Мы тут говорили немного про
Сергея Довлатова, а потом вдруг сразу же про
Венедикта Ерофеева. Так случайно получилось.
И вот в разговоре про Ерофеева были высказаны два предположения: «Веничка
сам выбрал свой путь». «
А был бы Веничка Веничкой без алкоголя? Вы сами знаете, что алкоголь способен открывать иные грани».
Именно в отношении него я нахожу эти инсинуации оскорбительными. В его жизни было очень много трагичного, чему он совершенно не был причиной сам — всё это свершалось извне и вопреки его светлому и радостному таланту. И фактически убило его. И превратило его судьбу из удивительного приключения веселейшего и умнейшего человека в многолетнее страдание, окончившееся и вовсе — трагичнее не бывает. Об этом, кстати, как раз «Москва—Петушки», от первой до последней страницы. И уж вот чему-чему, так не этой отраве он обязан своим уникальным гением, образованностью, тонкостью структур сознания и души.
Но раз эти вопросы были заданы — значит некоторые очевидные вещи очевидны не всем. Чхартишвили однажды писал исследование «Писатель и самоубийство». А мы тут давайте рассмотрим схожий вопрос: «Талант и алкоголь».
Для начала вот уже упомянутые Довлатов, Ерофеев. Потом, кто у нас ещё известен этим характерным надрывом души: Высоцкий, Егор Летов, Моррисон, Хемингуэй, Хантер Томпсон,
Шейн Макгован...
Дополните.
Аплодисменты.
Так вот, алкоголь никаких иных граней алкоголь не открывает, а стирает все существующие. Жизнь с алкоголем сера и бесцветна, и единственное, что в ней интересного, это наблюдение за собственным падением. Никакой другой наркотик не даст этого ощущения. Творчество ни во время, ни после принятия, ни, тем более, на следующее утро после принятия невозможно, а то, что пишется и говорится во время не имеет ни малейшей ценности.
Dixi
Причём есть ихтиозавры, которые под алкоголем ещё и ухитряются найти для вверенной им природой на сохранение тушки приключений.
Алкоголь не даёт нам энергию. Он всего лишь заставляет нас выплеснуть её впустую разом, чтобы потом долго собирать понемногу в полурастительном состоянии.
Я с удивлением узнал как-то, что алкоголь классифицируется-то не как антидепрессант (как его все всегда представляют и применяют: средство снять боль, апатию и скованность) — а как депрессант. Он не даёт энергии, он её отнимает.
Но. Есть один нюанс. Мы тут говорим про талант и алкоголь. Так вот. Талант — это в первую очередь повышенный, иногда предельный самоконтроль. И это делает невозможным написание текста. Задавая себе вопрос, хочу ли я и могу ли я сейчас писать текст — отвечаешь всякий раз, что ну нет конечно, куда там, вот конкретно сейчас я для этого гарантированно не в лучшей форме, лучше отложу. И так годами, плавно перетекающими в десятилетия. Словно вопрос стоит о том, чтобы предстать пред Создателем... Если задуматься, то именно так на самом деле вопрос в данном случае и стоит.
Алкоголь даёт нам шанс отбросить вот эту внутреннюю рациональную и оправданную соображениями самоконтроля и перфекционизма скованность.
Я где-то в наших девизах кажется написал когда-то, что перфекционизм убивает. Вот это как раз об этом.
Насколько помню, Стивен Кинг как раз этой методой и стал великим писателем — пил пиво пачками, пока не исчезнет эта обезьяна.
Такая вот грустная диалектика.
Вопрос поставлен совершенно иначе: отчего вдруг так получается, что лучшие, наиболее пронзительные, жрут иногда дни напролёт, выводят себя из жизни, сознательно убивают себя этим. Оттого вот я сказал, что это схожий вопрос с темой «Писатель и самоубийство». Ниже я дал своё толкование, со ссылкой на Дженнингса. Анестезия. Когда боль становится слишком нестерпимой и хочется хоть ненадолго покоя.
А всё оттого, что боль имеет свойство накапливаться.
Хотя дядька был, конечно, сам по себе презабавный. Всё собираюсь почитать его мемуары.
Ты не слушай глупцов, умудренных житьем
С молодой уроженкой Тараза вдвоем.
Утешайся любовью, Хайям, и питьем.
Ибо все мы бесследно отсюда уйдем.
Видит бог: не пропившись, я пить перестал,
Не с ханжой согласившись, я пить перестал,
Пил — утешить хотел безутешную душу.
Всей душою влюбившись, я пить перестал.
Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда.
Быть сановным и важным — не стоит труда.
Не нужны всемогущему Господу-Богу.
Ни усы твои, друг, ни моя борода!
Если кому надо «того» в Мск, приезжайте, я налью, поговорим. Душу исповедуем друг другу.
