Вчера снова немного особенно больно стало. От всего что происходит последние 30 лет. Впрочем, не привыкать, уже как-то даже скорее безразлично больше. На нашей улице, всегда полной магазинов, закрываются сразу три: недавно возникшее, явно без особого бизнес-планирования, наобум, на месте промтоварного и вечно пустовавшее кафе-псевдопекарня им. псевдо Марии Антуанетты (как говорили историки, она так не говорила, она не была
ни настолько глупа, ни настолько невоспитана как они вот теперь ни в чём себе уж не отказывают) со сплошными
пирожными Мадлен и прочими
крутонами для особенных потребителей; никчёмный мебельный, что тупо пасся тут со времён Ельцина, когда все дружно обустраивали свои жилища, и мебельные были в особом фаворе, а он так и застрял там, оброс полипами и пятнадцать лет стоял вечно пустым, ну и якорь ему в печень — но и единственный и последний вменяемый наполовину продуктовый, где хоть среди множества суррогатов корма для неприхотливых всеядных обезьян можно было купить иногда хоть что-то съедобное. Продавцы сметают полки, грузят всё в контейнеры. И всё. Я специально проверил: нет, американские негры беспринципные их не громят почти. Тут до него не было ничего осмысленного, так что примерно уже знаю каков шанс получить нечто лучше в будущем.
И главное тенденция та, помните? что пошла сразу после украинского майдауна, когда тоже всё последнее стоящее стало хором закрываться.
Это как вообще понимать? В этом магазине всегда, даже в разгар эпидемии и карантина, было полно народу, и вот сейчас стоят все дышат в затылок компактной очередью, даже
змейкой через весь магазин — это явно не закрытие из-за недостаточной посещаемости, это что-то другое. При том, что цены там были те же самые скотские, с их обычной 500% наценкой на всё, просто ассортимент чуть менее скотский, хлеб иногда изредка съедобный, например, а не как обычно все последние пять лет всюду...
То есть уже не только хозяйственные всякие вымерли давно — но и продуктовые. Одни лабазы бухла вон процветают. Последний раз
такое помню вон в Китае, во времена императрицы
Цы Си.
Переведу на понятный научный: если в мирное время уже оказалось, что их озверелая спекуляция едой и бухлом стала неприбыльна, и только разве продавцы сугубо растворителей, без этой их глупой еды, пока держатся — это всё, это пора закрывать страну и всем уезжать на курорты юга. Ничего путного тут уже не будет. Я тогда ещё предупреждал, мне никто не верил несколько лет. Вот, тенденция усугубилась.
Попробую ещё проще: если на вашей улице закрывается единственный и последний магазин ещё условно более-менее съедобной отчасти еды, когда вы знаете, что другого такого нет больше нигде в радиусе пяти километров — это такое совсем уж предпоследнее китайское предупреждение всем, даже самым наглухо тупым.
Знаешь, что спасло? Пулемёты. На рассвете, слышу, верстах в трёх поехало! И ведь, представь, вставать не хочется. Ну, а тут пушка забухала. Поднялся, словно на ногах по пуду, и думаю: «Поздравляю, Петлюра пожаловал». Стянули маленько цепь, перекликаемся. Решили так: в случае чего, собьёмся в кучу, отстреливаться будем и отходить на город. Перебьют — перебьют. Хоть вместе, по крайней мере.
Позавчера в 3 с копейками выстрелили под окнами, потом через минуту повторили: то ли контрольный, то ли странные они какие-то... Не помню такой фигни с ранних 90-х, когда бывало, фигачили короткими очередями почти в центре столицы просто так, забавы ради, и как и теперь, всем было глубоко пофиг: ну мимо же? ну и всё.
Кошки вдруг стали хором блевать с нового, произведённого уже после начала эпидемии пакета того же корма, который всегда прежнего качества усваивали на ура.
Пойти что ли тоже сблевать с этого нового пива нового мирового порядка за компанию с ними?
И пиво, кстати, последнее качественное тут у нас местное на всю страну, начиная с 9 мая 2020, стали, по органолептике, вдвое разбавлять водой, и до сих пор оно вот этой партии всюду продаётся, полтора месяца, такого не бывало прежде: каждую неделю-две была новая варка — что это?
Ползучий такой получается пока обвал экономики и конец нашего прежнего привычного мира. Какой-то даже гадливо ползучий. При том, что прежде обычно все подобные кризисы полностью давно разваленного государственного управления наступали куда более честно, бескомпромиссно и сразу.
