И непременно послушайте альбомный вариант (Фёдоров, Волков — «Таял», 2005. 12–Таял 2) с аккордеоном Сергея Щуракова («Поп-механика», «Аквариум», «Колибри», «Вермишель Orchestra»). А вот, нашёл.
Леонид Фёдоров, Сергей Щураков — Таял 2
О Щуракове вы, должно быть, не слышали, но можете быть знакомы с его инструментальным проектом «Вермишель Orchestra»: альбомы «Анабасис», «Византия», «Марк Аврелий» — это вот он как раз.
Indian › Ваша же ссылка — на прекрасную песню. «Ты была у окна, и чиста и нежна..»
Leshiy › А из «Юлы» (2011) «Метели» очень понравилась.
Аукцыон — Метели
Leshiy › Блок. Нечто римское мне представляется.
Впрочем, во времена Блока этого также хватало с избытком. Даже за 17 лет до революции, 12 октября 1900. Посвящено, полагаю, Любови Дмитриевне?
Вообще, Фёдоров — это, переданный через Хвоста и Волохонского и удивительным образом продолжающийся сейчас с нами Серебряный век, некогда так надёжно, как им казалось, уничтоженный большевиками. И, одновременно, длящееся вопреки всему и спустя 20 лет после своей смерти Время колокольчиков.
Последний поэт. Сейчас мало кто задумывается, но когда-нибудь жить в его время будет почитаться за большее чудо, чем жить во времена Гомера, Вергилия и Данте. Во время их всех, поэтов советского рока 80-х. Мы были свидетелями чуда. Большинство его просто не заметили.
Леонид Фёдоров, Сергей Щураков — Таял 2
О Щуракове вы, должно быть, не слышали, но можете быть знакомы с его инструментальным проектом «Вермишель Orchestra»: альбомы «Анабасис», «Византия», «Марк Аврелий» — это вот он как раз.
Аккордеон Щуракова вы больше не услышите.
«Ты была у окна, и чиста и нежна..»
Аукцыон — Метели
Впрочем, во времена Блока этого также хватало с избытком. Даже за 17 лет до революции, 12 октября 1900. Посвящено, полагаю, Любови Дмитриевне?
Вообще, Фёдоров — это, переданный через Хвоста и Волохонского и удивительным образом продолжающийся сейчас с нами Серебряный век, некогда так надёжно, как им казалось, уничтоженный большевиками. И, одновременно, длящееся вопреки всему и спустя 20 лет после своей смерти Время колокольчиков.
Последний поэт. Сейчас мало кто задумывается, но когда-нибудь жить в его время будет почитаться за большее чудо, чем жить во времена Гомера, Вергилия и Данте. Во время их всех, поэтов советского рока 80-х. Мы были свидетелями чуда. Большинство его просто не заметили.
Дмитрий Ревякин — Сентябрь