lynx logo
lynx slogan #00068
Привет! Сегодня у вас особенно незнакомое лицо.
Чтобы исправить это, попробуйте .

А ещё у нас сейчас открыта .




секретный шифр д-ра Тьюринга, O.B.E:

включите эту картинку чтобы увидеть проверочный код

close

Джонни Депп в роли Рауля Дьюка с пишущей машинкой IBM Selectric. Хантер Стоктон Томпсон, Страх и отвращение в Лас-Вегасе




   

№4735
10 789 просмотров
24 марта '13
воскресенье
11 лет 227 дней назад



Сорок девять дней

[ uploaded image ]
Это сообщение, посвященное четырем военнослужащих инженерно-строительных войск Советской Армии: младшему сержанту Асхату Зиганшину, рядовым Филиппу Поплавскому, Анатолию Крючковский и Ивану Федотову, я начну с песни, которой уже больше полувека. Молодой еще Высоцкий написал ее в 1960 году, написал о своих ровесниках, чьи имена гремели тогда по всей стране, да и по всему миру.

Скачать бесплатно Владимир Высоцкий — Сорок девять дней на Muzebra.com.
49 суток провели эти ребята в Тихом океане, без воды и еды. Но они выжили! Умирающих от голода солдат, спас экипаж американского авианосца. Тогда, в 1960, им рукоплескал весь мир. Они стали синонимом крепости духа молодого поколения нашей страны.
Их эпическое мужество потрясло мир.
Вот что говорили о них: Они не только солдаты Советской Армии. Они — солдаты человечества. Россия рождает железных людей. Этими людьми нельзя не восхищаться. Это прекрасный пример для всех моряков мира. Главное значение здесь имела нервная выдержка, их духовная сила, их товарищеская спайка, взаимная помощь и поддержка в трудные минуты. Они потеряли по 30 килограммов веса, ослабли физически, но не потеряли силы духа…
Вспомним о них и мы, в далеком уже от тех событий, 2013 году.


Начались знаменитые 49 дней 17 января 1960 года на острове Итуруп — одном из островов Курильской гряды. Четверо солдат встретили это утро на борту самоходной баржи Т-36.
Она предназначена для доставки бронетехники и личного состава в бою от десантного корабля до берега, а на Итурупе, каменистое мелководье которого не позволяло доставлять грузы непосредственно на берег, Т-36 выполняла функции плавучего причала. Имея такие ТТХ, баржа могла удаляться от берега лишь на небольшую дистанцию.

Эти ребята не были моряками, и когда тихоокеанский шторм навалился на остров, с ветром в 50-70 метров в секунду, баржу начало швырять её по заливу, как щепку. Не видя другой возможности спастись, и выполняя указание укрыться в бухте, они предприняли попытку вместе с баржей выброситься на берег, но неудачно: только получили пробоину, которую тут же, в 18-градусный мороз, пришлось заделывать, да разбили радиостанцию. Погас сигнальный огонь на мачте и сорвало антенну. Связь с берегом прекратилась. Волной смыло за борт бочонок с маслом для двигателя, а также ящики с углем для печки. Их вынесло в океан.

