The Great Stink

Indian › Вот и я только слышал, мимоходом и вот так, как сейчас, случайно от знающих людей, что стоит поискать того Олешу. Ан, нет, не видел, не читал...

Elsh › Помню лишь с детства, что сказка была хорошая. Жызненная, как говорили тогда, в СССР, и не врали, она действительно такая. Вот, кто б знал, что через столько лет злодей Гегель снова нагрянет на нашу былую советскую землю со своими буржуазными повторениями неизбежными всего неосмысленного. И что, главное, что они случаются даже с теми, кто, простите, их изначально осмыслил и навсегда — да только вот оказывается что это тов. Гегель не о философии, не о законах мышления, не о душе — а о своём, мелком: о правителях. У которых своё специфическое мышление, и всё прочее. О мёртвом. Что веками управляет живым.

Indian › Предполагаю, что скоро знающих просто даже имена — Гегель, Шопенгауэр, Кант — будут избегать, как чумных. А может, и изолировать. От греха подальше. Хотя и сильна вера в то, что их истины все же накроют этот мир и всем придется изучать и читать их всех и плакать кровавыми слезами.

Elsh › Даже после падения Рима, хотя и он был после убийства Цезаря и Христа почти никакой уж, и чем дальше — там больше, в самые беспросветные Тёмные века... всегда будут единицы, кто будут помнить имена мыслителей прошлого, будут нести, ронять, терять, погибать, и снова вставать и нести нашу единственную, нашу последнюю культуру.

Indian › А стоит ли? Как-то тут уже писал, кажется: сколько не хвали прошлое — настоящее-то ведь из него произошло. Скотство и варварство всегда побеждали деликатность и утонченность. Побеждали, но уничтожить не могли. Так и живем, кагрицца...

Elsh › настоящее-то ведь из него произошло

Так в том-то всё и дело, что не из него как раз.

Вот оттого мы и говорили столько лет уж тому назад про смену эгрегоров. Они не один из другого происходят, категорически. Они сменяют друг-дружку насильственно. Убивают и пожирают без остатку. Как это было в 1917-м, 1991-м...

Там нет никакой преемственности, ни малейшей. Она длится, и то недолго, только в людях. В нас. В немногих последних носителях прежней культуры. И носителях не по случайности, заметьте, не по слепому выбору природы, стихии. Для этого должно быть особое внутреннее усилие каждого. И не разовое: отсюда и в вечность, но постоянное, ежедневное, непрекращающееся. Простой пример от обратного, отчего редки, и отчего такое усилие нужно: гляньте, вспомните, как столь многие, почти все, уже до гибели Союза, ещё в поздних 80-х переквалифицировались в ворьё, фарцовщиков, бандюков, кооперативщиков и проституток.

Как они принялись, как по команде, только про это своё фильмы снимать. Как прежний советский кинематограф, с известными его недостатками, о которых проще сразу докторскую написать, и даже не колбасу, чем попытаться вкратце их перечислить (самое главное, наверное: бедные советские театралы переигрывали, их к тому сподвигала их основная профессия: театралов, собственно; ну и 5% излишней нравоучительности было, хотя куда ей до 250% нынешней оголтелой пропаганды по всем каналам телевизора, которой даже кровавому Сталину в 30-х не снилось), был враз убран уже в правление пятнистого — и ему на смену пришло нынешнее скотство, вовсе кромешное. А кино — это главное что производит господствующий эгрегор почти напрямую. Об этом ещё дедушка Ленин писал в Шушенском, сидя на плотине ГЭС и вываживая голавля, что бы это ни значило. Про кино и цирк. Цирк, правда, сдулся. За эти сто лет прошедшие. Там теперь разве только краснокнижных тигров с дельфинами мучают всякие клоуны, и никому это неинтересно было уже тогда, когда я был маленький и ещё думал, что цирк — это так же чудесно, как в той серии «Ну погоди».

Да так лишь это и осталось на смену той нашей стране учёных и инженеров. Что, мы знали — незыблема, вечна.

Взмывает в вечность за моим за окном
Непокорённая страна

Это уже те древнейшие греки знали. У которых Зевес наследовал Крону, наследовавшему Урану... Угу, наследовали они. А те так же старательно всё пытались избавиться от своих отпрысков. Это вовсе не свидетельство жестокости нравов тех протогреков. Хотя они те тоже были юные пионеры, это да. Это такая философская притча. Сугубо для философов. Ни один обычный нормальный грек, что древний, что нынешний, обыватель, идиотес, это там даже не прочтёт.

