Понятно, что наступает время простуд и гриппов, свинских и не очень. Будем все здоровы, но мало ли, информация лишней не бывает. Доктора они такие доктора. приходится контролировать процессы.
Ну не знаю... Родился и всю жизнь живу в Питере — городе дождей. Как начинается осень — так полилась холодная вода с неба, в изобилии. В детстве каждую осень не вылезал из соплей-насморков-ангин и прочей радости. Лет до 12-ти переел всё содержимое аптеки из витрины «Простуда-ангина», даже застал запрещённые сегодня микстуры. Горчичники, файр-шоу «банки» — всё проходили. Всё было без толку, ну хоть не помер — и то хорошо. Такое ощущение было, что положено тебе проболеть неделю или две — вот столько и будешь болеть! Ешь ты что-то там или нет — как-то незаметно. А вот лет в 12 (точнее уже не вспомню, но где-то около того) отец стал брать меня с собой в баню. Парилка и ЛЕДЯНАЯ (ужас какой) купель вышибали все простуды и вирусы за каких-то два часа. Парилка, веник и сауна оказались гораздо эффективнее всех медикаментов. Пить перцовую настойку при уже начавшейся простуде и использовать дизельное топливо для лечения ожогов и порезов я научился гораздо позже и вполне самостоятельно. Ваше здоровье! Не болейте!
Я не призываю есть лекарства. Это так, к сведению. Сама была очень болезненным ребёнком, но меня окончательно восстановили бабушка с дедушкой (светлая им память). Сослали меня родители к ним под Лоо на полгода, на свежий воздух и молодое вино. И как рукой.. Режим, конечно, дед-казак устроил мне жёсткий. Как же я баню не любила, мама дорогая, ковш с холодной водой под нос и веником. Ох, детство.
Да, как ещё древние даосы нас глупых учили: всему сутью — внутренняя терморегуляция, силой воли одной, если хотите, «ибо истинно говорю вам: если будете иметь веру с горчичное зерно, сможете двигать горы».
Как-то свалился вдруг с дичайшей температурой, градусник зашкаливало и я его отложил на баночку, чтоб не взорвался бедный. И тут пожарная тревога в час ночи. Дело под новый год было, сплошной мрак, мороз и сугробы. И вот спустя час обнаруживаю себя в обледеневшей наглухо насквозь брезентовой робе, под ясным звёздным небом родины Канта пронзительным, продуваемого всеми декабрьскими ветрами, а меня уж и без всего этого колбасило так неслабо. Ну вот, думаю, привет вам, товарищ генерал Карбышев, вот после этого меня точно закопают вскоре где-нибудь поблизости. И что думаете? Наутро проснулся совершенно, безобразно здоровым. Иногда вот тушка мобилизуется.
Главное, чтоб это не слишком долго продолжалось такое. Вон пантера несколько месяцев держалась среди сугробов год назад, и чтоб она снова стала мяукать не хрипя, тоже несколько месяцев понадобилось потом. Зато какая теперь она лоснящаяся радостная ловкая прожорливая мощнаязверюга стала, прямо вот будто из той сказки.
Это я к чему: у неё изначально всё идеально всегда было с терморегуляцией (кошки, что этого не умели, вымерли в пять первых же зим тут, в нашем адском климате) — но всё же лучше не допускать таких эксцессов, растить ваши субтропические растения не совсем во дворе на обледеневшей клумбе, ваших южных зверей экзотических не на улице; да и про нас тоже вспомните иногда, что мы и сами оттуда, из Африки некогда. И к -30°С от нашей привычной температуры привыкнем лишь когда обрастём все пушистой белой шерстью, при том, что 99.999% популяции сперва обязаны вымереть, как заведомо непригодные. Может проще не допускать подобного?
Нам ж разум дал не зря стальные руки-крюки, И вместо сердца каменный топор?
Indian › «тушка мобилизуется» Да, мобилизуется и подчас даже выздоравливает, но зарубочку на память всё-таки делает: «год/два/n из общего количества оставшихся лет — долой». Это как с магией — хочется власти/богатства/летать, как Ариэль — несём христианских младенчиков на тёмный алтарь, и, по возможности, регулярно. Как там у Кинга: «бери, что хочешь и плати за это».
Tomorrow › Да. Так всё.
Ваши примеры про другое, правда, совсем: про жертвование моральными принципами ради животных инстинктов. Что нехорошо в Кинге бывает — он такое составное существо: из искренне страдающего вроде бы начала (иначе невозможно же писать так правдоподобно?) — но и трикстера, обогащающегося, заставляя страдать других, Локи (иначе невозможно так упоённо и подробно, явно с удовольствием от процесса, живописать такое немыслимое, да потом ещё и присочинять подлостей к и без того не самому приятному миру). Мне в молодости куда проще было: воспринимал его лишь как сатирика такого (по аналогии с нашей классической традицией русской литературы), протестующего — потом, со временем, понял, что нет, не протестует он вовсе, напротив, зачарован процессом, всего себя посвятил ему в итоге.
