туда же. Астронома — вжик! Поэта — вжик! Городских философов — вжик, вжик, вжик!
Тут ведут священника. Кладут в рамку, подставляют корзину, палач дёргает за рычаг, кряк! — осечка. Вынимают священника, палач проверяет гильотину — всё работает. Снова кладут священника, — снова осечка! Еще раз — опять механизм не срабатывает. Бледного священника вынимают, ставят на ноги, дают хорошего пинка, и отпускают.
Ведут аптекарей — вжик, вжик! Художников — вжик, вжик! Алхимиков, гомеопатов — вжик, вжик! Системных администраторов — вжик, вжик, вжик!
Ведут седого врача. Кряк! — опять не сработало. Кряк! Кряк! — три раза не сработало, врача отпускают.
Вот ведут инженера. Тот, ко всеобщему изумлению, просит уложить его в рамку лицом вверх. Кряк! — осечка. Второй раз: кряк! — снова не сработало. Если и третий раз не сработает, придётся инженера отпускать. Палач берётся за рычаг, толпа притихает, капеллан читает молитву. «Стойте» — кричит инженер — «Я кажется вижу, где тут у вас проблема!»
Почему многоженство это хорошо, а многомужество — плохо.
Конфуций поставил перед ней пять чайников и пять чашек, и говорит:
— Лей чай в пять чашек из одного чайника. Нравится?
— Нравится, — согласилась женщина.
— А теперь, наоборот, лей в одну чашку из пяти чайников. Нравится?
— Ещё больше нравится, — призналась женщина.
— Дура! — сказал Конфуций, — а больше ничего не сказал.
— Сара Абрамовна, вы меня знаете?
— Ну конечно я знаю вас, господин Вайсман. Я знала вас еще маленьким мальчиком и, честно говоря, вы меня весьма разочаровываете. Вы лжете, изменяете своей жене, манипулируете людьми и говорите гадости за их спинами. Вы думаете, что большой человек, потому что у вас не хватает мозгов, чтобы понять, что вы — всего лишь мелкий бюрократ.
Прокурор в шоке. Не зная, что делать дальше, он указывает в другой конец комнаты и спрашивает:
— Сара Абрамовна, знаете ли вы адвоката?
— Ну конечно я знаю. Я знаю Рабиновича с его, можно сказать, младых ногтей. Он ленивый, нетерпимый и у него проблемы с алкоголем. Он не может построить нормальные отношения ни с кем, а его адвокатская контора — одна из худших в нашем городе. Не говоря уже о том, что он изменял своей жене с тремя разными женщинами. Кстати, одна из них — ваша жена. Да, я знаю его.
Адвокат ни жив, ни мертв.
Судья просит обоих юристов подойти к нему и очень тихо им говорит:
— Если кто-нибудь из вас, дураков, спросит её, знает ли она меня — я отправлю вас обоих за решетку.
Я человек по натуре добрый — согласился. И вот стою. Полчаса, час, полтора… Я уже не озверевший — я бешеный!
Наконец подхожу к сержанту транспортной полиции и обрисовываю сложившуюся ситуацию с кейсиком. Он вежливо просит меня пройти с ним в опорный пункт.
Приходим, начинается оформление протокола изъятия кейса: всё, как положено: мои паспортные данные, описание ситуации. Наконец дело дошло до составления описи содержимого кейса. Открывают… Мама моя дорогая! Да чтоб я на этом месте сдох! Кейс плотно набит евро в банковских упаковках!
Я чуть бороду свою единым глотком не сожрал от понимания того, что я себе не прикарманил!
Чувствую себя последним лохом, даже сил ругаться на себя никаких нету!
Гляжу, а люди в форме так тихонько скомкали протокольчик и суетливо поглядывают на кейс…
Тут их как током ударило, кинулись они к нему и давай себе пачки эти засовывать во все карманы, а я, как дурак стою, слюну глотаю.
Но сержант сжалился надо мной и говорит:
— Чего стоишь, кормилец ты наш? Себе набирай — мы же тут не звери какие!
Кинулся я к кейсу, забыв, как меня зовут, и тоже начал судорожно набирать себе бабки. Набираю, набираю, набираю, набираю…
Просыпаюсь — всё одеяло в трусы заправлено.
партбилетцелый таз «Доширака» снился. Такое.Тут я проснулся.
Омрачение какого из низших уровней я не преодолел?
Должен заметить, что сны мне не снились много лет.
Могли бы прямо и на своей лодке тогда уж. Но важно принимать данность снов. Там какая-то своя всегда логика высшего приоритета. То же действует и в отношении сюжетов, да и реального мира. Сон, как и этот мир, не сомневается в безупречности своей явленной таковости. Не обсчитывает себя, а происходит.
