Как в воду глядел, старый хитрец. После него ведь и правда никого не стало.
Вон, поймал себя на том, что если на рубеже 80-х и 90-х фильм с Джеки Чаном был для нас событием уровня как для астронома встретить очередную внеземную цивилизацию — то теперь вот, встречая, щёлкая пультом, вдруг из их обычного нынешнего ассортимента: фильмы уже престарелого Джеки Чана — первое, ещё рефлекторное: «О, а, ага, это он тут уже старый — сразу нафиг, крутим дальше, это заведомо нечто уровня их вот телерекламы». Нет чтоб напротив, ранние фильмы его показывать — я так их и не посмотрел тогда, не довелось, другим был занят.
Вернусь к фильму. Лучшее, что только и создают писатели и прочие: то, что они создают для детей. Помните? это ведь Киплинга вроде было посвящение? никак не найду сейчас ни в оригинале, ни в переводе:
Мальчику, что уже мужчина Или мужчине, что ещё мальчик
Вот этот фильм — как раз нечто редкое, чудесное, эталон этого особого жанра.
Если не смотрели, или если смотрели как и я тогда, сразу после премьеры, так много лет назад, что всё уж почти забыто — непременно достаньте посмотрите полную версию. Там много и смешных, нарочито, глупостей... и, на удивление, неких, средь всего этого в стилистике комикса, тонких вещей, которые даже трудно теперь, ещё раз не пересматривая снова, объяснить. В общем, поглядите сами.
И очень красиво снято, кстати. Что тоже стало большой редкостью с тех пор, 80-х – 90-х.
Память мне подсказала ещё несколько зацепок, про то что не «ещё» и «уже», а «наполовину» в том источнике, и про «я добился своего если»... et voilà:
“I have wrought my simple plan If I give one hour of joy To the boy who’s half a man, Or the man who’s half a boy.”
― Arthur Conan Doyle, The Lost World
Думаю, мне простительно: для наших поколений советских подростков они оба были как близнецы-братья: Дойл и Киплинг, Киплинг и Дойл. Какая, собственно, разница: та уникальная хрупкая, погибшая потом вскоре, викторианская имперская британская романтика от равно великих творцов волшебных, добрых, справедливых (это всё равно важно) миров.
И очень красиво снято, кстати. Что тоже стало большой редкостью с тех пор, 80-х – 90-х.
Думаю, мне простительно: для наших поколений советских подростков они оба были как близнецы-братья: Дойл и Киплинг, Киплинг и Дойл. Какая, собственно, разница: та уникальная хрупкая, погибшая потом вскоре, викторианская имперская британская романтика от равно великих творцов волшебных, добрых, справедливых (это всё равно важно) миров.