Что ж, сами оба не особо тогда успели пойти по пути успеха тех, кого за это так критиковали.
Разве ж в гонорарах дело? Разве они отменяют либо добавляют что-то к сути поэта, что добавляет нечто особенное, новое, навсегда непревзойдённое никем пусть и через тысячелетия, как у тех древних, в этот мир?
А играет он тут что-то до боли почти узнаваемое... Какую-то известную же балладу — вовсе не то что было на той старой альбомной записи на кассете. Вот прямо ещё мгновение, и вспомнится. Что это? Вы, кто помните все ритмы, все структуры мелодий, верно сразу узнаете.
Я вовсе не про The Memphis Blues Again Боба Дилана — и не про то стандартное исполнение с одноимённого альбома Зоопарка. Именно про его гитару здесь.
Кстати. Раз уж вспомнили. Да и сам Боб Дилан у нас тут недавно пробегал.
Bob Dylan — Stuck Inside of Mobile with the Memphis Blues Again
Oh, the ragman draws circles Up and down the block I'd ask him what the matter was But I know that he don't talk
And the ladies treat me kindly And they furnish me with tape But deep inside my heart I know I can't escape
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile with the Memphis blues again
Well, Shakespeare, he's in the alley With his pointed shoes and his bells Speaking to some French girl Who says she knows me well
And I would send a message To find out if she's talked But the post office has been stolen And the mailbox is locked
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Mona tried to tell me To stay away from the train line She said that all the railroad men Just drink up your blood like wine
An' I said, "Oh, I didn't know that But then again, there's only one I've met An' he just smoked my eyelids An' punched my cigarette"
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Grandpa died last week And now he's buried in the rocks But everybody still talks about how Badly they were shocked
But me, I expected it to happen I knew he'd lost control When I speed built a fire on Main Street And shot it full of holes
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Now the senator came down here Showing ev'ryone his gun Handing out free tickets To the wedding of his son
An' me, I nearly got busted An' wouldn't it be my luck To get caught without a ticket And be discovered beneath a truck
Oh, Mama, is this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Now the tea preacher looked so baffled When I asked him why he dressed With twenty pounds of headlines Stapled to his chest
But he cursed me when I proved it to him Then I whispered and said, "Not even you can hide You see, you're just like me I hope you're satisfied"
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Now the rainman gave me two cures Then he said, «Jump right in» The one was Texas medicine The other was just railroad gin
An' like a fool I mixed them An' it strangled up my mind An' now people just get uglier An' I have no sense of time
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
And when Ruthie says come see her In her honky-tonk lagoon Where I can watch her waltz for free 'neath her Panamanian moon
An' I say, "Aw come on now You know you knew about my debutante" An' she says, "Your debutante just knows what you need But I know what you want"
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Now the bricks lay on Grand Street Where the neon madmen climb They all fall there so perfectly It all seems so well timed
An' here I sit so patiently Waiting to find out what price You have to pay to get out of Going through all these things twice
Oh, Mama, can this really be the end To be stuck inside of Mobile With the Memphis blues again
Мне было 17, мы встречали новый год на фирме, что тогда только вошли в моду и обычаи у всего нашего прогрессивного народа, и упивались хорошими калифорнийскими белыми винами, что тогда для меня, только недавно советского подростка, было и вовсе внове, и я, как включили эту кассету — так её и держал включённой (переворачивал, ставил заново, вслушивался — боже, как же я всех верно вокруг задолбал тогда; но никто, надо отдать им должное, не сказал мне ни слова), зачарованный этим новым для меня логосом и поэтикой, как заведённый, и потом конечно одолжил её у владельца переписать.
Странно, да? Цоя все слышали, и БГ, а вот Майка в 93-м так не то чтоб кто особо и слышал.
И эту песнь тогда особо отметил как некий философский текст. Про Дилана тогда тем более вовсе не знал — да и видели вы того Дилана, у него это вовсе не это же.
Но сразу заметил тогда: ого, да это же про посмертную жизнь их, перечисленных, и нас всех. Надо же, насколько этот Майк из Ленинграда, куда я только что ездил в командировку, и где его уж не было, как и Цоя, где он был убит недавно — мыслил категориями куда более интересными, чем все вон они вокруг. Вот с тех пор я и стал кроме Цоя, Летова, The Doors, слушать ещё и группу Зоопарк. Как нечто, что случается редко, очевидно. А с тех пор и вовсе больше не случается.
Я давно прочёл к тому времени всех утопистов-социалистов, и Откровение Иоанна, и чорта лысаго — и вот именно эта концепция Майка, как окончательного мира для всех, кто реализовал свои мечты не совсем так, как то предназначено было — стала тогда для меня ключевой, наиболее любимой. Он из тех потаённых талантов был, что мир вот может походя, не задумываясь убить. И потом забыть. А меж тем никогда больше ему не удастся никого того же плана, того же уровня создать. Ну, мы только что говорили снова про возможность более большего мира (простите мой французский)... ну, этот конкретный мир. С его локальной историей, логикой, разумением, устройством.
