Долго ждал когда наконец лето закончится и можно будет без зазрения совести —
слово-то какое выкопал, надо же; интересно, неужто кроме как вот у совести его ни у чего больше в целом мире нет? и у неё самой кроме него ничего такого другого необычного?— продолжить конструировать нашу библиотеку. Вот сейчас добил диалоги Платона — как переход от завершённой тогда серии «Литературные памятники» к «Библиотеке античной литературы», «Библиотеке всемирной литературы» и «Жизни замечательных людей».
И заодно включил для страниц
Книга пару элементов, уже работавших на страницах
Автор:
жанры и
обсуждения.
Плутарх ПлатонПлатон — ФедонЕсли будет время снова всерьез заняться (для начала вспомнить все свои прежние замыслы и ознакомиться с множеством подробных комментариев и схем, оставленных тогда) — сделаю ещё много нового, задуманного. В том числе и окончательную реализацию: автор — текст — издание — экземпляр / читавшие, ценители / владельцы, продавцы, ищущие себе в библиотеку / заливка обложек и примеров страниц.
Как всегда, идей куда больше, чем времени на их претворение в жизнь.
Вот, кажется ещё одно странное слово поймал, нигде кроме своего устойчивого сочетания не выжившее. 
1. Всё вручную рассортировывать, да ещё ища прочие уцелевшие (и заодно ещё переведённые) тексты тех же — как я уж было тогда сразу начал:
— на что у меня нет времени, да и основной задаче это не следует.
2. Так и вбивать, как в серии издавалось — но тогда нарушается базовый принцип: что это идея книги, а не издание определённого года — текст конкретного автора с привязкой к нему (либо сборник, но тоже целостный, именно в виде сборника и возникший, e. g. Дигенис Акрит, Византийский сатирический диалог, Воинские повести Древней Руси... — и вряд ли когда теперь, в только начавшуюся, и стало быть имеющую большое будущее, эпоху упадка наук и нравов, будут уж другие схожие издания с другим составом).
Глядите, какая там у них мешанина:
Сильно расширяет сознание попытка втиснуть все эти их многочисленные таксономические ходы в единый лаконичный математический алгоритм базы данных — найти некое оригинальное универсальное решение, чтоб вот вручную не разбирать всё на атомы отдельных текстов.
В общем, нет такого решения. Они делили и объединяли в серии всё свободно, сочетая различные формулы:
1. Один автор, один текст
2. Ещё другое уж издание с другим текстом того же автора
3. Много разных авторов, зачастую слишком редких, тем более в русских переводах, что нам важны — чтоб для них особо создавать какие-то отдельные карточки в базе + мыши, лягушки и прочие анонимы в той же куче
4. Два-три-четыре автора в одной книге. Казалось бы, несложно и разобрать — но тогда лягушек от мышей из примера выше тоже придётся сортировать для однообразия подхода?
5. Один автор, и один цикл — но лишь часть текстов оттуда: Платон, Плутарх, Цицерон, Геродот, Фукидид...
Нет, ну разрази их Зевс!..
В общем, забью пока как есть. Потом или вычищу эти записи, под что-то другое пусть пока место держат, либо пусть так и висят ничему не мешая. Тем более что потом не дай бог переиздания их пойдут — и получится, что вот мы имеем уже разные печатные реализации одной, уже устойчивой антологии.
И, заодно — следом ведь буду как раз уж конкретные издания забивать в соседнюю таблицу, следующего уровня абстракции. В него это как раз идеально ляжет. Именно этот порядок. Иначе потом замучаюсь обратно все привязки прописывать.
Забавно, насколько наша прежняя аналоговая свобода имела преимущества перед вот цифровой структурой, с необходимостью строгой упорядоченности, алгоритмизации всего. Точно так же, насколько записи ручкой в тетрадку по архаичной моде 1980-х — в произвольном порядке и с мгновенными иллюстрациями всего что надо как надо точно — прогрессивней, удобней, быстрее и качественней этих
Разберу лишь тех, кого просто:
Остальных всех к чертям в сборники, на развес.
Лукиан кто у нас? грек по национальности и языку? или римлянин, по эпохе и гражданству?
Видно, пришло время увеличить лимит объёма комментария. Впервые, сам же первый, не вписался. Хорошо, черновик сохранил:
И вот, как выяснилось, уж давно забыл, что принял тогда решение приоритета оригинального латинского имени для римлян перед более распространённым теперь английским. Специально сверялся, как там у них, островитян диких принято... Чтоб потом найти прежние римские дубликаты и, подумав, снова сменить новые карточки на ту, старую, классическую норму.
С некоторых пор, все последние годы, стал уж инстинктивно требовать от себя записывать или хотя бы снабжать дополнительными мнемоническими привязками те идеи, что явно, уже в момент их регистрации в сознании — регистрируются, распознаются в моменте как незначительные, преходящие. А значит не запомнятся. Уж через час будут закопаны под новыми мыслями, ощущениями, впечатлениями.
Это старое правило, из 80-х: свой код надлежит комментировать даже для самого себя. Поскольку уж через год, три, пять, десять... тридцать... сам будешь читать его уже совсем другим человеком — нет, тем же, но давно забывшим, выбросившем за ненадобностью то самое уникальное состояние, в котором его писал.
Такая теория всего что мы только создаём — как не более чем слепков, скудных проекций того, какими мы были в эти моменты.
ed — «Эллинские поэты» 1963 года, серия «Библиотека античной литературы» издательства «Художественная литература»
издание текста определённого года / издательства / города / обложки / оформления / перевода и т. д.
publisher — Издательство «Художественная литература»
series — Серия «Библиотека античной литературы»
Потом буду дополнительно связывать выборками, как сейчас с авторами и их текстами.