Чему кошки могут научить нас по части как правильно жить

Как и следовало ожидать, существует и противоположная реакция на кошек. Сторонниками фелиницида (felinicide) являются авторы книги Cat Wars (Кошачьи войны). Для Питера Марра и Криса Сантелла кошки являются «загрязнителями окружающей среды, равными ДДТ», распостранителями болезней и нарушителями экологического баланса. В главе со зловещим названием «Zombie Makers» («Зомбирующие») авторы описывают как кошки распостраняют бешенство, паразитический токсоплазмоз и патогены Чумы. По мнению авторов, шизофрения (которую они упрощенно описывают как «серьезное заболевание головного мозга») может быть вызвана инфекциями, исходящими от кошек. Эти страшные зомбаторы также несут ответственность за гибель бесчисленных птиц (Марр является директором Смитсоновского центра мигрирующих птиц). И единственное решение заключается в сокращении числа домашних кошек и полной ликвидации кошек бездомных. Для ясного понимания читателем своих рекомендаций, авторы так и пишут: «Эвтаназия должна быть частью успешного решения».

Марр и Сантелла делают некоторую попытку обратиться к любителям кошек, предполагая, что кошки будут храниться в закрытом помещении, и будут иметь возможность отрабатывать свою избыточную энергию на неких подобиях хомячьих колес. Но если котовладельцы будут настаивать на предоставлении права их подопечным гулять на открытом воздухе, то они могут воспользоваться поводком, «как это делают десятки миллионов владельцев собак».

... Всемирное экологическое сообщество в некоторых регионах пытается совершить полный фелиницид. Люди бомбят кошачьи логова целевыми вирусами и смертельными ядами. Они обрушиваются на котов с дробовиками и собаками. Австралия ведет борьбу, ... правительство финансирует пионерские исследования кошачьих ядов, включая продвижение токсической кенгуриной сосиски под названием Eridicat. Австралийцы также тестировали «Cat Assassin» (кошачий убийца) — металлическая труба, в которую заманивается кот, а затем отравляется. Ученые также рассматривали вопрос о доставке Тасманийских дьяволов (плотоядных сумчатых, живущих на острове Тасмания) для расчленения кошек.

Характерной чертой кампании против кошек — игнорирование пользы, приносимой ими человеку. Большую часть времени, что они живут с людьми, кошки жили на открытом воздухе. Лишь сравнительно недавно они стали жить в человеческих семьях в больших количествах. Как они сделали этот шаг? Айлурофобы (Ailurophobia — кошкобоязнь) говорят, что причина тому антропоморфизм любителей кошек, которые нянчатся с ними как с суррогатными людьми. Но есть подозрение, что верно и обратное. Что они нянчатся с ними не за то, что они похожи на нас, а как раз за их отличия. Жизнь с котом открывает окно в мир за пределами нашего собственного, и учит нас чему-то важному о том, что значит быть человеком.

Одной из наиболее привлекательных особенностей кошек является их состояние довольства по умолчанию. В отличие от людей, особенно современных, они не проводят свои дни в погоне за призрачной фантазией о счастье. Им удобно с собой и своей жизнью, и они остаются в таком состоянии, если им ничего не угрожает. Когда они не едят или спят, они проводят время за исследованиями или игрой, и никогда не просят причин, чтобы жить. Жизнь сама по себе для них достаточная причина.

В то время, как поиск счастья у человеческих существ заключается во все увеличивающемся множестве религий и методов оздоровления, кошки просто пользуются состоянием довольства как неотъемлемым правом. Почему это так — стоит исследовать. Кошки не проявляют никаких признаков сожаления о прошлом или беспокойства о будущем. Они живут, питаясь настоящим. Можно конечно сказать, что они просто не представляют себе прошлое и будущее. А может быть и так, что их привычка требовать завтрак в привычный час показывает, что представление о времени они все-же имеют. Но кошек, в отличие от людей, не гложет тревожное чувство, что время ускользает. Они не тратят свою жизнь ужасаясь конца времен. Не страшась смерти, они пользуются некоторого рода бессмертием. Все животные обладают этими качествами, но, кажется, они особенно ярко проявляются у кошек.

