ИБМ — наше всё. Причём, для 56-го-то года 5 мегабайтов — неплохо так. Учитывая что у нас в 80-х в IBM PC, PCjr, XT и AT первые винчестеры были по 20 кажется, и 40.
Вдруг вспомнил это странное ощущение удивительное, что вот перед тобой сложнейшая из всех систем, созданных цивилизацией, так же отличающаяся от всего что было доступно людям прежде, как вот прочий материальный мир 80-х, с его телефонами, магнитофонами, волгами и телевизором от каменных инструментов пещерных людей. И почти никто из твоих современников не умеет программировать это, потому что это надо некий запредельный интеллект иметь. Сто клавиш на клаве, и их расположение даже сразу не запомнить, и первое что узнаёшь, что всего один неверный байт, нажатие не на ту кнопку (и всё ещё по-английски, который тогда я знал более чем не в совершенстве: что и стало мощнейшим стимулом с интересом читать после школы словарь) — и ничто уж работать не будет; то есть мы вступаем в область где нет привычного миру индетерминизма, возможных допусков, неизбежности ошибок, в такую иную онтологию, не прощающую ничего, требующую абсолютной безупречности, но позволяющую творить новые миры. И когда, и если, ты научишься этому, это будет такая трансценденция, переход из мира вещей в мир оперирования чистой информацией. Вот она, она уже возможна, осталось лишь реализовать её.
Те, кто родился позже, кого с компьютерами познакомили с рождения, и уже в статусе ещё одного незначительного бытового прибора — никогда не узнают силу этого ощущения.
И, конечно, дико осознавать, что этот магический кристалл превратили во что-то пошлое, рядовое, доступное всем тупым, неинтересное.
И на каждом другом компьютере в разных отделах — свои удивительные программы и игры. Которых больше не встретить нигде. Это как открываешь разные окна — а за каждым свой другой мир, с массой того, что ты не видел и не мог вообразить раньше.
Поэтому инструмент переноса этого — первая своя дискета, это как первый томагавк, с которым уже возможно начать заняться охотой и собирательством увлекательными. Где теперь все те программы. Даже названия их забыты.
Indian › У этих поколений будут свои ощущения. Например, телепортация. Это, конечно, при условии, что нынешние операторы не крякнут наш шарик.
Siesta › Глядя на эти поколения, возникает стойкое ощущение, что их не то что телепортация уже ничуть не смутит, но и дезинтеграция.
Мы родились и сформировались в устойчивом, неизменном мире. Цифровая революция случилась с нами внезапно, неожиданно. И всё заверте... — как это метко описал Аверченко. А они уже возникли в этой круговерти, для них это — естественное состояние мироздания.
Кстати, телепортацию, дезинтеграцию, левитацию, полёты в космос и компьютеры придумали там, в прежнем мире, ушедшем уже.
Они в этом мире придумывают спам, терроризм, счётчики на воду, налоги на право пользоваться дорогами и тротуарами, заборы, запретившие заходить во дворы, бандитизм с ежедневными перестрелками в центре столицы, назойливую рекламу, еду из искусственных ароматизаторов, красителей и наполнителей.
Вслед за появлением кассетных магнитофонов (людям впервые стала доступна хорошая музыка, а не то принудительное кормление Хилем и Толкуновой по радиоточке) и компьютеров (им стало доступно вообще всё) в 80-х должно было появиться что угодно, только не это. Для такого слома вектора не было предпосылок.
Indian › Да не робей за отчизну любезную... Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную — Вынесет всё, что господь ни пошлет! Вынесет всё — и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. Жаль только — жить в эту пору прекрасную Уж не придется — ни мне, ни тебе. Я давно не в розовых очках. И частенько повторяю только две последние строчки. Что выросло — то выросло. Потерянное поколение, так, вроде, называют. И потом, приходится не жить, а выживать. Не согласна насчёт молодёжи, не все поголовно бесчувственные. Просто растут они стремительно, слишком рано кончается безоблачное детство, намного раньше, чем у нас. И теперь, как никогда, всё зависит от семьи. Вообще-то в провинции проще. У нас нет частных школ, элитных лицеев и всего того, что возникает при разных возможностях родителей.Ойвсё. Уже не в теме.