Но мы действительно платим за каждый час, когда выпрыгиваем из своего обычного смертного скафандра, и одной лишь силой воли делаем нечто за пределами всех его возможностей. Дальше потом... чем дальше, тем меньше сил остаётся, и не только на подвиги какие — но просто, чтобы тихо радоваться жизни себе украдкой.
Родился и всю жизнь живу в Питере — городе дождей. Как начинается осень — так полилась холодная вода с неба, в изобилии.
В детстве каждую осень не вылезал из соплей-насморков-ангин и прочей радости. Лет до 12-ти переел всё содержимое аптеки из витрины «Простуда-ангина», даже застал запрещённые сегодня микстуры. Горчичники, файр-шоу «банки» — всё проходили.
Всё было без толку, ну хоть не помер — и то хорошо. Такое ощущение было, что положено тебе проболеть неделю или две — вот столько и будешь болеть! Ешь ты что-то там или нет — как-то незаметно.
А вот лет в 12 (точнее уже не вспомню, но где-то около того) отец стал брать меня с собой в баню. Парилка и ЛЕДЯНАЯ (ужас какой) купель вышибали все простуды и вирусы за каких-то два часа.
Парилка, веник и сауна оказались гораздо эффективнее всех медикаментов.
Пить перцовую настойку при уже начавшейся простуде и использовать дизельное топливо для лечения ожогов и порезов я научился гораздо позже и вполне самостоятельно.
Ваше здоровье! Не болейте!
Как-то свалился вдруг с дичайшей температурой, градусник зашкаливало и я его отложил на баночку, чтоб не взорвался бедный. И тут пожарная тревога в час ночи. Дело под новый год было, сплошной мрак, мороз и сугробы. И вот спустя час обнаруживаю себя в обледеневшей наглухо насквозь брезентовой робе, под ясным звёздным небом родины Канта пронзительным, продуваемого всеми декабрьскими ветрами, а меня уж и без всего этого колбасило так неслабо. Ну вот, думаю, привет вам, товарищ генерал Карбышев, вот после этого меня точно закопают вскоре где-нибудь поблизости. И что думаете? Наутро проснулся совершенно, безобразно здоровым. Иногда вот тушка мобилизуется.
Главное, чтоб это не слишком долго продолжалось такое. Вон пантера несколько месяцев держалась среди сугробов год назад, и чтоб она снова стала мяукать не хрипя, тоже несколько месяцев понадобилось потом. Зато какая теперь она лоснящаяся радостная ловкая прожорливая мощная зверюга стала, прямо вот будто из той сказки.
Это я к чему: у неё изначально всё идеально всегда было с терморегуляцией (кошки, что этого не умели, вымерли в пять первых же зим тут, в нашем адском климате) — но всё же лучше не допускать таких эксцессов, растить ваши субтропические растения не совсем во дворе на обледеневшей клумбе, ваших южных зверей экзотических не на улице; да и про нас тоже вспомните иногда, что мы и сами оттуда, из Африки некогда. И к -30°С от нашей привычной температуры привыкнем лишь когда обрастём все пушистой белой шерстью, при том, что 99.999% популяции сперва обязаны вымереть, как заведомо непригодные. Может проще не допускать подобного?
Нам ж разум дал не зря стальные руки-крюки,
И вместо сердца каменный топор?
Да, мобилизуется и подчас даже выздоравливает, но зарубочку на память всё-таки делает: «год/два/n из общего количества оставшихся лет — долой». Это как с магией — хочется власти/богатства/летать, как Ариэль — несём христианских младенчиков на тёмный алтарь, и, по возможности, регулярно. Как там у Кинга: «бери, что хочешь и плати за это».
Ваши примеры про другое, правда, совсем: про жертвование моральными принципами ради животных инстинктов. Что нехорошо в Кинге бывает — он такое составное существо: из искренне страдающего вроде бы начала (иначе невозможно же писать так правдоподобно?) — но и трикстера, обогащающегося, заставляя страдать других, Локи (иначе невозможно так упоённо и подробно, явно с удовольствием от процесса, живописать такое немыслимое, да потом ещё и присочинять подлостей к и без того не самому приятному миру). Мне в молодости куда проще было: воспринимал его лишь как сатирика такого (по аналогии с нашей классической традицией русской литературы), протестующего — потом, со временем, понял, что нет, не протестует он вовсе, напротив, зачарован процессом, всего себя посвятил ему в итоге.
Но мы действительно платим за каждый час, когда выпрыгиваем из своего обычного смертного скафандра, и одной лишь силой воли делаем нечто за пределами всех его возможностей. Дальше потом... чем дальше, тем меньше сил остаётся, и не только на подвиги какие — но просто, чтобы тихо радоваться жизни себе украдкой.