Кот, конечно, не образец добродетели. Но если учесть, что кошки не убивают друг друга или кого-либо еще чтобы стать героями или мучениками в какой-то абсурдной системе убеждений, то все это может быть не так и плохо. И у них не существует воинов-смертников.

«Когда я играю с кошкой», — писал Монтень, — «как я могу знать, что это не она играет со мной?» С существами, которые мы можем понять лишь частично, мы можем только догадываться об их внутренней жизни. Заманчиво предположить, что секрет кошачьего довольства в том, что им не нужно думать о том, как они выглядят, и какими должны быть. Конечно, у них есть чувство собственного достоинства: они избегают непочтительного обращения, например. Но они не борются с собой для переделки себя под идеальный образ. Не имея внутренних противоречий, они счастливы быть самим собой.

Начнём?

Последние данные указывают, что сопоставимый процесс происходил независимо также в Китае примерно пять тысяч лет назад с центрально-азиатской разновидностью Felis Silvestris.

Глядите если два центра — следовательно, две расы, точно подобно нашим европейской и китайско-индейской. Отбросим негров.

Но нет этого, вон мамашка моего выводка была характерной японской кошкой. Такой классической.

Вот эта чёрная, что только подобрал — натуральная Дзи-дзи Миядзаки — и по цвету, и по экстерьеру, и по пластике, и даже по повадкам — то и дело хулиганит, подходит и дразнится. Нигде кроме как в том мультфильме такого за ними не наблюдал.

Это, заметьте, при том, что именно островные, японские кошки — наиболее особенные из всех, именно в силу своей инсулярности чрезвычайной — и то далеко не все.

С другой стороны, пять тысяч лет на фоне их общей миллионолетней биографии — это немного. Но вон тем же людям хватило: чтобы индейцы Южной Америки очень сильно отличались от китайцев (по моей школьной гипотезе, когда я не согласился с учителем биологии в том что надлежит так уж явно выделять обособлять американоидов от монголоидов в целом, которые и промеж себя тоже очень разные — и предположил, что там явно имела место пассионарность их черех Берингов и по берегу, как те же греки с финикийцами Африку осваивали). И даже чтоб корейцы и японцы отличались от них — им хватило ещё меньше.

Indian › Отбросим негров — но-но-но! Чуть повежливее, Вождь, мы тут ратуем за братство-равенство. Да, это единственное, что я могу сказать по тексту. К кошкам слабости не питаю, информацию прочитал с интересом.

Elsh › Помните, возможно Джером Клапка, или кто ещё из ироничных британских авторов, доволно едко описывал людей, которые в каждом разговоре не преминут вставить, как они не любят детей и заслуженно (с высот своего ницшеанского безразличия) свысока относятся к тем, кто их любят, этих нелепых туповатых уродливых созданий. Это особенно эффектно действует посреди разговора мамаш о своих чадах.

Elsh › Окей, отбросим афроафриканцев. Кстати, не хочу показаться приверженцев взглядов, что не все цивилизации одинаково развиты (хотя постойте...), но, кажется, именно в Африке котоводство как-то особенно не развито. Они скорее охотятся на своих крупных кошек.

Да и в Азии их временами едят — что также указывает на некий дефект. Я, например, считаю это каннибализмом. Предательским убийством того, кто рождается в твоём доме и с самого начала уже любит тебя и беспредельно доверяет тебе. Нет худшего преступления. Сродни детоубийству, даже много хуже измены родине — хотя что, казалось бы, может быть хуже.

Indian › Вы знаете, что удивительно? Удивительно, что слово «негр», происходящее от «негро» — черный, считается более обидным, чем black, colored и даже афроамериканец! Причем, никакого вранья или клеветы ведь нет — они черные! При
этом никто не предлагает поменять названия двух африканских стран — Нигерии и Нигера, которые названы так именно потому, что они населены черными людьми! Это просто абсурд, я считаю.

