Белые начинают и ... отходят в сторону

Все мы слышали о лорде Джордже Гордоне Байроне, о его гуманитарном гении, сражениях и любовницах. Гораздо меньше мы знаем о жене лорда и его дочери, а зря.

Жена его, Анна Изабелла Байрон, в девичестве Милбэк, была девушкой, отличной от обычных светских красавиц, видимо потому что в детстве родители наняли для обучения дочери профессора из Кембриджа. Как писал сам поэт в своем дневнике в 1813 «Странны наши отношения и дружба. Без искры любви с обеих сторон. Она женщина удивительная и совсем не капризная. Она поэтесса, математик, метафизик и при этом добра, отзывчива. нежна и без больших запросов.» Сплетники утверждали, что женился на ней Байрон в 1815 из-за приданого, а романтики настаивают на тонком уме и очаровании. В любом случае, через год на свет появилась Августа Ада Байрон, но брак это не спасло. Скептики скажут, что приданое кончилось, но мы, романтики, верим, что переменный ветер поэзии и логика вместе уживались плохо, а так бы история получилась более эпичной. Но, лорд уехал, леди осталась. И тут начинается самое интересное.

А интересное в том, что мама Анна Изабелла передала дочери Августе Аде любовь к цифрам и любознательность в целом. И сейчас мы можем утверждать, что дочь Байрона, в замужестве графиня Лавлейс — это первый программист в истории. Не женщина программист, а вообще программист.

Как вы наверное, знаете аналитическая машина Чарльза Бэббиджа считается первым прообразом современного компьютера. Ада Лавлейс была другом и отчасти помощником Бэббиджа, и именно она написала три первые в мире вычислительные программы, составленные ею для машины Бэббиджа. Но это нам, женщинам нравится так думать. Некоторые мужчины утверждают, что вклад Ады — это ничего не программирование, а «некий вклад в развитие»и смешно морщат носы, произнося эту важную фразу. Допустим. Но внятных доказательств нет, а значит белые неплохо начали партию и причесок таких красивых у вас, мужчин, не бывает. Впрочем, у нас уже тоже, но это поправимо.