Потянулись томительные дни, наполненные беспрерывной тревогой. Ветер дул с невероятной силой, а они надеялись и верили, что их все же скоро прибьет к берегу. Не сомневались они и в том, что их ищут.
Разумеется, их искали. Когда позволили метеоусловия... Когда ветер чуть стих, взвод солдат прочесал берег. Были обнаружены обломки сметенного с палубы бочонка для питьевой воды и доски, на которых четко читалась надпись «Т-36. Мало кто надеялся на то, что тип Т-36 выдержит океанский шторм.
Как потом оказалось, баржа была подхвачена одним из потоков теплого течения Куросио, названного японскими рыбаками «Течение смерти». Редко кому удавалось вырваться из его плена «синего течения». Известны случаи, когда попавшие в Куросио японские суда, после многих месяцев дрейфа, находили у берегов Мексики, Калифорнии, северо-западных берегов США.
А тем временем экипаж продолжал бороться за живучесть суденышка, скалывая намерзающий лед. Даже передохнуть было невозможно: волны перекатывали людей от борта к борту. Лишь на четвертые сутки удалось немного поспать. Их лица и руки от ударов о стенки кубрика кровоточили, соль разъедала ссадины. Но это было полбеды...
Они нашли на барже номер «Красной звезды», в котором сообщалось, что в районе Гавайских островов — то есть как раз там, куда, судя по всему, несло баржу, проходят боевые стрельбы Тихоокеанского флота с испытаниями ракет, и с января по март всем судам предписывалось обходить этот участок океана, поскольку весь район объявлен небезопасным для мореплавания.
Еда — буханка хлеба, две банки тушёнки, банка жира и немного крупы закончились очень быстро. Отыскалось ещё и ведра два картошки, но она во время шторма рассыпалась по машинному отделению и пропиталась мазутом. Тогда же опрокинуло и бачок с питьевой водой, а к пресной воде для охлаждения двигателей примешалась вода солёная. Несколько пачек «Беломора».
Папиросы у них закончились первыми. Попробовали было сварить картошку, но не смогли заставить себя её съесть. Из-за того самого мазута. Но уже через несколько дней та пропитанная мазутом картошка стала казаться им деликатесом. Оставшиеся продукты и воду решили строжайше экономить. Командиру своему, Асхату Зиганшину, ребята доверили самое-самое главное: готовить еду и распределять порции. Расчёт был — продержаться до конца объявленных ракетных пусков. Вначале на каждого в день приходилось по две ложки крупы и по две картофелины. Потом — по картофелине на четверых. Один раз в день. Потом — через день.
Пили воду из системы охлаждения двигателя. Вначале они её пили трижды в день, каждому по три глотка. Потом эта норма сократилась вдвое. Потом закончилась и эта вода, и они стали собирать воду дождевую. Каждому доставалось её по глотку раз в двое суток.
Последняя картофелина была съедена 24 февраля. Прошёл уже месяц их одиночества в океане. Баржу за это время унесло от их берега на сотни миль. Продуктов больше не было.
Продолжение — в комментариях.

Баржа Т-36


Асхат Зиганшин вспоминал:
Голод мучил всё время. Из-за холода крыс на барже не было. Если бы были, мы бы их съели. Летали альбатросы, но мы не могли их поймать. Пытались делать рыболовные снасти, рыбу ловить, но и это нам не удалось — выйдешь на борт, волной тебе как даст, и ты быстро бежишь обратно… Я как-то лежал, сил уже почти не осталось, теребил ремень. И вдруг вспомнил, как в школе учительница рассказывала про матросов, севших на мель и страдавших от голода. Они сдирали кожу с мачт, варили и ели. Ремень-то у меня был кожаный. Мы его порезали мелко, как лапшу, и добавляли в суп вместо мяса. Потом от рации ремешок срезали. Потом думали, что у нас ещё есть кожаного. И, кроме сапог, ни до чего больше не додумались…
Бывалые люди рассказывают, что в том положении, в котором оказалась эта четвёрка, люди нередко сходят с ума и перестают быть людьми: впадают в панику, выбрасываются за борт, убивают из-за глотка воды, убивают, чтобы поесть. Эти же ребята держались из последних сил, поддерживая друг друга и себя надеждой на спасение.
А какая на вкус кожа сапог? Анатолий Крючковский:
Очень горькая, с неприятным запахом. Да разве тогда до вкуса было? Хотелось только одного: обмануть желудок. Но просто кожу не съешь — слишком жёсткая. Поэтому мы отрезали по маленькому кусочку и поджигали. Когда кирза сгорала, она превращалась в нечто похожее на древесный уголь и становилась мягкой. Этот «деликатес» мы намазывали солидолом, чтобы легче было глотать. Несколько таких «бутербродов» и составляли наш суточный рацион.
Удивительно, но не то чтобы драк между ними не было — никто из них ни разу даже голоса на другого не повысил. Наверное, каким-то непостижимым инстинктом они чувствовали, что любой конфликт в их положении — это верная смерть. А они жили, жили надеждой. И работали, сколько им позволяли силы: стоя по пояс в холодной воде, мисками вычерпывали постоянно поступавшую в трюм воду.
Они вспоминали: В последние дни начались галлюцинации. Слышалось, будто где-то рядом кузница, разговаривают люди, гудят машины. А когда поднимаешься на палубу, и видишь — вокруг пустота, вот тут-то становилось по-настоящему страшно. Мы договорились: если кто-то из нас почувствует, что не сможет дальше жить, то просто попрощаемся и всё. Оставшийся последним напишет наши имена. Как раз в тот день мимо нас проходил корабль. Мы стали подавать ему сигналы, но из-за большого расстояния нас не заметили. Это было 2 марта. Еще одно судно мы увидали 6 марта. Но оно тоже прошло мимо.
Спасение пришло 7 марта, когда жить им оставалось уже совсем немного: срок их жизни отмеряли тогда всего лишь три спички, половина чайника пресной воды, да последний не съеденный сапог. Они были обнаружены самолётами американского авианосца «Kearsarge»
примерно в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй. Их полузатопленная, с пробитым днищем баржа смогла прошла в океане свыше тысячи морских миль — и это тоже похоже на чудо.
Карта, отображающая движение баржи в океане:

