lynx logo
lynx slogan #00053
Привет! Сегодня у вас особенно незнакомое лицо.
Чтобы исправить это, попробуйте .

А ещё у нас сейчас открыта .




секретный шифр д-ра Тьюринга, O.B.E:

включите эту картинку чтобы увидеть проверочный код

close

лейтенант Виллем ван Рёйтенбюрг




   

№9074
2837 просмотров
8 августа '18
среда
5 лет 234 дня назад



Ансамбль «Гренада» — Гренада (стихи Михаила Светлова, 1926)

Странное провиденье. Только сейчас это понимаю. А тогда, где-то примерно в 1986-м, был полностью уверен (да и по советскому радио, где эту песню крутили через час, верно то же самое утверждали), что это песня — о Гражданской войне в Испании. Где СССР, да и все прочие прогрессивные народы мира, включая капиталистов во главе с Хемингуэем, Оруэллом и Пенелопой Крус громили-громили проклятых фашистов, да так и не разгромили. А теперь выясняется, что стихи Светлова — 1926 года. А война в Испании была в 1936–1939.



Вроде было более складное исполнение тогда, менее любительское. Но не уверен. Мог просто не понимать фальши в голосе и музыке, слышать только отсутствие фальши в стихах.

Особо врезалось тогда в память в детстве: «Отряд не заметил потери бойца». Это было чем-то непонятным, немыслимым. Как это — не заметил? Потом только, через годы, всё стало на свои места: это так же немыслимо, как сама смерть. Для того, у кого впереди были годы и годы.

Потом, много позже, и Егор Летов тоже это отметил и спел. Остальные не заметили. Весело стучали юные сердца.

откуда у хлопца испанская грусть?


Егор Летов — Отряд не заметил потери бойца


Не было родней,
Не было красивей.

Не было больней.

Не было счастливей.

Не было начала,
Не было конца...

Мы ехали шагом, мы мчались в боях
И «Яблочко» — песню держали в зубах.
Ах, песенку эту доныне хранит
Трава молодая — степной малахит.

Но песню иную о дальней земле
Возил мой приятель с собою в седле.
Он пел, озирая родные края:
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»

Он песенку эту твердил наизусть...
Откуда у хлопца испанская грусть?
Ответь Александровск и Харьков ответь:
Давно ль по-испански вы начали петь?

Скажи мне, Украйна, не в этой ли ржи
Тараса Шевченко папаха лежит?
Откуда ж, приятель, песня твоя:
«Гренада, Гренада, Гренада моя»?

Он медлит с ответом, мечтатель-хохол:
— Братишка! Гренаду я в книге нашел.
Красивое имя, высокая честь —
Гренадская волость в Испании есть!

Я хату покинул, пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.
Прощайте, родные! прощайте, семья!
Гренада, Гренада — Гренада моя!

Мы мчались, мечтая постичь поскорей
Грамматику боя, язык батарей.
Восход подымался и падал опять,
И лошадь устала степями скакать.

Но «Яблочко»-песню играл эскадрон
Смычками страданий на скрипках времен...
Где же, приятель, песня твоя:
«Гренада, Гренада, Гренада моя»?

Пробитое тело наземь сползло,
Товарищ впервые оставил седло.
Я видел: над трупом склонилась луна,
И мёртвые губы шепнули: «Грена...»

Да. В дальнюю область, в заоблачный плёс
Ушёл мой приятель, и песню унёс.
С тех пор не слыхали родные края:
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»

Отряд не заметил потери бойца
И «Яблочко»-песню допел до конца.
Лишь по небу тихо сползла погодя
На бархат заката слезинка дождя...

Новые песни придумала жизнь...
Не надо, ребята, о песне тужить.
Не надо, не надо, не надо, друзья...
Гренада, Гренада, Гренада моя!

Эта строчка ещё, помню, тогда ещё стала нашим общим советским мемом: «Откуда у хлопца испанская грусть?»

Ещё через несколько лет только испанский Кастанеда объяснил потом в своих первых русских изданиях.

А ещё через несколько лет — и ещё один, другой испанский Ману Чао.
В рамках наших тех прежних Тематических дней испанской музыки, наверно.
Смычками страданий
На скрипках времен

Но новые песни
Придумала жизнь —

Не надо, ребята,
О песне тужить.


Странно, как лет в шесть, или сколько там было, мы уже формировали тогда наше сознание, восприятие мира, опираясь на плeчи гигантов, 1920-х, 1940-х, тех из них, что дожили до 1980-х.

Nanos gigantum humeris insidentes.

If I have seen further it is by standing on the shoulders of Giants.


Это залог того, что всё же с веками (не с годами, увы) человечество будет, удивительно, но прогрессировать и дальше. Не биологически уж пусть, но духовно.

Впрочем, и генетику не стоит отбрасывать, мы тогда спорили насчёт евгеники, но я верю всё же в её лучшую будущую инкарнацию, верную — осмысленное программирование кода, очистку его от множества стихийных вирусов, да и попросту хаоса, из которого он состоит. Мы когда-то, верно, обсуждали уж тут последние исследования на эту тему.

Если мы доросли до того прискорбного состояния, когда мы замечаем ошибки в своём коде — мы непременно доросли в тот же момент до того состояния, когда мы уж можем в теории их все начать исправлять. И страдание и порождено этой конструктивной задержкой мира, его общим лагом: когда мы уже знаем что и как исправлять — но пока лишь мы, и не миллионы вокруг, и потому знаем, но одиноки в этом знании. И, стало быть, без инструментов к осуществлению, разрешению.

Смертный бог, логос, оттого страдает, что это временно, преходяще. Страдает, зная о своём итоговом окончательном торжестве. Веруя в него, ибо всё это без него абсурдно, по Тертуллиану.
31 декабря 1926 года Марина Цветаева писала Борису Пастернаку: «Передай Светлову (Молодая Гвардия), что его Гренада — мой любимый — чуть не сказала: мой лучший — стих за все эти годы. У Есенина ни одного такого не было. Этого, впрочем, не говори, — пусть Есенину мирно спится».

Райнер Мария Рильке, Борис Пастернак, Марина Цветаева. Письма 1926 года. — М.: Книга, 1990. — С. 202, 254. — 256 с.

   


















Рыси — новое сообщество