Обманчиво простой вопрос: какая книга является самой старой из известных книг в мире?
Давайте сразу же условимся, что речь идёт именно о книге, а не о тексте, который она содержит. Поэтому когда, например, Гугл сообщает нам о Библии или Упанишадах, мы ему не поверим, ибо ищем именно книгу. С другой стороны, существует мнение, что книга должна быть именно печатной. Эти книги известны точно: Библия Гутенберга (1455 н.э.) на Западе и Алмазная Сутра (868 н.э.) на Востоке. Но нет, это не так, книга вовсе не обязательно должна быть печатной.
Когда Британская библиотека в своё время приобрела Евангелие от Кутберта (копию VII века Евангелия от Иоанна, найденную в гробу святого Кутберта в 1104 г.), то она поспешила объявить в своём пресс-релизе о покупке «самой старой европейской книги». Это утверждение является сомнительным, и не только потому, что английская книга названа «европейской». Эта книга, как и многие тогдашние книги, не имеет переплёта, связывающего странички воедино (можете
убедиться сами). Поэтому полноценной книгой мы её тоже считать не будем. Да и, честно говоря, самой старой она тоже не является. На заглавном фото изображен лейденский Гербарий шестого века, например. Продолжаем поиски.
Ладно, говорит Гугл,
вот вам полноценная старая книга на шести связанных между собой золотых листах с этрусскими текстами от примерно 600 г. до н.э. Уже лучше, скажем мы, но опять не то. Ибо книга всё-таки состоит не из одиночных, а из сдвоенных (сложенных вдвое) листов — возьмите любую книгу, и сами убедитесь. То есть материал страниц должен быть гибким. Таковых известно ровно три: папирус, пергамент и бумага. Наистарейший из них — папирус. Следовательно, искать следует именно кодекс (книга из сдвоенных сложенных и связанных переплётом листов) на папирусе. Вот мы и выходим к финалу поисков, ибо известных сохранившихся книг с такими параметрами крайне мало. Например
Проповеди Августина Гиппейского, или его же
Письма и Проповеди, обе датируются примерно VII-IIX вв. н.э. Вот и ответ.
Но всё-же, справедливости ради, следует отметить и известные, но не сохранившиеся до наших дней книги, от которых нам остались лишь фрагменты отдельных страниц.
Вот например часть старого египетского папирусного кодекса от II в н.э. — Письма Павла к Евреям.
(
Via)
![[ uploaded image ]](/up/14-11/08-7306-1f-181praecepta-incantamentamagicaorationismodosolutaescripta-etc-inzagebeperkt.jpg)
Но нет, это не так, книга вовсе не обязательно должна быть печатной. Тем более ей совсем не нужно быть выложенной во всемирной сети для общего доступа в электронном виде.
Книга, которая лежит себе на стеллажах хранения в Ленинке, ни для кого не существует. А их там миллионы таких. Заметьте, это уже изданная, материализованная, одобренная социумом, растиражированная им для себя, реализованная книга. Её нет. Она была когда-то. Недолго. Произошёл эффект её развоплощения.
Книга сама по себе, и книга для нас, присутствующая в восприятии. Одного — уже хоть что-то, нескольких — чуть более заметно. Чуть более реально. А если многих — вот только тогда мы и можем говорить о присутствии книги в мире. И то, надолго ли? Обычно, уже через пару сотен лет к книге начинают отбращаться много реже. Она выпадает из своего актуального времени. Есть и исключения.
Утрирую, конечно.
Вот смотрите: лет пятьсот-семьсот назад коммерчески успешная книга обязана была быть написана на латыни. Тренд такой был, и мейнстрим. Затем писателей поразвелось больше, и языки книг стали разнообразнее, но уж хотя бы пара абзацев латинизмов в книге обязательно должно было быть. Иначе это лоховство, а не книга. Пацаны не поведутся. Затем писателей стало ещё больше, и латынь потихоньку заменили англицизмы/германизмы. Наукообразность книги вроде как сохраняется, но писателю незачем морочиться с латынью, отвлекаясь от пива. Следуя тенденции, в комиксах будущего просто обязательно должен будет присутствовать какой-то минимум текста, для солидности. Ибо покупатели будущего тоже не лохи какие-нибудь.
А так да, с тех пор, как люди 500 лет назад перешли с латыни на свои, варварские — всё пропало, упадок культуры, нравов и упячки.
У меня есть решение, можно? Так вот ничего менять и не надо. Комиксы на японском!11 И доступно, и одновременно элитарно. Типа, сэнсэй знает экзотическую культуру и ея языки.
И открывается с другой стороны, что есть опять же высокоинтеллектуальный оммаж Шкловскому.
Лет 15 этому тренду™ уж. Вон в книжных уже продаются. А мы вот только подвели под него марксистский базис.
Да, определение книги, как напечатанного предмета — полнейшая чушь. А манускрипты, точно так же разрезанные, прошитые и переплетённые, что тогда — не книги?
Таким образом, у нас есть несколько различных точек отсчёта для различных вещей.
1. Книга, как цельное художественное произведение — не нуждается даже в записывании. Примеры: индийская ведическая традиция и вон греческая гомерическая.
2. Книга, как записанный текст. На чём угодно, лишь бы артефакт дошёл.
3. Книга, как привычная нам пачка листов скреплённая с края.
Заметьте, всё уже, мы достигли конца этой изначально временной технологии — электронные книги уже у всех, а скоро они станут ничуть не хуже бумажных, осталось только дать разрешение электронной бумаге в 1200–2400 dpi, чтоб с запасом, полноцвет, имитацию бумажной фактуры и запаха, неубиваемость экрана и мгновенное перелистывание и закладки, а не как у них сейчас, с ощутимыми задержками.
4. Книга, как напечатанный тиражом объект — совсем уж несущественное качество.
От романа, беллетристики, его отличает то, что сюжета в нём нет. Ну так есть книги и изначально бессюжетные: научные труды, техническая литература. А тут тоже развлекательно-познавательное, но не выдуманным (или в основе реальным, как в мемуарах) сюжетом. А напрямую. Такой же механизм рефлексии наиболее интересных сторон жизни, как у там какого-нибудь Достоевского, Оэ, Маркеса или Пруста. Только не встраивая свои наблюдения в канву сюжета — часто излишнюю, отягощающую замысел, на мой взгляд — а напрямую, непосредственно, в чистом виде. Да ещё с возможностью разных людей, что ценно, дописывать фрагменты от себя (что уже напоминает Джойса с его намеренно сумбурным перебором стилей и мировосприятий). Иногда пуская общую мысль в новом, интересном направлении. Как вон хаос да Винчи порождает новый порядок, будучи преломлённым в глазах художника. Калейдоскоп.
Это ли не форма литературы будущего?
Как вон я сегодня одной девушке рассказал свой сон. Потому что он был счастливый, очень красивый, более реальный чем весь этот холодный пасмурный осенний день — в нём больше происходило, и в нём я знакомился со стюардессами на каком-то римском форуме (в момент, когда всё получилось, мне улыбнулись и я уж собирался записывать телефон, меня разбудила кошка: мой персональный интеллектуальный будильник по фазам сна), где был рынок, полный подлинников античной литературы. Ну и чтоб подразнить, понятно. Но главное — именно потому, что удачными счастливыми снами, и мирами, созданными в них, хочется делиться. Вдруг кто-то сможет воспроизвести в себе это счастье.
И воспроизводят. Иначе книги успешных авторов не продавались бы за деньги и не выходили миллионными тиражами. Значит, работает. Значит, нужно.
Мы делимся своими снами.