Indian, Elsh › Нет уж! Давайте будем называть так, как оно называется, я настаиваю, потому что это очень важно.

Alenka › Слово дамы — закон! Аленка сказала — все! Так и будет. Но!
Но это какой-то детерминистский беспредел! Объясню, почему. Вот смотрите: гражданина США, араба по национальности и мусульманина, выходца из Алжира или Туниса никто не станет называть афроамериканцем, ведь так? А ведь он тоже американец, выходец из Африки! Понимаете? Тут именно такое отношение, хуже, чем просто называть человека черным. Мол, ладно, ладно, не вопи, будешь теперь афроамериканцем! Идиотизм какой-то! Тем более, что белым он все равно не становится.

Elsh › Вы меня не поняли, я предлагаю продолжать называть негроидов негроидами, так как мы с вами никакого отношения к тяжелому наследию рабовладельчества в Америках не имеем, и язык на котором мы с вами тут пишем тоже. Просто предлагаю не плодить сущности. А идиотизм — он и в Америке и в Африке идиотизм.

Alenka › ОК.

Применение кошек для борьбы с вредителями на фермах и кораблях стало обычным делом.

«Ферма» здесь — неудачный термин в переводе. Это американизм, в Древнем мире фермеры не водились.

Да, на кораблях. Особенно, торговых судах. Финикийцы, кстати, только упомянутые выше. Они и расселили, будучи талассократами и первооткрывателями всего чего только возможно, мореплавателями безудержными — не то что наследовавшие им арабы с евреями. Кошка на торговом судне, везущем зерно, да ещё туда-сюда годами — главный член экипажа.

Пока герр философ пересказывает какие-то общеизвестные факты для младшего школьного общества: «У кошки четыре ноги. А сзади большой длинный хвост».

Но кошки сами инициировали этот процесс, и на своих собственных условиях.

Киплинг. The Cat that Walked by Himself.

В отличие от других видов домашних животных, они живут с человеком под одной крышей. Для маленького хищника — это необыкновенное достижение.

Нет. Глупость. Кошка нужна именно в доме. Чтобы ловить там мышей. То есть вот докладчик этот рассказ Киплинга тупо не читал, или чего-то там не понял, не отложилось.

Каждый, кто хоть однажды в серванте на даче в компании девушек обнаруживал маленького новорождённого мышонка, знает какой это ужасный зверь. А если уже дохлый — какой это вонючий зверь; ну, всё равно событие. А в те времена в доме и поблизости ещё и запасы еды хранили. В наших варварских европейских холодных (по сравнению с Египтом, Грецией и Римом) странах на зиму дом превращался в аналогичный такой автономный корабль с запасами всего что нужно, чтобы дожить до следующего порта, до весны. И чего, я буду кошку, купленную у купцов за серебро, ценнейшего диковиннаго зверя, на мороз выгонять, в сугробы? Когда меня тут ещё мыши кругом атакуют.

Каждый, у кого есть кошка, знает, насколько это эффективная боевая машина в отношении всего мелкого движущегося. Неожиданный топот и удары лапами — это значит там полз жучок по полу; обычно, пока выжил, они специально сразу не убивают (вдруг хозяину пригодится), но оглушён, есть возможность отнять и выкинуть в окно, спасти. Если кошка вдруг сидит и пристально смотрит в пространство — это паучок ползёт по стене — как окажется в досягаемости, повторит судьбу жучка. Птица присела на балконе — и тут же оказывается под пристальнейшим наблюдение: так внимательно только снайпер пасёт свою цель. Мух видели как они ловят? Это реакция как у тех легендарных мастеров гунфу, что палочками ловили муху. У любой, обычной кошки, врождённая.