Но спасение экипажем американского корабля добавило волнения советским солдатам. Не забывайте о Холодной войне.
Американцы с вертолета сбросили на палубу верёвки и… и наступила пауза. Асхат Зиганшин:
Они кричат, а мы ждём, когда кто-нибудь из них на палубу спустится, и мы свои условия поставим: «Дайте нам продуктов, топлива, и мы сами до дому доберёмся». Одни вертолёты повисели, топливо кончилось — улетели. Прилетели другие. Смотрим — на горизонте огромный корабль появился, авианосец. Когда и у этих вертолётов топливо кончилось, они исчезли вместе с кораблём. И вот тут нам по-настоящему страшно стало.
Так что, когда через пару часов корабль к нам вплотную подошёл, мы уже дуру не гнали. Я первый залез…

Зиганшин, поднявшись на борт, потребовал от американцев обеспечить сохранность вверенного им социалистического имущества, и поднять баржу на борт авианосца. Но так как оборудования для подъема барж на авианосце не оказалось, ему пообещали, что ее подберет другое судно.
На авианосце им дали по мисочке бульона, а от большего ребята сами отказались. Асхат предупредил, что с голодухи много есть нельзя. Американцев поразило то, как они брали еду — каждый сначала заботливо передавал тарелку другому. Никто не тянул к себе. Это команду авианосца поразило. Наблюдая за истонченными от голода людьми, американские моряки поняли, что перед ними — настоящие герои, и далее обращались с советскими солдатами с исключительной заботой.

Буквально вся команда, от капитана и до последнего матроса, ухаживала за ними, как за детьми, и старалась сделать для них всё возможное. Ребята не оставались в долгу и показывали американцам уникальный фокус: это когда троё обхватывают себя одним солдатским ремнём.

Авианосец же тем временем взял курс на Сан-Франциско. Через три дня, когда наши парни отоспались и немного пришли в себя, на корабль прибыл специально вызванный с Гавайских островов переводчик. И первым же вопросом, который ему задал Зиганшин, был: «Что с нашей баржей?». Американцы охотно подтвердили своё обещание позаботиться о ней. Разумеется, они заботились лишь о том, чтобы Зиганшин не волновался. Баржа давно была уничтожена, поскольку, с точки зрения американцев, она не представляла собой никакой ценности, а оставлять её на плаву и без присмотра было просто небезопасно.
Они догадывались, что на Родине, ничего не зная о судьбе экипажа судна, компетентные органы тщательно проверяли версию о возможном дезертирстве четырёх военнослужащих. Они не ошиблись. Их родственникам сообщили о том, что они пропали без вести, а места их возможного появления были взяты под наблюдение. Не исключалась также и версия о побеге всей четвёрки на Запад.
Но когда через переводчика им сказали: «Если вы боитесь возвращаться на родину, то мы можем оставить вас у себя», — парни ответили: «Хотим вернуться домой, что бы с нами потом ни случилось»…
И отнюдь не странным выглядит ответ Зиганшина на вопрос о том, какой же момент во всей этой их эпопее был лично для него самым страшным:
Это были даже не 49 дней на барже. Настоящий страх пришёл после того, как нас спасли. Сначала я отходил дня три. Потом сел и задумался. Я же русский солдат. Чью помощь мы приняли? Из Москвы за нами тоже поэтому долго не ехали. Не могли решить, как с нами правильнее поступить. Очень тяжело было. Я чуть даже в петлю не полез.
Вот так. Кошмарные полсотни дней в океане, страшнее которых и придумать-то трудно, а «настоящий страх» пришёл к ним в тепле и уюте американского авианосца. Такое было время.
Да, Москва долго колебалась. Но к моменту прибытия авианосца в Сан-Франциско, взвесив все «за» и «против», наконец, определились: герои!
И статья «Сильнее смерти», появившаяся в «Известиях» 16 марта 1960 года, дала старт грандиозной пропагандистской кампании в советских СМИ.