Леонид Ильич отбрасывает бумаги, закрывает лицо руками и гневно кричит:
— Уроды!! Загнившие, чумазые быдланы! Это же перформанс! Бульдозер, сметающий картины — аллегорическое олицетворение хтонического ужаса, экзистенциальное воплощение протеста против агрессивных тенденций мироздания! Современное искусство обязано шокировать и эпатировать!! Боже, какие же они бесчувственные и бескультурные недотыкомки! Что эти дикари вообще смыслят в передовом акционизме?!
Сбежались все артисты — вытянуть не могут. Позвали дядю Васю, слесаря. Дернул за руки — не йдет.
— Надо бы дырочку снизу, со стороны подвала просверлить, воздух зайдет — тогда попустит.
— Ты что, паркет дорогой, испортишь!
Дядя Вася хватает балерину за соски и давай крутить.
— ?!
— Сейчас она сок снизу пустит, мы затолкаем ее на кухню, а там паркет дешевле.
— Первая жена у тебя должна быть хохлушка.
— Но почему? Я же еврей.
— Хохлушки, они красивые. Хохлушки вкусно готовят. Она из тебя сделает дородного мужчину. Потом ты разведешься и женишься на еврейке.
— Почему?
— Во-первых, ты еврей. Во-вторых, еврейка-жена — это связи и блат. И вот когда ты обзаведешься связями, положением в обществе, детьми, ты разведешься и женишься на цыганке.
— НО, ЗАЧЕМЪ?
— Ребе говорит, что цыгане красиво хоронят.
Предел мечтаний каждого, я считаю.
Подходит мужик:
— Сколько стоит вся бочка?
— Ну считай: двести литров, по тридцать копеек кружка. Шестьдесят рублей.
— Вот тебе деньги, иди отдыхай, развлекайся. Вечером придешь за пустой бочкой.
— Хорошо!
Продавец уходит. Мужик разворачивает плакат «Квас бесплатно».
Народ сначала удивился. Потом стали подходить. Потом очередь образовалась. Потом длинная очередь. Потом толпа. Мат, крики. Кто без очереди лезет, кому-то не досталось. Драка началась. Поножовщина.
Милиция приехала. Толпу разогнали. Зачинщиков → в кутузку. Мужика туда же.
Начинают его прессовать:
— С какой целью спровоцировал драку?
— В мыслях не имел!
— Незаконной торговлей занимался?
— Бесплатно людей квасом угощал. Есть свидетели.
— Значит квас ворованный!
— На свои кровные купил. Имею право.
— Может ты псих?
— Нормальный. У меня и справка есть.
— Ладно, мужик, мы тебя отпустим. Только скажи, зачем ты это сделал? Зачем свои деньги тратил? В чем фишка?
— Ладно, так и быть, скажу. Человек я уже не молодой. До коммунизма точно не доживу. А так хотелось посмотреть, как оно будет. При коммунизме.
Не помню, сколько мне было, может лет 10, или 5. Я долго думал над поступающим потоком официальной идеологии, а потом спросил свой главный источник проверенной осмысленной информации о мире, зарекомендовавший себя как наиболее из всех вокруг критически, творчески обрабатывающий сигналы окружающего хаоса.
— Папа, — спросил я, — вот они всё декларируют что отчаянно мечтают к 2000 году построить коммунизм, и живут только ради этого, и мы все живём одной этой мечтою, весь наш чудесный советский народ прогрессивный. Так постойте, что им мешает вот прямо сейчас, в моменте, как завещали дальневосточные чань-буддисты и классово близкий нам товарищ Эзоп:
взять и упразднить деньги, и начать вот, как они мечтают, раздавать товары народного потребления всем желающим, ad libitum. Ну, поначалу хотя бы в зависимости от заслуг (там, крупным учёным и народным артистам вертолёты положены, а столярам — нет, максимум мопед; ну ладно, краснодеревщикам пусть мотоцикл «Ява»)? Всё равно ж плановая экономика и распределение™, нафига им эти кругляши и бумажные прямоугольнички нелепые, они же коммунисты?
— Понимаешь, если всё будет бесплатно, тогда капиталисты зарубежные, которые спят и видят, начнут проникать к нам и тырить нагло, — ответствовал мне родитель.
— Но у нас же граница на замке. Джульбарс там, Карацупа всякая?.. — неуверенно возразил я, смущённый его уходом от экономической сути во всякие странные демагогии.
В этот момент я впервые понял, что о политэкономии и марксизме-ленинизме мне в нашем славном СССР и поговорить-то не с кем.
Был правда тогда один грузин, но далеко. Бесконечно далеко, как потом оказалось. Как, подобно, Христос и Сократ: вроде и все слова свежи ещё, а лично уж не встретить, не поговорить. Искры разнесённые в бесконечной черноте всеобщего угасания чего только угодно.