Siesta › Странное совпадение. Я вот эти строки примерно в это же время припомнил, и даже по более прямому поводу. Не стал, правда, в очередной раз цитировать, как излишне общее место, как то, с чем мы и так просыпаемся и засыпаем.
Только их стены переживут грядущие столетия мрака, невежества, разрушения всего. Не мы, но хотя бы они.
Ростки наших жизней просто сожраны были коровкой алчной молодой постсоветской олигархии обезумевшей. Просто несколько поколений на корм скоту. Что ж, не мы первые в истории, не мы последние.
Siesta › Да, не все поголовно. Но если в своём поколении (и в старшем — тех кто во власти, бывшие все эти комсомольские работники и члены КПСС), я вижу теперь полно невесть откуда взявшихся рвачей (а тогда нас этому вообще не учили, откуда они все взялись?) — то в следующем (а оно уже вполне формируется, лезет вон в телевизор, в офисах торгует собой, своим видением мира, формирует его активно) у меня что-то даже нет уже энтузиазма былого изыскивать алмазы во глубине сибирских руд, жемчужины в море полудённом далёкой Индии чудес.
Мерзавцев, подлецов и лжецов встречал предостаточно, просто уже ища среди неглупых людей, при том что глупые заведомо неинтересны. А вот стоящих — поискать; и что самое плохое — мрут такие тут быстрее чем рождаются. Это, верно, старость и есть, когда понимаешь, что все, кто был тебе дорог в этом мире, уже в прошлом. А на появление новых, по опыту, надежды особой уж и нет.
Простой пример. В 90-х мы в чатах первых тогда сетевых игр: Diablo и Worms неизменно встречали друзей со всего мира. Каждый был остроумен, приветлив и общителен. Неважно, США, Япония, Франция, Аргентина, Россия... Если включить чат в современной игре (а это в основном новое поколение, школьники) — это будут практически полностью их взаимные оскорбления такого рода, за которые у нас например, в советской школе или на срочной службе — могли без дальнейших выяснений, а это ли именно хотел иметь в виду уважаемый оппонент, или тут вкралось какое-то досадное недоразумение, не вставая со стула проломить череп. Это такой вот приветливый оскал нового поколения. Это они в компьютерные игры так играют — то, что для моего поколения было вершиной счастья, для многих недостижимой.
Indian › Да схлынет эта пена грязная. А надежда, как известно, умирает последней. Акцентирую — умирает, не умерла же пока. Индиан, пользуясь случаем, вы же не забросите сайт? Новый год, исполнение желаний... А?
Siesta › 4 января истекает срок хостинга.
Indian › Пытаюсь прочесть подтекст. Не удаётся. И?
Siesta › А дальше — тишина...
Elsh › Вот именно. Заставляет деушку ждать.
Siesta › Размышляет... Вы не легкий вопрос ему задали.
Тудда влезет один файл в mp3. Правда считываться будет ээ, ДОЛГО. Чек-диск и дефраг в помощь.
![[ uploaded image ]](/up/15-12/28-8228-124.jpg)
Вдруг вспомнил это странное ощущение удивительное, что вот перед тобой сложнейшая из всех систем, созданных цивилизацией, так же отличающаяся от всего что было доступно людям прежде, как вот прочий материальный мир 80-х, с его телефонами, магнитофонами, волгами и телевизором от каменных инструментов пещерных людей. И почти никто из твоих современников не умеет программировать это, потому что это надо некий запредельный интеллект иметь. Сто клавиш на клаве, и их расположение даже сразу не запомнить, и первое что узнаёшь, что всего один неверный байт, нажатие не на ту кнопку (и всё ещё по-английски, который тогда я знал более чем не в совершенстве: что и стало мощнейшим стимулом с интересом читать после школы словарь) — и ничто уж работать не будет; то есть мы вступаем в область где нет привычного миру индетерминизма, возможных допусков, неизбежности ошибок, в такую иную онтологию, не прощающую ничего, требующую абсолютной безупречности, но позволяющую творить новые миры. И когда, и если, ты научишься этому, это будет такая трансценденция, переход из мира вещей в мир оперирования чистой информацией. Вот она, она уже возможна, осталось лишь реализовать её.
