Станислав Любшин / Сергей Никитин Губы окаянныя, думы потаённыя... (Из к/ф «Пять вечеров», 1978)
музыка и слова: Юлий Ким поёт Сергей Никитин
Губы окаянныя, Думы потаенныя, Ой, бестолковая любовь, Головка забубённая.
Всё вы, губы, помнитя, Всё вы, думы, знаетя, Ой, до чего ж вы д моё сердце Этим огорчаетя.
Позову я голубя, Позову я сизова, Ой, пошлю дролечке письмо, Да мы начнем все сызнова.
Тот самый наш... драгоценный советский послевоенный культурный опыт. Довоенный на самом деле. И дореволюционный даже. Что мы ловили тогда детёнышами в 80-х, сразу понимая — что это верно некий древний язык, античная культура — той, старого уклада деревенской Святой Руси наших прадедов, что уж не дожили чтоб увидеть нас, чтоб мы увидели их, совсем немного не дожили.
Думаю, я так тогда за «Москву—Петушки» Венички Ерофеева сразу уцепился в 1990-м, когда её, поэму, только впервые издали — что сразу увидел в его культуре, в его тексте эту вселенную тех наших прежних, столь родных смыслов.
Тех как раз времён, что их голубятни (вы не поверите, но они ещё сохранились у нас в Москве изредка — хотя всё прочее давно уничтожено; только прошлым летом видел на новой стоящейся эстакаде таких удивлённых ею тоже спортивных породистых голубей гоночных, военных связистов самоотверженных, приземлившихся отдохнуть на зернистый творог асфальта её девственного ещё), рыбная ловля и прочее — что уже в наши восьмидесятые ощущалось как нечто явно архаичное — и оттого особенно родное, коренное, исконное наше... тогда уже вполне осознаваемо утрачиваемое. Все эти годы, верно, и ищу в Москве редкие остатки той старой до- и послевоенной культуры, они лишь и ценны. Как же много было их тогда ещё, недавно, в восьмидесятых.
А и всё. И нету этого больше нигде. И всё что я вот только сказал вам тут — выглядит для всех, кто родился уж после и не застал, как заведомо непонятное что-то, как глупость какая.
А ещё на Любшине подшлемник отлично надет под панаму-афганку — или что у него там это символизирует.
Lihachev German 3 years ago Почему перестали снимать такие фильмы.....писать такие песни, куда делись актёры, подобного уровня....????? Телевизор включать не хочется....
Богдан Седов 3 years ago люди уже другие,по другому думают,по иному живут,все не так,все иначе...
Виктор Волков 4 years ago Это лучший фильм Михалкова. По пьесе Володина. По словам, по-моему Адабашьяна фильм был снят так, между делом. Снимали «Механическое пианино..» но на зимний период пришлось прерваться и чтобы не разгонять сработавшуюся съемочную группу решили снять малобюджетный фильм практически в одном интерьере. Получился шедевр (по-моему мнению). Смотрю (прямо сейчас и слезы на глазах). Песня Кима тут пришлась, как нельзя кстати. Замечу — Никитину лучше петь за кадром. Как и в «Иронии...» И Гурченко здесь какая-то настоящая и без пластики, Адабашьян вообще (вот черт!) просто гений. Я был ребёнком в те годы. Всё помню. И телевизор КВН, одежду, да всё! Вот за такие фильмы премии надо давать, а не за блокбастеры («Цирюльники», «Утомленные...») — пена.Можно в фильм почти не вложиться ( ни спецэффектов, ни компграфики). Станиславский К.С. сказал, что главное в спектакле? Первое — сценарий. Второе — сценарий. Третье — сценарий. Я бы добавил игру актёров, но , видимо, Константин Сергеевич имел ввиду, что это само собой. Люблю этот фильм. Сколько показывают — смотрю. Но не скачиваю и не записываю. Пусть будет элемент случайности. Простите за многословность — зацепило.
illanaize 2 years ago Мой самый любимый фильм! Он не шел у нас большим экраном, а мне так хотелось его посмотреть! Помню,ехала с работы, холодно,серо, уныло, я голодная, настроение ужасное. Вижу из окна трамвая афишу, выскакиваю, беру билет и захожу... не в кинотеатр, а в какой-то барак в парке, который называется кинотеатром. Холодно, отопления нет, на полу асфальт, я сижу рядом с дверью на улицу из которой сильно дует и понимаю, что промерзну до хрустального звона. И вот начинается фильм и я уже ничего не ощущаю, ни холода, ни голода, я вся там- в пятьдесят восьмом году! Я не смотрела этот фильм, я прожила его вместе с героями! До сих пор я его очень люблю! Вот это настоящее искусство, когда обо всем забываешь! Все артисты там великолепны!