Мировая пресса не отставала. Отважной четвёрке была теперь уготована поистине международная слава.
Телеграмма Хрущёва от 16 марта:
Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга.
Желаю вам, дорогие соотечественники, доброго здоровья и скорейшего возвращения на Родину.

Итак, Родина готовилась встретить своих героев. А пока их восторженно встречала Америка. В Сан-Франциско ребятам губернатор вручил символический ключ от города. Их приодели на западный манер, и они, в узких модных брюках, в начищенных до блеска модных ботинках, стали выглядеть настоящими денди.

Кстати, на эти самые узкие брюки и модные ботинки откликнулись советские стиляги. Довольно долго потом у нас в стране были чрезвычайно популярна песня в бесчисленных вариациях, исполнявшиеся на мотив знаменитого «Rock Around the Clock». В ней были воспеты приключения четверки. Вот один из ее вариантов:

Скачать бесплатно Советский фольклор — Зиганшин буги, Зиганшин рок на Muzebra.com.
Но не будем отвлекаться.
Потом был Нью-Йорк, трансатлантический переход на лайнере «Куин Мери», Париж, самолёт в Москву, торжественная встреча во аэропорту.

Их невероятное, их почти кругосветное путешествие закончилось.
Их имена Зиганшина, Поплавского, Крючковского и Федотова были на слуху у каждого. Их портреты знали все. Их ждали бесчисленные приёмы, встречи, митинги, интервью. Ежедневно они получали буквально мешки писем. Открывались музеи и выставки. На родине Зиганшина его именем назвали улицу. О них говорила вся страна. Вся страна гордилась своей «четвёркой отважных». Зиганшину присвоили звание старшего сержанта, все четверо были награждены орденом Красной Звезды.
Их слава не померкла даже через год, когда страна узнала имя Юрия Гагарина.

После того, как пропагандистская кампания сошла на нет, они тихо и незаметно прожили последующие десятилетия. Никаких особых благ и званий никто из них не получил. Пропагандистская кампания постепенно сошла на нет. И всё же их помнят люди, не молодежь конечно, но помнят! Даже фамилии!
Анатолий Крючковский, 21 год. Филипп Поплавский, 20 лет. Иван Федотов, 20 лет. Асхат Зиганшин, 21 год. Двое украинцев, русский и татарин.
Асхат Зиганшин: А мне иногда кажется, что и не было ничего. Никаких последствий я не ощущаю. Ни со здоровьем, ни по материальной части — никаких. И слава Богу.
У меня в детстве была большая книга советских литературных сказок, и там эта история была тоже, в виде сказки, так что я её ещё до школы знал. Ну и конечно же:

Как на Тихом океане
Тонет баржа с чуваками.
Чуваки не унывают,
Рок на палубе кидают.

Зиганшин-рок, Зиганшин-буги,
Зиганшин – парень из Калуги.
Зиганшин-буги, Зиганшин-рок,
Зиганшин съел чужой сапог.

Поплавский-рок, Поплавский-буги,
Поплавский съел письмо подруги.
Пока Поплавский чистил зубы,
Зиганшин съел второй сапог.

Зиганшин-буги, Крючковский-рок,
Поплавский съел второй сапог.
Пока Зиганшин рок кидал,
Гармонь Федотов доедал.

Пока Поплавский зубы скалил,
Зиганшин съел его сандалии...
Yellow Sky › В комментарии №4 эта песня звучит. Искал ее специально.
Genosse › Точно, не заметил сразу. Отлично, я её искал, но найти не смог.
Yellow Sky › Хоть эта фраза и не поощряется, но Всегда ваш!
Если не против, дополню интервью с Зиганшиным (2010 год). А Крючковский — киевлянин. Вот интервью с ним (2005 год).
Enom › Благодарю вас, коллега!
Genosse › Всегда...
   


















Рыси — новое сообщество