Те, кто родился позже, кого с компьютерами познакомили с рождения, и уже в статусе ещё одного незначительного бытового прибора — никогда не узнают силу этого ощущения.
И, конечно, дико осознавать, что этот магический кристалл превратили во что-то пошлое, рядовое, доступное всем тупым, неинтересное.
Поэтому инструмент переноса этого — первая своя дискета, это как первый томагавк, с которым уже возможно начать заняться охотой и собирательством увлекательными. Где теперь все те программы. Даже названия их забыты.
Мы родились и сформировались в устойчивом, неизменном мире. Цифровая революция случилась с нами внезапно, неожиданно. И всё заверте... — как это метко описал Аверченко. А они уже возникли в этой круговерти, для них это — естественное состояние мироздания.
Они в этом мире придумывают спам, терроризм, счётчики на воду, налоги на право пользоваться дорогами и тротуарами, заборы, запретившие заходить во дворы, бандитизм с ежедневными перестрелками в центре столицы, назойливую рекламу, еду из искусственных ароматизаторов, красителей и наполнителей.
Вслед за появлением кассетных магнитофонов (людям впервые стала доступна хорошая музыка, а не то принудительное кормление Хилем и Толкуновой по радиоточке) и компьютеров (им стало доступно вообще всё) в 80-х должно было появиться что угодно, только не это. Для такого слома вектора не было предпосылок.
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет всё, что господь ни пошлет!
Вынесет всё — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе.
Я давно не в розовых очках. И частенько повторяю только две последние строчки.
Что выросло — то выросло. Потерянное поколение, так, вроде, называют.
И потом, приходится не жить, а выживать.
Не согласна насчёт молодёжи, не все поголовно бесчувственные. Просто растут они стремительно, слишком рано кончается безоблачное детство, намного раньше, чем у нас. И теперь, как никогда, всё зависит от семьи. Вообще-то в провинции проще. У нас нет частных школ, элитных лицеев и всего того, что возникает при разных возможностях родителей.Ойвсё. Уже не в теме.
Ростки наших жизней просто сожраны были коровкой алчной молодой постсоветской олигархии обезумевшей. Просто несколько поколений на корм скоту. Что ж, не мы первые в истории, не мы последние.
Мерзавцев, подлецов и лжецов встречал предостаточно, просто уже ища среди неглупых людей, при том что глупые заведомо неинтересны. А вот стоящих — поискать; и что самое плохое — мрут такие тут быстрее чем рождаются. Это, верно, старость и есть, когда понимаешь, что все, кто был тебе дорог в этом мире, уже в прошлом. А на появление новых, по опыту, надежды особой уж и нет.
Простой пример. В 90-х мы в чатах первых тогда сетевых игр: Diablo и Worms неизменно встречали друзей со всего мира. Каждый был остроумен, приветлив и общителен. Неважно, США, Япония, Франция, Аргентина, Россия... Если включить чат в современной игре (а это в основном новое поколение, школьники) — это будут практически полностью их взаимные оскорбления такого рода, за которые у нас например, в советской школе или на срочной службе — могли без дальнейших выяснений, а это ли именно хотел иметь в виду уважаемый оппонент, или тут вкралось какое-то досадное недоразумение, не вставая со стула проломить череп. Это такой вот приветливый оскал нового поколения. Это они в компьютерные игры так играют — то, что для моего поколения было вершиной счастья, для многих недостижимой.