Indian › Как странно сейчас вспоминать, именно вслед за вашим комментарием, что единственная виниловая пластинка Зоопарка, вышедшая тогда в «Мелодии» и дошедшая к нам, в провинцию, не смотря на такой дикий спрос «в центре», осталась без внимания после одного раза прослушивания и легла в кучу к остальным, откуда появилась вновь, много лет спустя, при переезде, когда решил избавиться от хлама, но не рискнул выбросить. И долго еще после лежала там, по счастливой случайности прямо рядом с Брайаном Адамсом и легла на крутящийся диск проигрывателя лишь тогда, когда пришла пора очередной чистки, но так и осталась там крутится несколько дней к ряду. И особенно странно, что после БГ ничто менее «символичное», чем у него, не ублажало слух и не трогало душу, пока та не постарела достаточно и не огрубела, чтобы принять, понять комуфляж той поэзии, облачившейся в серую повседневность, отчаявшись донести свое предупрежение о смерти всего того, что еще так недавно было трепещуще живым и волнующим. Вехи, подобные этой — все, что останется, когда грустный, ворчливый starikashka обернется назад, может быть, в последний раз...
Elsh › Так а этот здесь такой особенный гитарный проигрыш-то откуда? Я ж почти сам его нащупал. Но нет, так и не понял, где слышал его ещё.
Почти угадываю. Но это не точно. Это не Дэвид Боуи случаем?
Второй вариант, из близкого кластера: Прокол Харум. Третий: Пинк Флойд. Четвёртый: Нирвана. Пятый: Янка и Летов.
Нет, ну чего вы? Я совсем уж угадываю, наобум, внаглую — а вы-то точно должны помнить.
Indian › Ну, из ваших догадок я выбираю скорее Пинк Флойд, потому что начало там с минорной доминантой, что используется чаще в «Стене», например. Но это такой довольно характерный для той эпохи рока прием. К нам-то оно все оттуда попало, хотим или нет, но такие паттерны использовались нашими «рокерами» постоянно. Вообще, это довольно болезненный вопрос — «музыкальное наследие» советского рока. Если честно, она даже в лучших своих образцах жутко вторично. Спасает то, что язык и его мелодика помогают «выныривать» из тотального повтора. Ну, и само музыкальное воспитание на советской музыке наших «рокеров» складывается в их пользу — им удалось избежать тотальной мимикрии. Ключевыми в этом влиянии, я бы все же назвал трех китов — Битлы, Дилан и Пинк флойд. Их влияние огромно. Дело ведь не в уникальности самой музыки, тут очень сложно совершенно не походить на кого-то, причем независимо от стиля или жанра. Дело в том, чтобы сделать это ненавязчиво и для своего слушателя. А отличие от всех них было именно в языке и направленности на внутренний рынок. Не многим «отсюда» удалось сделать хоть какую-то карьеру «там» даже, и тем более, на их языке. Вспомните наиболее успешные проекты? Я могу назвать лишь «Парк Горького». Ни Кузьмин, ни даже БГ с «Radio Silence» не имели сколь-нибудь продолжительной карьеры. Именно в финансовом смысле. Потому что музыка хромала и не была настолько самобытной, чтобы выделиться. Это нисколько не умаляет их достоинств, но в смысле симбиоза музыки и текста — тут, конечно, только на родном языке. Ну, я так считаю.
О, как раз спрашивал на днях, чего это Цой именно на Жоржа Гаррисона так набросился? Значит они с Майком разделили цели. По-братски. Два известных опоссума. Помните их квартирники?
Что ж, сами оба не особо тогда успели пойти по пути успеха тех, кого за это так критиковали.
Разве ж в гонорарах дело? Разве они отменяют либо добавляют что-то к сути поэта, что добавляет нечто особенное, новое, навсегда непревзойдённое никем пусть и через тысячелетия, как у тех древних, в этот мир?
Я вовсе не про The Memphis Blues Again Боба Дилана — и не про то стандартное исполнение с одноимённого альбома Зоопарка. Именно про его гитару здесь.
Кстати. Раз уж вспомнили. Да и сам Боб Дилан у нас тут недавно пробегал.
Bob Dylan — Stuck Inside of Mobile with the Memphis Blues Again
Странно, да? Цоя все слышали, и БГ, а вот Майка в 93-м так не то чтоб кто особо и слышал.
И эту песнь тогда особо отметил как некий философский текст. Про Дилана тогда тем более вовсе не знал — да и видели вы того Дилана, у него это вовсе не это же.
Но сразу заметил тогда: ого, да это же про посмертную жизнь их, перечисленных, и нас всех. Надо же, насколько этот Майк из Ленинграда, куда я только что ездил в командировку, и где его уж не было, как и Цоя, где он был убит недавно — мыслил категориями куда более интересными, чем все вон они вокруг. Вот с тех пор я и стал кроме Цоя, Летова, The Doors, слушать ещё и группу Зоопарк. Как нечто, что случается редко, очевидно. А с тех пор и вовсе больше не случается.
Я давно прочёл к тому времени всех утопистов-социалистов, и Откровение Иоанна, и чорта лысаго — и вот именно эта концепция Майка, как окончательного мира для всех, кто реализовал свои мечты не совсем так, как то предназначено было — стала тогда для меня ключевой, наиболее любимой. Он из тех потаённых талантов был, что мир вот может походя, не задумываясь убить. И потом забыть. А меж тем никогда больше ему не удастся никого того же плана, того же уровня создать. Ну, мы только что говорили снова про возможность более большего мира (простите мой французский)... ну, этот конкретный мир. С его локальной историей, логикой, разумением, устройством.
Второй вариант, из близкого кластера: Прокол Харум. Третий: Пинк Флойд. Четвёртый: Нирвана. Пятый: Янка и Летов.
Нет, ну чего вы? Я совсем уж угадываю, наобум, внаглую — а вы-то точно должны помнить.