Нет в живом мире системы, более заточенной на то, чтобы охранять человека, его жилище и припасы от всего мелкого из природы и паразитирующего на ресурсах, которыми он себя привык окружать. Если б собаки, в их специализации защиты нас от всего что уже крупнее кошки, были так же эффективны и доведены до автоматизма — человек жил бы обособленно, посреди гор костей своих некогда соседей, что по неосторожности слишком приблизились.

маленький всепланетный конкистадор на своих лапах

Оригинал пока не открывал, но нет, неуклюже. И конкистадор — относится исключительно к иберийцам; «завоеватель». И на своих лапах — не по-русски, а что, на чужих ещё бывают? «На четырёх лапах» тогда уж. Я бы вообще не задумываясь тут особо, если б я это хотел написать, написал: «Покоритель планеты с лапками».

Строй мыслей — ведь вообще (привнесём сюда хоть немного философии, а?) — как музыка, как техника живописи: завсегда проще свою картину быстро написать и пойти пиво пить, чем в чужой мучительно находить места, которые можно хоть отчасти улучшить. Тем, кстати, литературные переводчики много доблестнее собственно писателей — в чём я сразу после дембеля убедился на своей шкурке, когда вдруг решил заделаться таковым. Тяжелее труд. И много неблагодарнее.

Помните тот комментарий, кажется, Володарского? Или Чуковского? Не уверен что помню, в общем. Что советская переводная литература много лучше по стилю, чем её зачастую бледные англоязычные оригиналы. Это при всём невообразимом богатстве английского языка, почти не уступающего русскому (за исключением разве его флексий и произвольного порядка, дающих ему особое измерение, большую гибкость в словообразовании и словоприменении — всё как в латыни, в общем).

Домашний кот не может существовать без человека

Может. Сибирские и норвежские лесные, он думает, откуда такие таёжные взялись, м? Полно диких кошек в странах юга, вообще диких — типа тех манулов. Одичавших кошек, помнится, ещё самодержец, говорили, стрелять любил. Мир вернул ему сполна его жестокость, увы.

но не мы их создали тогда и мы их не контролируем сейчас. Наши взаимоотношения скорее пособничество, чем собственность.

Пособничество — это фашистам там, оккупантам, врагу в общем. Предлагаю: «Скорее сотрудничество, чем эксплуатация» (как, кстати, в случае с коровами, свиньями там, курями). Даже так лучше бы сказать, чтобы не было такой корявости мысли, и излишней патетики и банальности про создание нами: «надо помнить, что и без нас они неплохо всегда справлялись, да и с нами они живут вполне независимо — у нас взаимовыгодное сотрудничество». Нет, правда, после Киплинга это кому-то надо дополнительно объяснять? В журналах об этом писать статьи.

— А теперь представь, что у нас есть факультет, который каждый год выпускает по роте рыл, у которых в дипломе написано „философ“!

Вот я тут разбираю это косноязычие британских литераторов утончённых и литературных обозревателей — а моя кошка разрушает мне в это время мебель за заднем плане когтями. Причём, не с целью разрушить собственно — а чтобы привлечь моё внимание.

А нет, всё, пришла, легла на стол под лампу, выложила пушистый окорочок мне на левое запястье и мешает печатать. Так что это всё я печатаю не вполне уж слепым десятипальцевым способом — а как Ференц Лист, которому тогда прищемили крышкой от рояля пальцы, ну вы помните — когда надо, виртуозно дотягиваясь до левой части клавиатуры правой рукой, стараясь при этом не сбавлять привычный темп.

Всё, я теперь не с вами, посвящу своё внимание ей, она этого явно очень хочет.

Все, что нашел про котов...

И на своих лапах — не по-русски, а что, на чужих ещё бывают?

Сейчас начал заглядывать в оригинал. Это был просто неверный перевод.

a tiny conquistador with the whole planet at its feet

«Крохотный конкистадор, у ног которого — вся покорённая им планета».

Ну, не им, а нами. Примечательно всё же, что по миру кошек именно люди расселили.

Кошки + люди — пример ярчайшего обоюдно осознанного симбиоза.

Indian › Признаю — был неправ.