А Мосфильм опять всё спрятал у себя в закромах. Ну вот тогда так. Кимовская народная.
Юлий Ким — Губы окаянные
Siesta › Там ведь в Мосфильме теперь этот деятель, что прославился сняв расстрел царской семьи тогда — всем давно заправляет. Там всё теперь по-ихнему. Приватизировали они всё что создавал забесплатно наш советский народ — уверенный что себе ж ведь! — а оказалось что ему. И теперь за всё вымогают с него плату за поглядеть. Ну, вы видели его по телевизору их — он регулярно, чуть ни кажный божий день в их программах пропагандистских участвует, жвала пучит, буробит нечто свое, по формату вроде даже складное — но по сути ни единой мысли; а по интонации — так и вовсе раз в пять сильнее прочих этих компонент выдаёт сигнал, насколько он нас ненавидит (послушайте его без картинки, лишь голос: это чистая, рафинированная ненависть к тем, кому не повезёт стать объектом её; видеокартинка это умело скрывает). Вот отсюда и политика его — что всё, всё теперь небесплатно вам, не просто так.
А как же моя мама тогда молодая любила отчего-то их дуэт: Татьяны и Сергея Никитиных. Даже знакомы были они. Да и отец вроде был не против, поддерживал в этом. Запомнил только из её увлечения их ёжика резинового в меру дебильного с дырочкой в правом боку. Что я уже тогда не одобрял категорически, заранее чувствуя, как подобные их фривольности, безумства и неконсистентности скоро явно погубят наш СССР. И что вы думаете? Именно так и случилось. А я даже не верил, что эти мои смутные подсознательные опасения, из области этого, как его... пригласите Алёнку кто-нибудь, короче, она профессионально пояснит, по Юнгу... вообще вдруг вскоре настолько явно реализуются в их этом общественном сумасшествии. Кстати, Алёнка — как вам насчёт написать совместную монографию на этот счёт: как сходят с ума целые государства и культуры. Вдруг причём, внезапно. И как их малые клетки, личности, миллионы их, становятся свидетелями этого... и не понимают!.. Что вообще происходит?
И гибнут.
И всё начинается со вполне безобидной дырочки в правом боку не особенно-то и важного для мироздания ёжика.
Много было симптомов этого тогда, в наших 80-х — крайне много. Но я, например, только появившись в такой вот мир, был полностью уверен, что всё в порядке: что это я просто его не до конца понимаю, это в нём нормально значит, раз уж явлено вокруг столь всеобще, в самой атмосфере его — тонком, пронизывающем всё, сладковатом аромате некоего специфического осеннего угасания, не передать — там можно было лишь прожить все эти годы, романтичном столь...
Уж небо осенью дышало, Уж реже солнышко блистало, Короче становился день, Лесов таинственная сень С печальным шумом обнажалась, Ложился на поля туман, Гусей крикливых караван Тянулся к югу: приближалась Довольно скучная пора; Стоял ноябрь уж у двора.
Странно, но именно это стихотворенье нам задавали тогда выучить наизусть и ответить потом в четверг на уроке. И я, понятно, выучил. А как? В атаку ж всё равно пойдёшь — и уже назавтра. Поэтому лучше если подготовишься.
Странно, насколько мы, советские школьники 80-х, уже тогда воспринимали весь мир, как будто назавтра без предупреждения начнётся наконец ядерная война, и нам выдадут автоматы, и мы пойдём умирать. И всё. Это не передать теперь.
Я вижу вокруг каждый день тысячи людей, что обосрались бы просто, если хоть на миг внедрить в их сознания ожиревшие, ухитриться, это то наше искреннее понимание. Вполне неизбежное для нас; а как ещё?
Это именно они, подобные им, превратили тот наш мир прекрасный трагический хрупкий — в нечто теперь уж своё, их, неприятное во всех отношениях. Пусть будут прокляты.
Indian ›Кстати, Алёнка — как вам насчёт написать совместную монографию на этот счёт: как сходят с ума целые государства и культуры.
Интересное предложение.
А всё, что мы тут с вами набросали за эти последние пять лет, на монографию не потянет, если причесать? (Красить — не красить в зелёное...)
Alenka › Да я тоже всё думаю — что потом, когда закопают: будет сие как раз неким запоздало фривольным таким трудом посмертным.
И будут потом еще потомки восхищаться: вот ведь ж были титаны мысли — что заведомо облекли это все не в их прежнюю унылую форму, ну, динозавров тех ничтожных скучных прежде — а вот в весёлое дуракаваляние, низведение и курощение, как завещал великий Карлсон Марксон.
