В те годы будучи студентом, я подрабатывал ночным приемщиком в булочной. Зарплата не ахти какая, но всегда свежий хлеб и сопутствующая хурма позволяли относиться к этой работе с удовольствием. Понятно, что каждая моя смена сопровождалась шумной тусовкой молодых остолопов. Суть не в этом, Это я просто широкими мазками обрисовал атмосфэру. А теперь суть. Была у этой булочной достопримечательность — мужик. Парняга обучавший меня приемочному мастерству, показал его, сказал, что когда он приходит надо просто его впустить, ничего не спрашивая. Никто не знал как его зовут, где живет, откуда он вообще нарисовался. Мужик никогда ни с кем не разговаривал, кажется я даже голоса его не слышал. А модус операнди у мужика был следующий: мужик садился за стол в подсобке, доставал батл Рояля, наливал себе стакан, залпом выпивал, запивал водичкой, выкуривал Беломорину и мертвецки пьяный валился под стол. Мы его относили в дальний угол склада, где хранился инвентарь, ну а сами дораспивали бутылочку. Мужик к утренней приемке сдобы (пять–полшестого утра) просыпался и уходил. Тогда, по младости лет, это его поведение даже не вызывало удивления, сейчас, когда о нем вспоминаю, вызывает недоумение, что им двигало?
Я повидал, волею судеб, ещё куда более ранние, классические советские хлебозаводы, в качестве школьной практики (это вроде неоплачиваемого рабского детского труда — но тсс, не палите контору, в смысле СССР, там действительно было весело). Ещё во времена, когда никакого их Рояля в природе не существовало, и были только советская и пшеничная, но их пили только взрослые старые беспросветные мудаки (в то время как вокруг ещё был полон Союз интереснейшей, нормально оплачиваемой и главное не особо напрягающей никого высококвалифицированной работы, куда реально народ ходил как на праздник) с которых нечего было брать пример, мы это отлично понимали.
Ржаная ещё возможно, перцовая, кубанская, точно лимонная, я её ещё застал в 90-х, но впечатляла только разве своей аутентичной ещё советской этикеткой со складов, из старых запасов, сливянка, запеканка и спотыкач Кристалла.
Кстати, о хлебе. Когда вокруг всю смену стоит вокруг один сплошной запах свежего хлеба — вот как раз свежего хлеба даже немного попробовать ну совершенно не хочется. Да и главное как бы вообще нельзя — не для нас это тут производится, а для советского народа, что придёт наутро в булочные. Как мы туда приходили с детства с родителями. Я тогда уже отчётливо понял ту фразу Луспекаева из «Белого солнца» про икру и хлеб. Только с обратной стороны. Что, в принципе, одно и то же.
И тоже не в состоянии понять, какой вообще смысл? Со стакана этого зелья надо уходить вдаль в утро веселиться. Ну ладо, попутно не помешает через час влить ещё один, дозаправка в воздухе. Но чтоб выжрать и отрубиться?
Это ли не цель желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть, и видеть сны?
Вот и ответ. Какие ж сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят?
Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А то кто снёс бы униженья века, Бесплодье умственного тупика?
Это я к тому, что лучшие сны как раз снятся когда мозг не отравлен ничуть, а когда ой — обычно как раз всё, свет в зале постепенно плавно выключается, и кино не показывают. То есть вдвойне тупо транжирить эту химию для досуга во время бодрствования на уничтожение досуга во время сна.
Пока немногое могу предположить: стерва жена, которую он из излишней мягкотелости либо даже серьёзных объективных бытовых обстоятельств (или того и другого в совокупности) не мог вот так просто взять и бросить — и сопутствующий, и усугубляющий течение недуга недостаток любовниц на фоне этого, основного заболевания...
Я пытаюсь нащупать тот знаменитый ваш врачебный стиль изложения — но пусть тогда лучше Алёнка придёт и меня уже профессионально перескажет, отредактирует.
В результате этой довольно угрожающей уже клинической картины гражданин был не в состоянии нормально ночевать дома: там ему всю ночь до утра выносили мозг. Вот и пользовался необычайно хитроумным способом отключиться и забыться. С применением партизанских индейских тактик, в полный рост такого полномасштабного сталкинга — как как раз в эпоху «Рояля» завещал советскому народу тогда ещё, кстати, вполне живой, кто помнит, Кастанеда.
Проснуться, протрястись, похмелиться и нажраться А на утро проблеваться, похмелиться и нажраться...
А спирт жрал — потому что уж невыносим стал весь предшествовавший опыт. В мирных целях. В качестве снотворного. Не де веселья нашего обычного уже, не до путешествий под влиянием этой огромной радости.
Я повидал, волею судеб, ещё куда более ранние, классические советские хлебозаводы, в качестве школьной практики (это вроде неоплачиваемого рабского детского труда — но тсс, не палите контору, в смысле СССР, там действительно было весело). Ещё во времена, когда никакого их Рояля в природе не существовало, и были только советская и пшеничная, но их пили только взрослые старые беспросветные мудаки (в то время как вокруг ещё был полон Союз интереснейшей, нормально оплачиваемой и главное не особо напрягающей никого высококвалифицированной работы, куда реально народ ходил как на праздник) с которых нечего было брать пример, мы это отлично понимали.
Ржаная ещё возможно, перцовая, кубанская, точно лимонная, я её ещё застал в 90-х, но впечатляла только разве своей аутентичной ещё советской этикеткой со складов, из старых запасов, сливянка, запеканка и спотыкач Кристалла.
Кстати, о хлебе. Когда вокруг всю смену стоит вокруг один сплошной запах свежего хлеба — вот как раз свежего хлеба даже немного попробовать ну совершенно не хочется. Да и главное как бы вообще нельзя — не для нас это тут производится, а для советского народа, что придёт наутро в булочные. Как мы туда приходили с детства с родителями. Я тогда уже отчётливо понял ту фразу Луспекаева из «Белого солнца» про икру и хлеб. Только с обратной стороны. Что, в принципе, одно и то же.
И тоже не в состоянии понять, какой вообще смысл? Со стакана этого зелья надо уходить вдаль в утро веселиться. Ну ладо, попутно не помешает через час влить ещё один, дозаправка в воздухе. Но чтоб выжрать и отрубиться?
А то кто снёс бы униженья века,
Бесплодье умственного тупика?
Это я к тому, что лучшие сны как раз снятся когда мозг не отравлен ничуть, а когда ой — обычно как раз всё, свет в зале постепенно плавно выключается, и кино не показывают. То есть вдвойне тупо транжирить эту химию для досуга во время бодрствования на уничтожение досуга во время сна.
Я пытаюсь нащупать тот знаменитый ваш врачебный стиль изложения — но пусть тогда лучше Алёнка придёт и меня уже профессионально перескажет, отредактирует.
В результате этой довольно угрожающей уже клинической картины гражданин был не в состоянии нормально ночевать дома: там ему всю ночь до утра выносили мозг. Вот и пользовался необычайно хитроумным способом отключиться и забыться. С применением партизанских индейских тактик, в полный рост такого полномасштабного сталкинга — как как раз в эпоху «Рояля» завещал советскому народу тогда ещё, кстати, вполне живой, кто помнит, Кастанеда.
А спирт жрал — потому что уж невыносим стал весь предшествовавший опыт. В мирных целях. В качестве снотворного. Не де веселья нашего обычного уже, не до путешествий под влиянием этой огромной радости.