Indian › Ничего не поделаешь, так всегда было в мире высокой музыки, моды, живописи. В общем, в мире высокого искусства: музыка для музыкантов, статуи для скульпторов, книги для писателей. Потому что как бы каждый не искал признания толпы, милее комплимента от профессионала — нет. Ведь все те тонкости, которые автор вплетает в канву своего произведения — ее все равно поймут единицы. И автор это знает. И он специально это делает, вставляет в свое произведение «фишки», которые понятны, только профессионалам. Это как бы двоичный код... мммм... нет, не то. Это как шифровка. На поверку вроде нормальный обычный текст — все понимают и прекрасно. А за шифром — другой мир. Где стёб, где секретные послания, где понятные только просвещенным символы. И т.д. и т.п.

Elsh › Потому что как бы каждый не искал признания толпы, милее комплимента от профессионала — нет.

Тут надо особо разделить. Никто и не ищет даже никогда похвал от вроде как коллег по цеху. Поскольку цех тот состоит на те же 999‰ из удобно устроенных детишек прежнего господствующего сословия, что сами максимум что могут — это посещать симпозиумы и важно отмалчиваться там публично. Тут мне надлежит, по Сократу и Декарту: вопросить о терминах, а затем попытаться совместно определить их.

Да, ценнее прочего признание собрата по творчеству. Но лишь редкого из столь многих формальных, честного человека. А их почти нет там. Фальшь (вот же ... загадочен русский языкъ, особливо когда он не очень-то и русский) преобладает. На том и выстроена скотская пирамида современного мирового Вавилона... ну, об этом ещё тот ямайский футболист Роберт Неста Марлей пел, пока они тоже не отплясали тогда в 90-е с культом его личности, да и не позабыли давно. Но ценна. Особо ценна тем, что именно вот честных людей почти и нет.

В войсках это всё было всегда проще. Там с людей слетает шелуха. Всё это напускное. Не со всех тоже. Но зато если там... в общем, если совсем коротко: то в мире высокого искусства нет большего признания толпы и милее комплимента от профессионала — чем когда вас вот кто-то вытаскивает на себе из-под огня, из верной смерти, если б он не вмешался, рискуя собой, вполне осознанно. Вот это единственное ценно. Ну или просто кто б подошёл и сказал: позволь подсоблю тебе, братишка. Я не встречал много лет хоть кого среди этой среды гражданских профессионалов, кто б проявлял хоть примерно намёки на понимание этого. Они там все тупо рвут одеялко на себя, как малые дети.

Вот Курёхин, Цой, Кинчев, БГ, Летов и прочие — были последним нашим родным поколением тех, кто это ещё не утратил. Ну... время было такое, ещё не все умерли.

Indian › в мире высокого искусства нет большего признания толпы и милее комплимента от профессионала — чем когда вас вот кто-то вытаскивает на себе из-под огня, из верной смерти, если б он не вмешался, рискуя собой, вполне осознанно.

Вспомнил историю про антрополога М.Мид, недавно прочитанную. Вот копипейст:

Студент спросил Маргарет Мид, что, по ее мнению, можно считать первым признаком цивилизации. Юноша ожидал, что антрополог подойдет к вопросу исключительно с научной точки зрения и назовет, например, глиняные горшки или инструменты для охоты. Но Маргарет в очередной раз удивила окружающих: она применила психологический и философский подходы. Первым свидетельством цивилизации, по ее мнению, являлась бедренная кость, которая была сломана, а потом срослась. Останки были найдены во время археологических раскопок и принадлежали человеку, жившему 15 000 лет назад. Бедренная кость — самая большая в теле, она соединяет тазобедренный аппарат и колено. Чтобы такой перелом сросся, требуется 3–6 месяцев.

Свой ответ Мид пояснила следующим образом: «В животном мире, если существо ломает ногу, оно погибает, потому что не может охотиться, убежать от опасности, найти воду. Раненый зверь — первая добыча для хищников. Залеченное человеческое бедро говорит о том, что на протяжении длительного времени рядом с этим человеком был кто-то, кто перевязал его рану, отнес в безопасное место, кормил и поил. Кто-то, заботившийся о нем и охранявший его, пока тот не поправится. Сросшаяся бедренная кость — доказательство того, что человек помог своему ближнему, не бросил его, спасая собственную шкуру. Оказать помощь кому-то в сложный период — это тот поступок, с которого и начинается цивилизация».