Впрочем, об этом вон у тех же даосов и чань буддистов было много сказано: про то что делать с буддой, например; ну и вообще много, в связи с небесполезностью в путях наших стараться придерживаться некой срединности.
А у меня вот хвостик буддизма как раз пришёл, лёг под лампу.
— вот он коммунист настоящий, он сразу говорит о той идее, когда смерти больше не будет. А не о всех их цацках позднейших (к которым они пришли в итоге, когда им Сталин очень быстро перебил всех последних пламенных большевиков '17 года свирепых), и этом, как её, их врождённом опасливом выгодном чётком следовании генеральной линии партии.
Давайте вместе посмотрим что ли. Я тоже его ещё не смотрел.
2-й курс: «лишь ему, одному-одному
3-й курс: «все-всем-всем»
4-й курс: «кому, кому, кому»
- Слушай, говорит, мне тут к фильму темка нужна на титры. За недельку сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через 2 недели уже.
- Да без проблем! Расскажи только о чём фильм, чтоб я с музыкой не промахнулся?
- Не бери в голову — в нем вообще музыки нет. Тема только для титров нужна. Ну представь себе: С дерева лист падает зигзагом на мокрый асфальт, и как до земли долетает — тут титры и твоя тема звучит.
- Ок. Через неделю сделаю!
Ушел композитор с головой в работу. Давно ничего не писал, да и халтурить не любит. Ночами не спал... В общем через неделю тема была готова. Дивная, красивая музыка — хоть завтра на «Оскара» посылай. Отправил режиссёру. Тот ответил, что все ок, и на премьеру через пяток дней пригласил...
Приходит композитор на премьеру — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит. Лет по 65. Ну, думает композитор, ясное дело — лирические фильмы нынче не в цене. Никого кроме старичков не интересуют... Сел он на второй ряд. Свет погас и началось.
С первых кадров — порнуха настоящая. На фоне природы мужик самозабвенно дерет тетку. Дальше — больше, еще парочка подошла, поменялись... Потом к «отдыхающим» народ подтянулся и вот на экране полномасштабная групповха. Потом вообще собака прибежала — здоровый датский дог. Сначала собака всех отодрала, потом все собаку. Ну и далее в том же духе... И тут камера даёт крупный план, потом наезжает на дерево, на лист, лист срывается и падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры. Зажигается свет...
Композитор сидит в шоке, красный от стыда, как помидор. Уши горят. Думает «Ну режиссёр, ну удружил! Это ж надо так опозориться! Что обо мне люди подумают! Кошмар!» Встает со своего места и с этими мыслями идет к выходу. Тут замечает, что пожилая парочка, в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит... Думает: неловко то как... А они что обо мне подумают? Надо сказать что-то... И говорит, обращаясь к парочке: «Музыка моя!» А они продолжая на него смотреть стеклянными глазами отвечают: «Ага... а собачка наша...»
- Слушай, тут халтурка подвернулась, я сразу о тебе подумал.
Актёр:
- Конечно, какой разговор, — типа, по гроб жизни благодарен, совсем на мели. — А что за роль?
- Да понимаешь, не очень большая. Одна строчка.
- Одна строчка? Нет проблем, — типа, ну совсем бабок не осталось,
ничем не брезгует. — А какая?
- «Чу! Я слышу пушек гром.»
- «Чу, я слышу пушек гром?» Годится! Куда идти?
- В среду подойдёшь в Малый, спросишь режиссёра такого-то.
- Замётано.
В среду актёр подходит в Малый, находит режиссёра, тот: скажите строчку, актёр с пафосом произносит:
- Чу! Я слышу пушек гром!
- Отлично, — говорит режиссёр. — Роль ваша. Приходите в субботу к 7 вечера на спектакль.
- Понял! — отвечает радостный актёр.
Ясное дело, от такого удачного поврота судьбы актёр запивает по чёрному. Приходит в себя в субботу где-то в 6:30 и сломя голову бросается в театр, всю дорогу повторяя «Чу! Я слышу пушек гром».
У театра его останавливает швейцар: ты, мол, куда без билета?
- Я «Чу! Я слышу пушек гром», — объясняет актёр.
- А! Ты «Чу! Я слышу пушек гром», — успокаивается швейцар, — ну проходи.
Актёр — за кулисы. Его, ясное дело, не пускают.
- Я «Чу! Я слышу пушек гром!», — кричит актёр.
- Ты «Чу! Я слышу пушек гром»? Опаздываешь! Давай срочно в гримёрную! — кричат ему в ответ.
Он — в гримёрную. Гримёрша:
- Товарищ, вы кто?
- Я «Чу! Я слышу пушек гром.»
- Вы «Чу! Я слышу пушек гром»? Что же вы опаздываете?! Садитесь
вот тут, сейчас я вас быстренько.
Актёр, уже в гриме и в мыле, подбегает к сцене. Его перехватывет режиссёр.