Да, пусть потом покрасят в зелёное. Эту, в смысле, оградку. Мой любимый цвет (впрочем, это уже не совсем столько Линдгрен, сколько Милн). Пусть даже скажут что я завещал. Хотя я не уверен. Впрочем нет — вот как раз оградку в зелёный: вообще наилучшее решение. Я причём ничуть не шучу! Красьте в зелёный, и пусть хоть кто посмеет в оранжевый например — я встану и буду бороться.
Но теперь простительно: гуглопоиск перестал искать практически совсем внаглую — то ищет, то не ищет, то ищет и не находит...
И только теперь вспомнил. Впервые слышал её тогда ещё, около 90-го в исполнении Летова. Оттого и показалась тогда странно знакомой. Этот фильм только недавно вот увидел впервые. Да и песню ту Летова тоже забыл — на старых кассетах 90-х где-то осталась.
Кимовская народная.
Юлий Ким — Губы окаянные
А как же моя мама тогда молодая любила отчего-то их дуэт: Татьяны и Сергея Никитиных. Даже знакомы были они. Да и отец вроде был не против, поддерживал в этом. Запомнил только из её увлечения их ёжика резинового в меру дебильного с дырочкой в правом боку. Что я уже тогда не одобрял категорически, заранее чувствуя, как подобные их фривольности, безумства и неконсистентности скоро явно погубят наш СССР. И что вы думаете? Именно так и случилось. А я даже не верил, что эти мои смутные подсознательные опасения, из области этого, как его... пригласите Алёнку кто-нибудь, короче, она профессионально пояснит, по Юнгу... вообще вдруг вскоре настолько явно реализуются в их этом общественном сумасшествии. Кстати, Алёнка — как вам насчёт написать совместную монографию на этот счёт: как сходят с ума целые государства и культуры. Вдруг причём, внезапно. И как их малые клетки, личности, миллионы их, становятся свидетелями этого... и не понимают!.. Что вообще происходит?
И гибнут.
И всё начинается со вполне безобидной дырочки в правом боку не особенно-то и важного для мироздания ёжика.
Много было симптомов этого тогда, в наших 80-х — крайне много. Но я, например, только появившись в такой вот мир, был полностью уверен, что всё в порядке: что это я просто его не до конца понимаю, это в нём нормально значит, раз уж явлено вокруг столь всеобще, в самой атмосфере его — тонком, пронизывающем всё, сладковатом аромате некоего специфического осеннего угасания, не передать — там можно было лишь прожить все эти годы, романтичном столь...
Странно, но именно это стихотворенье нам задавали тогда выучить наизусть и ответить потом в четверг на уроке. И я, понятно, выучил. А как? В атаку ж всё равно пойдёшь — и уже назавтра. Поэтому лучше если подготовишься.
Странно, насколько мы, советские школьники 80-х, уже тогда воспринимали весь мир, как будто назавтра без предупреждения начнётся наконец ядерная война, и нам выдадут автоматы, и мы пойдём умирать. И всё. Это не передать теперь.
Я вижу вокруг каждый день тысячи людей, что обосрались бы просто, если хоть на миг внедрить в их сознания ожиревшие, ухитриться, это то наше искреннее понимание. Вполне неизбежное для нас; а как ещё?
Это именно они, подобные им, превратили тот наш мир прекрасный трагический хрупкий — в нечто теперь уж своё, их, неприятное во всех отношениях. Пусть будут прокляты.
Интересное предложение.
А всё, что мы тут с вами набросали за эти последние пять лет, на монографию не потянет, если причесать? (Красить — не красить в зелёное...)
И будут потом еще потомки восхищаться: вот ведь ж были титаны мысли — что заведомо облекли это все не в их прежнюю унылую форму, ну, динозавров тех ничтожных скучных прежде — а вот в весёлое дуракаваляние, низведение и курощение, как завещал великий Карлсон Марксон.
Да, пусть потом покрасят в зелёное. Эту, в смысле, оградку. Мой любимый цвет (впрочем, это уже не совсем столько Линдгрен, сколько Милн). Пусть даже скажут что я завещал. Хотя я не уверен. Впрочем нет — вот как раз оградку в зелёный: вообще наилучшее решение. Я причём ничуть не шучу! Красьте в зелёный, и пусть хоть кто посмеет в оранжевый например — я встану и буду бороться.
Но теперь простительно: гуглопоиск перестал искать практически совсем внаглую — то ищет, то не ищет, то ищет и не находит...
Егор Летов — Думы окаянные