Elsh › О! Про Маргарет Мид тогда ещё вполне живой и весёлый Кастанеда весьма с живостью отзывался, как о чём-то ценном.

Я так за эти 25 лет не удосужился ничего из её собственных трудов прочесть. Но помню свой тот давний интерес к ней.

Прочитал дальше её имени: увы, а вот это уже дичайшая банальность. Тоже слышал её где-то, может даже у нас это было. Это такой азбучный пример, для самых маленьких. Вроде того, у Толстого: «Мышь ела пол и стала щель!»

Любой, кто наблюдал кошек хотя бы, а вообще даже и мышек, ибо всё это плацентарные позвоночные, млекопитающие теплокровные живородящие... «далее везде», как говорили в наших советских ещё зелёных электричках с ещё теми деревянными сиденьями... тот знает, что сие возможно лишь при наличии эмпатии к своим родным. А стало быть в вашей интерпретации профессор Мид — очень недалёкий человек, во что после того Кастенеды я пока, позвольте, не поверю: «Вот понимаете? Удивительное дело! Первобытные люди были не тупые роботы, они тоже чувствовали боль!»

Это даже кошки с собаками не хуже нас с вами всё в полном объёме способны переживать. И заботиться о своих родных. И умирать вместе с ними, и жертвовать собой взамен их. Вон, помните «Белый Бим чёрное ухо»? Ту Хатико например.

Тут вчера-позавчера показывали по телику, по каналам Nature какую-то смешную толстую пушистую мадагаскарскую мышь (или не очень, скорее откуда-то с Анд, из Южной Америки), которая сжевывает всю последнюю редкую травку на скалах, а потом несётся вверх по ним, вертикально (они там ещё пошутили про мастерицу паркура), чтоб покормить молоком своего единственного крольчонка. Вы когда-нибудь пробовали вот так же бегать в магазин за продуктами и нести обратно детское питание — по внешней, наружной стене дома? Без штурмовки и прочего снаряжения. Она ж не дура, значит так требуется, чтоб до крольчёнка никто не добрался кроме неё, мамы. Наиболее мотивированной к тому, с огромным запасом. И как они отказались от этого общего у столь многих (кроме вот разве нас тоже, людей, и то лишь в XX веке): рожать сразу побольше, потому что уже одного выкормить там, оказывается, сопряжено каждый день с вещами, которые японские ниндзя показывали только вон в тех фильмах 80-х, а потом и передохли все от истощения. Найдите, только что было, в программе ещё лежит.

Если совсем конечно ни малейшего личного опыта общения с ними, начиная уже с рыб в аквариуме, что уже демонстрируют привязанность, радость от того что видят старого друга... И, разумеется, боли потери.

Это всё какие-то общеизвестные примеры. Неужто нужно обратиться к ним, вместо своего собственного опыта, знания о природе, душе, культуре наших пушистых родственников? Неужели тут надо целую Маргарет Мид вызывать спиритически. Чтоб знать то, что мы знаем с рождения: ой, вот эти смешные взрослые нас почему-то любят! Но они такие странные! Ну ладно! Значит и мы их будем так же любить. Они говорят, их зовут Папа и Мама. Вон, у кошки с котятами то же самое всё. Он ещё не успел сам понять, что родился — она его уже больше себя любит. Как любила все месяцы там, в пузике. И они её. Тут не надо антропологов.

И это же, разумеется, передаётся на всех, кто, мы видим, так же как они тогда, готовы пожертвовать собой, лишь бы спасти нас никчёмных.

В этом суть христианства. И это не Христос, кстати, тогда изобрёл. Уж до него всё это было. Иначе и не стало б никакой, ни малейшей человеческой цивилизации.

Оттого и утверждаю странное: человек свят.

Вопреки всему. Что они нам ежедневно показывают в своих дьявольских новостях. Что демонстрируют столь часто те, кто столь далёк от этого понимания, его сути. Что они так хотят опорочить своим, столь деятельным, и столь превосходно оплачиваемым присутствием тут, среди нас. They live.

Elsh › И он специально это делает, вставляет в свое произведение «фишки», которые понятны, только профессионалам. Это как бы двоичный код... мммм... нет, не то.

Да, понятно. Это как бы скрытый код. Двоичный — это уж наше то, кибернетическое, уже послевоенное, он был открытым. Скрытый код. Шифровка. Для своих. Это из опыта Великой Отечественной. Тоже столь незадолго до той сразу после кибернетики.

Indian › Ага, как ушац...