Кто битым жизнью был, тот большего добьётся.
Пуд соли съевший, выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся.
Кто умирал, тот знает, что живёт.
™ он же
Мы пьем, потому, что это приятно. Это же делали писатели, поэты, художники, пр. Только у них хватало «хиста» (таланта) на труд в перерывах. Продукты труда мы теперь потребляем.
Может, вещества и могут увеличивать контраст нашей жизни, но неспособны, безусловно заменить или добавить искру божью, умноженную на труд.
Такое.
Начнем с того, что я не утверждал, что только алкоголь придаёт сверхвозможности и открывает новые таланты, что вы пытаетесь мне приписать. Разумеется, если человек изначально не в состоянии связать два слова, взять ноту «ля» или иначе осмыслить явления окружающего мира, то ничего выдающегося он не создаст по определению.
Я утверждаю, что некоторые люди, изначально одарённые талантами, могут более полно раскрыться только под воздействием различных веществ, так же как и тенденции развития их творчества, в последствии, могут определяться в существенной степени этими веществами.
Ну и Керуак тогда туда же.
Но вот алкоголь алкоголем, а куда девать, например, Вильяма нашего Берроуза?
Нет, правда, а что, если под алкоголем что-то делать уже тяжко — под ещё более злобными медикаментами разве возможно упражняться в деятельностях, требующих полной концентрации механизма рационального собирания мира?
С этой точки зрения, для автора, нет большой разницы между алкоголем и наркотиками. В этом смысле, что алкоголь, что наркотики, помогают автору уменьшить гипер-чувствительность в восприятии мира и сбросить тяжкий груз с души (у каждого это свой тяжкий крест).
Я вам сейчас даже одну строчку из этого дерьма не покажу. Другое дело, что парочку рифм и оборотов я впоследствии небезуспешно использовал, однако, то мрачное состояние, в котором я пребывал, те проблемы, которые на себя навлекал, те муки моей семьи — слишком высокая платаза пару строчек. Но я и не талант.
Текст нельзя написать чувствами, нельзя музыку сыграть и спеть чувствами — возникает потребность в чёткой отлаженной технике. Творчество — процесс, в котором мы трансформируем чувства, трансценденции явленные нам так явно и ярко — в знаки, хоть отчасти понятные окружающим. Необходимость того метаязыка, о котором мы как-то говорили. Трансляция его в язык (текста, цветов и форм, звуков — не суть важно). Создание вещественного отпечатка.
Полностью соглашусь с ним. Именно: чувственного; именно: всё, что меняет рутинное замыленное восприятие; и именно: уменьшить гиперчувствительность. Которая как раз и отличает творцов от обывателей, делает их таковыми, и убивает их — поскольку жизнь заполнена обывателями и их конструкциями. Нельзя жить среди бегемотов, не быть при этом самому бегемотом, и не быть в итоге ими задавленным.
Я всякий раз в таких случаях вспоминаю Эла Дженнингса, как он описывает в своей книге ту историю, которую Билл Портер взял за основу рассказа «Обращение Джимми Валентайна». Чтобы открывать сейфы, нужны очень чувствительные пальцы.
На порядки более сложное.
Водить машину может любой дебил — это занятие вообще не требует на самом деле человеческого интеллекта. Им могут заниматься и зверушки, там всё построено на реакции, ловкости и просчёте физической сцены — в чём они всегда дают нам сто очков вперёд. Новорождённый котёнок, надавно научившийся только ходить, показывает такой высочайший уровень естественного врождённого звериного гунфу — кто видел, тот знает. Эти вещи вообще не интеллектом просчитываются, а спинным мозгом. Да и без него даже — попробуйте поймать муху.
И на дороге можно вести машину вообще о ней не задумываясь, между делом — разговаривая по телефону, слушая музыку, думая о чём-то (что, понятно, не рекомендуется, как рассеивающее внимание). Но при написании текста возникает совершенно обратная ситуация: не просто нельзя делать это механически, думая и пребывая совсем в другом, занимаясь на самом деле другим — но напротив, при написании текста совершенно выпадаешь из мира. Абсолютно. Есть только ты и текст. Нет, не так, даже тебя уже никакого нет — есть только текст. То же с музыкой и живописью. Творчество — это максимальное рациональное включение всех контуров мозга. Такой интенсивности мышления нет больше нигде во всей нам известной вселенной.
То есть алкоголь, подавляя вот эту носимую нами обезьяну — доставшийся нам эволюционно в наследство мозг хищной обезьяны, увы, конструктивно боязливой и агрессивной, беспокойной и суетливой — с чем человек всю свою историю, с античности, сражается (и это его главный противник) — выступает союзником автора. Я это в месте про Кинга уже описывал тут вкратце.