Кстати, о магазинах: у нас тут в палестинах сохранился аутентичный хозяйственный, в коем нет только чорта: маленький, тесный, словно нора, забитый всякой всячиной. До недавнего времени он и вообще никак не назывался: просто все знали, что он есть. Теперь налепили на фасад «хозяин и хозяюшка». Ну хоть не «Хомуты, дуги и протчее съестное».
Кстати, залихватски — это тоже о нём. Узнаю старого мерзавца. В этом эпитете — весь Бегемот.
И Палестина ещё. И даже чортъ! Нет, теперь точно надо перечитать. Впервые с советского времени. Знаю, открою много нового, как это обычно бывает. Меняются не книги — меняемся мы.
Сейчас вот убедился, что непонятное мне тогда слово «ремиз» явно из некоего жаргона пушкинско-лермонтовской среды картёжников и дуэлянтов, сплошь изъяснявшихся по-французски — на удивление именно сие и означает: нечто по-прежнему столь же не очень понятное, но как раз именно из той среды.
Всё, дожрал.
Цветов изобилие в это лето, неимоверное просто количество.
Что до дешёвого зелёного чая, что обычно до нас долетает в ширпотребе — это заваривать не стоит. Возможно можно курить? — но тоже не уверен, просто в школе старшеклассники рассказывали лет так... назад, что вот, заворачивают и курят, совсем как взрослые.
На Патриарших постреливали в девяностых. Вот тогда-то браслет и нашёлся.
Странное было время. Вот, к примеру, нёс я как-то со товарищи по Москве байдарку, зимнею ночью. Так от нас милицыя переходила на другую сторону дороги. Аура ли зловещая была у байдарки?
Странное время осталось. И даже во многом усугубилось. Из него пропала та наша прежняя компонента, что ещё была в 90-х, умерло множество людей, что помнили время до этого ещё не столь странным. И только на нас последних теперь тут всё держится. Не станет нас — после вообще кто угодно что угодно начнёт творить. Это некогда называлось смешными звучными излишне словами «культура», «традиция»... но смысл их теперь уж давно утрачен, даже не возьмусь никому кто не содержит их в себе, из новых, заново толковать, бесполезно.
В преферанс, кстати, играла как раз от особого безделья советская интеллигенция. Преимущественно, военная, и институтов, работавших на оборонку, как слышал. Он требовал мозгов, а не хитрости. Но это уже ушедшее поколение, до нас дошли лишь отголоски.
"Смотри, как сверкают крылья
Ястреба в ясном небе"™
В моём случае — скопы (тут не живёт ястреб), но не это важно.
Напротив, своя новая библиотека в каждом из них. Притом, идти до неё куда ближе чем у нас обычно в городе, вон она в соседнем корпусе.
Возможно, отсюда мои давние сны про иные миры, где водятся совсем другие, уникальные книги. Которых в нашем обычном не встретить.
И вот, как дождливая погода — валяешься на койке в палате, поглядываешь в окно, перелистываешь приключения увлекательные лениво, отстрелянных автоматически, в режиме ПВО, комаров складываешь не глядя рядами на подоконник.
Хочется верить, что однажды все «измы», связанные с идеологиями, а також и идеологии осыплются с нас окалиной.
У наших старых авторов было всё отлично со стилем, житейской мудростью, знанием истории... вот только писали они крайне тягомотную нудятину... и, главное, про давно пережитые пережитки пережитаго давно — ну, мы тогда это в случае Толстого и Достоевского и прочих уж обсуждали. Хорошие книги. Но тупые. Но хорошие... Но с тех пор никто почти умнее ничего не писал. Но читать как нечто умное уже где-то с 1930-х, тем более после 1945-го — отъявленно глупо...
То ли дело вон древние сино-японцы и греко-римляне. Они жили не сиюминутным. И писали не про конъюнктуру, злободневность всё.
P. S. Мне вот ещё Хвост вдруг снова вспомнился: «удила и дуги, дуги, дуги...» Про то же он тогда...
Всё, льёт дождём уж июль.
Ну вон, как я же вспоминаю Лотмана, Пятигорского, Мамардашвили — а они тогда же всё это говорили, в 80-х.
Просто тогда уже было дико, что мы вот живём в 80-х невыносимо прогрессивных, а автор — про некую свою замшелую эпоху времён динозавров. В его защиту можно сразу возразить, что да вот, времена динозавров как раз вернулись в своей полной красе.
Ну и вон его собутыльники по Тартускому семиотическому. Что я тоже, помимо своей воли, всякий раз случайно и притаскиваю сюда снова. Ну нет в современном мире ничего, только их вот вспоминать остаётся.
Третье Возрождение XIX–XX века ощутимо закончено. Скажите ведь?