- Ты «Чу! Я слышу пушек гром»?
- Я «Чу! Я слышу пушек гром»!
- Чуть не опоздал! Давай, твой выход!
Актёр выходит на сцену, и за спиной у него раздаётся оглушительный взрыв. Актёр вздрагивает и орёт:
- ДА ВЫ ЧТО ТАМ, СОВСЕМ ОХУЕЛИ??!!!
- У вас есть запись «Дюны»
- Покемоны и записьдюны в отделе игрушек.
комедийного пост-рока так и не поднялись отчего-то —
где-то давал эту свою старую теорию, нет? Либо только обещал. А, ну помню где, и вы найдёте поиском по сайту
— типа Манго-манго, Лаэртского, Хуй забея, Любэ и прочих «Пьяная-помятая пионервожатая». Это их верно Райкин, Задорнов, Хазанов, Жванецкий и прочие крокодилы™ застоя надоумили тогда. Ну а чо, мужики, народ ведь у нас ироничен, сатира и юмор востребованы массами. Так незаметная грань, когда кто-то преступает свою природу, во всём её иногда комизме, а чаще и трагизме — и начинает уж её адаптировать под окружение. Его якобы спрос. А по сути хаос.
Ну если уж даже Высоцкий в ту пору бегемотствовал зачастую весьма, при своём, заметьте, главном амплуа Гамлета, бледного рыцаря
на белом конев свете неполной луны.- Доктор, у меня проблема — желтые зубы!
Доктор, задумчиво:
- Желтые зубы, желтые зубы... Ну что же, носите зелёный галстук! "
— Эх, Анка, вот всех белых вырежем, и настанет счастливая жизнь!
«Дорогие мама и папа!
Пишет вам ваш сын, дядя Фёдор, из Шаолиня.
Я наконец обрёл здесь просветление
и отказался от оценочных суждений —
поэтому дела у меня обстоят никак...»
Около запорошенного снегом питерского гаишника останавливается иномарка, из неё выходит японец и говорит:
- Оясуминасай, сумимасэн, омавару-сан, доко-дэ ватаси-ва коно юкитоси-ни Кока-Кола -но кан-о коубаймас-ка?
На что гаишник ему отвечает:
- Извините, я не понял. Вы спрашиваете, где в этом печальном заснеженном городе купить бутылочку... чего?
He said: 'Well, Superman don't need no seat belt.'
She replied: 'Honey, Superman don't need no airplane. Buckle up.'
Не такой простой анекдот, как может показаться. Как раз теперь обострились случаи, когда истеричные средневековые прихожане вовсю уже времён Чёрной смерти верят, что добрый Боженька спасёт их от смерти даже если они сами лично застрелятся, и в итоге заражают, и убивают тем самым, других, кто был много умнее их, кто знал, что Дед Мороз работает не так.
Это про то же самое: что будучи трансцендентным, бог не вмешивается, ничуть, ни капли, в скучный для него объём имманентного здесь. Как вы не полезете в аквариум к рыбкам расставлять их в, на ваш взгляд, наилучшие соотношения. Как вы, встретив в лесу муравейник, воздержитесь от того даже, чтоб на него посрать. Потому что вы юный пионер из интеллигентной советской семьи, и вам не пристало.
Чудес тут нет. И не может быть. Они разве там, после возможны, но и то для начала вам придётся умереть. Окончательно и безвозвратно, навсегда. Создатель свято чтит свои же собственные законы для созданного им мира. Он вменяем. На него вполне можно положиться.
На улице недалеко друг от друга подрабатывают два гитариста: молодой и старый. Молодой музыкант показывает сверхскоростную технику, «пилит» по всему грифу, сногсшибательно импровизирует, а старый скромно стоит в сторонке и извлекает вдумчиво пару-другую нот. Около молодого гитариста — никого, около старого — толпа народу.
Один слушатель не выдержал, подошел к старому музыканту и спрашивает: «Как так получается, что тот молодой музыкант быстро играет, показывает фантастическую технику, и его никто не слушает, а вы спокойно играете несколько нот и вас слушает толпа народу?» Старый музыкант подумал и отвечает: «Он только ещё ищет свою ноту, а я уже нашел».
— Вот, так же и наша жизнь течёт...
Достоевский ничего не ответил, и плюнул в реку.
Толстой говорит:
— Ты это, осторожней. А то вот был случай в зоопарке, сторож Гаврилов тоже плюнул в водоём и заразил бегемота туберкулёзом, бегемот умер.
Достоевский спрашивает:
— А что Гаврилов?
Толстой:
— А что ему собаке сделается? Он потом ещё шимпанзе СПИДом заразил.
— В клетку плюнул?
— Какой ты, Фёдор Михайлович, в сущности ещё ребёнок! — расхохотался Толстой.