В октябре 1981 г. дизельная подводная лодка С-363 (бортовой №137, проекта 613) под командованием Петра Гущина села на мель вблизи шведской военно-морской базы Карлскруна. Лодку сразу же прозвали «Шведский комсомолец» и всё заверте..
К счастью, никого не утопили, а боя между державами удалось избежать: Москва и Стокгольм договорились, что шведам разрешат допросить офицеров субмарины, но сама она досматриваться не будет. В 1991-м году якобы эту-самую №137 купили владельцы шведского парка развлечений Skara Sommarland, выкрасили в красный цвет и превратили в аттракцион. Но в 1994-м парк обанкротился, а лодку продали на металлолом для покрытия долгов, что (разумеется) очень жаль — это наикрасивейшая история мореплавания в духе Александра Покровского. Вся наиболее полная подборка фотографий инцидента собрана в одном месте.
По утверждениям советского командования, подлодка 18 октября случайно поломала антенну радиопеленгатора о трал какого-то салаги вздумавшего порыбачить и поэтому несколько отклонилась от курса. Но это было только начало: дело в том, что база, в причал которой чуть не въехали моряки была и суперскекретная, и главная, — а фарватер по которому прошла слепоглухонемая С-363, шириной всего 12 метров.
По словам участников того похода, неприятности начались чуть ли не с самого начала. Еще в первой половине дежурства, до промежуточного отдыха, 137-я зацепила рыбацкий трал. Снасть осталась цела, а у ПЛ оказалась свернутой рамка-антенна радиопеленгатора. И вот тут сработало золотое флотское правило, что каждый пункт уставов и инструкций следует выполнять неукоснительно, ибо все они написаны кровью. А для штурмана ПЛ старшего лейтенанта А. Коростова слова «предпоходная подготовка» оказались пустым звуком. Трудно сказать, на какое «авось» он рассчитывал, но уже потом, на мели, выяснилось, что никаких иных, кроме как пеленгация и счисление методов определения места корабля, Анатолий не знал. Секстанты оказались не отрегулированными, а «ПИРСом» — прибором международной системы МАМС, основанной на сигналах фиксированных радиомаяков, штурман пользоваться не умел. Итог уникальный для Балтики — за 2 недели плавания — 57(!)миль невязки. Результаты себя долго ждать не заставили.
Уже потом, когда во время разбора произошедшего на стол легла вся походная документация и была выстроена вся цепочка событий, убежденный атеист, замполит лодки Беседин испытал, по его собственным словам, неодолимое желание перекреститься:
Только немыслимым стечением обстоятельств можно объяснить, что примерно за 2 часа до аварии лодка, двигавшаяся в подводном положении, подвсплыла на несколько минут под перископ, перескочив при этом подводную банку, в которую она иначе неминуемо бы «впечаталась». Или как могло случиться, что шедшая уже в надводном положении и грохочущая дизелями на пол-Балтики 137-я не была засечена ни одним шведским радаром. И это на одной из главных ВМБ страны, где, кстати, располагается штаб Южного военного округа! Ну и, наконец, что, кроме сумасшедшего везения могло заставить рулевого вести ПЛ точно по фарватеру (между прочим, искусственному, секретному), ширина которого не превышает 12 м, да еще в кромешной тьме и без всяких ориентиров? Причем, стоило на последних минутах хода подвернуть всего на 1º влево — и оказалась бы советская лодка у причалов, где швартуются корабли под флагом с желтым крестом на голубом поле.
Всего же (когда во время «сидения» на камнях комсостав ПЛ попытался «пройти задним ходом по событиям»), было выявлено не менее 10 ситуаций, при которых можно и нужно было понять, что 137-я идет не туда.
Например, запись в бортовом журнале, что исчезли рыбаки и появились сухогрузы. Или доклад радиометриста: «Прямо по курсу — шведская береговая РЛС!». Командир, ориентировавшийся на доклады штурмана, среагировал адекватно: «Ты думай, чего городишь-то! В открытом море!». Подчиняясь авторитету командира, метрист быстро «переклассифицировал» цель, но действительность от этого, конечно же, мало изменилась.
Почти сразу же все, кто находился на мостике, увидели во мраке ночи огонь прямо по курсу. «Рыбак лезет, давай вперед», — скомандовал Гущин. Через несколько минут сигнальщик доложил о темном пятне. На мостике решили, что это разлитое кем-то топливо, но это приближалась злополучная гряда камней.
Оставим на совести автора текста «невязку в 57 миль» и «неумение штурмана пользоваться штатным навигационным оборудованием». И «ПИРС-1» (скорее всего, это он) не имеет никакого отношения к радиомаякам (и тем более, к ни к месту притянутой аббревиатуре «МАМС»). Это приемоиндикатор фазовой РНС (например, «Decca»). Трудно верится также в полное незнание старшим лейтенантом матчасти (Потому, что этого не может быть никогда). Короче, автор любит приукрасить. Хотя, то, что лодка оказалась не там, где нужно — чистая правда. И, возможно, это и было ее заданием. Посадка на мель была просто побочным эффектом при плавании в неизвестных водах при сложной навигационной обстановке. Но здесь мы углубляемся в теорию заговоров... А в шведской Карлскроне (возле которой лодка осушилась и которая есть основная база ВМФ Швеции) посетители военно-морского музея смогут увидеть ракетный катер, который участвовал в операции по блокированию несчастливой лодки. Он на воде и его можно потрогать пальцем и даже залезть на него. А вообще, музей очень неплохой. Чего стоит только вот эта симпатичная лодочка, например (как же в ней внутри должно было быть страшно!)
![[ uploaded image ]](/up/14-11/11-7320-7.jpg)
Трудно верится также в полное незнание старшим лейтенантом матчасти (Потому, что этого не может быть никогда). Короче, автор любит приукрасить.
Хотя, то, что лодка оказалась не там, где нужно — чистая правда. И, возможно, это и было ее заданием. Посадка на мель была просто побочным эффектом при плавании в неизвестных водах при сложной навигационной обстановке. Но здесь мы углубляемся в теорию заговоров...
А в шведской Карлскроне (возле которой лодка осушилась и которая есть основная база ВМФ Швеции) посетители военно-морского музея смогут увидеть ракетный катер, который участвовал в операции по блокированию несчастливой лодки. Он на воде и его можно потрогать пальцем и даже залезть на него. А вообще, музей очень неплохой. Чего стоит только вот эта симпатичная лодочка, например (как же в ней внутри должно было быть страшно!)