Чего? Еслы вы настолько не уверены вообще во всём что вам кажется — как же вы годами успешно переходите дорогу и не бываете при этом сбиты проезжающими машинами?
А так да, примерно я тоже с тех ещё времён фанат песни «Дети хоронят коня». И вот он там в песне тоже как раз дохлый, и оттого крайне неуверен. И даже безразлично ему.
Чё-то не нашёл у нас в исполнении Лаэртского, хотя должен бы быть, такой базовый, культовый зонг — ну пусть будет тогда ещё даже куда более глубокая вещь в исполнении Аукцыона, про ту же хотя бы зверушку.
Что же до причастности к чему-то большему, повторюсь, но не убоюсь повторения: нам всем стоит почаще смотреть на звёзды. Глядя на звёзды чаще, мы начинаем (как правило) понимать своё место и роль в происходящем: эта роль укладывается в погрешности. Помните, какой монолог преподнёс инженер Лось бедняге Гусеву в «Аэлите»? Вот каким-то таким образом, в таком акцепте.
Так что пусть и рэпчик с шансоном, и растущие ряды АУЕ, и прочее расчудесное — все мы удобрим землю, из неё проклюнутся травы и деревья. Здесь важно только это (личное, оценочное мнение).
Я вот сегодня лазал в районе, где захоронено моё сердце (как это сказать достаточно изысканно и утончённо, по-французски?), и вот еду на диком автобусе, впереди сидят две старшеклассницы, и говорят о первых свиданиях. Как они пока не очень, но им это очень ценно, искренне.
А я в это время любуюсь кварталами, домами, что так близки, родны мне, будто я сам их тогда строил в 50-х. Ну как, деды мои строили, пройдя войну, а могли и не пройти, не дожить до времени когда всё стали заново отстраивать... но видимо что-то и во мне осталось. И всё, и больше не будет этого. И их разрушают с каждым годом всё больше.
Не поверите, впервые за всю жизнь вдруг увидел, что для них это не некая забава, как всегда знал, с возраста сильно младше их, и повод найти себе выгодных вариантов — а столь же романтическое и осмысленное действо, определяющее всю дальнейшую судьбу, жизнь.
И тоже сразу сказал себе: «О! Стало быть не всё потеряно! Даже совсем ничто не потеряно».
И дальше встречал уж на удивление привычно циничных и расчётливых тёток. Как теперь давно повсеместно принято. Да нет, даже не это: глупых — это составляет суть и определяет все прочие видимые качества. Так что... может оно, понятно, и не всё потеряно — но редко где такое вообще встречается.
Лишь один гость приятен мне, но он, увы, навещает меня раз в несколько лет. Может быть, мы уж с ним и не свидимся.
Коею, как известно, путать с чорной смородиной, черёмухой (не, а мы как-то на даче залезли и жрали её, она не особо вкусная и не то чтоб сладкая, но нам юным дикарям был важнее сам процесс добычи; надо б вернуться в следующий раз, найти её, там у нас на удивление почти всё... ну, многое, советское сохранилось, будто и не было этих тридцати лет, я недавно там как раз знакомые деревья видел, что и не чаял что встречу вновь) унд черноплодной рябиной — нам изначально запретили родители в детстве.
И вот этот напиток, я, только начав дегустировать, сразу закрыл его, взрезанной по старой памяти советской аутентичной полиэтиленовой пробкой — и вон он где-то стоит на кухне в темноте кромешной, коты мои тоже от него шарахаются. Но тара прекрасна. Она манит. Но содержимое...
Вот как с этим быть?
Был бы я новым дуче... нет, тот плохо кончил, ну, вы понимаете, новым узурпатором с 2000 года — я б принудительно обязал все эти, как их? казённые заводы бухла для народа выпускать под старыми ностальгическими марками нечто чудесное, даже куда лучше чем оно было там. С тем же вкусом (реставрация не терпит новаций) но даже ещё натуральней. Потому что, ну вы знаете, нация что не помнит, не любит, и даже скорее массово ненавидит своё прошлое — обречена.
И вот была у нас все 90-е Массандра славная крымская, которую уже до майдана утопили, так в нулевых; и Кристалл, с советскими Сливовой, Запеканкой, Спотыкачем, что тоже продержался примерно не сильно дольше... Всё работает против национальной культуры. Вот представьте, в Британии вдруг перестанут варить национальный виски и эль... Кто после этого их новый пожизненно несменяемый при всеобщем одобрении и ликовании избирательных комиссий демократический президент?
Ну, понятно, если девка хорошая. А то бывает всякое, что нашёл и хочется, как ту лягушонку в коробчонке — поскорей вернуть в пруд.