Раз мы тут вспомнили «Beach Boys», то вспомним тогда уж и это. Обратите внимание, во-первых, на вокал (запись с концерта, но всё же), во-вторых, на текст: «Примус», разумеется, не ватага гениев, не могучая кучка, но обратите всё-таки, он заслуживает оного-то.
У меня было такое странное чувство, что Tomorrow — это кто-то сродни Никольского из «Воскресенья», чьей эстетике я тогда уж, в 80-х, предпочитал «Кино», «Наутилус», etc.
Или вот Силя, только недавно ушедший от нас. Что тоже вербально, на словах в интернете: ну ничего не мог никогда донести — зато тоже вербально, в поэзии, всё отлично вполне, ну вы видели в тех же 90-х.
Я вот всякий раз вздрагиваю: может наш Tomorrow тоже непризнанный гений, типа вот них, Сили и Никольского, а то и один из них, просто инкогнито тут.
Это я Вам, собственно. Вы уж скажите тогда. А то я через несколько дней закрываю сайт.
Этого вон, как его, Василия Шумова тоже, и многих прочих из начала 90-х. Тогда считалось, что чем непонятней и невнятней поёшь — тем это блистательней, гениальнее. Как вон Пикассо своей запасной левой ногой рисовал всю жизнь.
Indian › Всего лишь хотел напомнить о том, что происходило тут в музыкально-рок-н-ролльной области в восьмидесятых: оно было скоротечно, сумбурно, иногда кричаще-бездарно, иногда одноразово-талантливо и к девяностым практически отцвело. Происходящее тогда напомнило мне «Роковую Музыку» Пратчетта, хотя он писал свою книжку совершенно на другом материале.
Indian › Да, раз уж грядёт закрытие, не стану тогда дописывать о Бэнксе: во-первых, незачем, а во-вторых, совершенно нет настроения.
Вокал очень даже не плохой. И текст такой, знаете, Шнуру на зависть, как говориться. Эх, эпоха тогда прошла, а талантов сколько погубила?.. совершенно нет настроения. Так у всех, вон, и сайт закрывают, и всё такое... Это не в настроении дело, мне кажется. Это мне кажется мы растворяемся в чужом миру, похабном и дешевом. И обиднее всего, наверное, от того, что пустила нас эпоха в расход и даже медной таблички не останется. Но знаете, что? Вы же знаете, я верю, что есть лучший мир. Там, за порогом. Есть и худший, конечно. Мы тоже, как тот Мастер, рая, может, и не заслуживаем, но покоя, уж, точно. И вот в таком спокойном месте, где-то у водяной мельницы, где вода журчит чуть громче от лопастей колеса жерновов, в тени здоровенного дуба, раскинувшего крону на полмира, есть длинная скамейка с коробкой искусно вырезанных шахмат, ждущих своих гроссмейстеров жизни, прошедших через нее без страха, упрека и сожаления... Надеюсь оказаться хотя бы с ними. И в неторопливых беседах доиграть таки эту партию хотя бы вничью...
Elsh › Вот тогда целиком цитирую стихотворение Александра Гликберга (Саши Чёрного):
Благодарю Тебя, Создатель, Что я в житейской кутерьме Не депутат и не издатель И не сижу ещё в тюрьме.
Благодарю Тебя, Могучий, Что мне не вырвали язык, Что я, как нищий, верю в случай И к всякой мерзости привык.
Благодарю Тебя, Единый, Что в Третью Думу я не взят, – От всей души, с блаженной миной, Благодарю Тебя стократ.
Благодарю Тебя, мой Боже, Что смертный час, гроза глупцов, Из разлагающейся кожи Исторгнет дух в конце концов.
И вот тогда, молю беззвучно, Дай мне исчезнуть в чёрной мгле – В раю мне будет очень скучно, А ад я видел на земле.
(Сохранена орфография источника.)
Tomorrow › Класс, спасибо
Elsh › И в исполнении Градского:
Градский — Молитва
Elsh › Мы все заслуживаем лучших миров. По крайней мере те из нас, кому вот так каждую ночь снятся они. Куда более красивые и гармоничные.
А эту реплику, как и весь финал романа, я тогда сразу почувствовал, хотя никто не предупреждал — а недавно вроде и подтвердили, писал уж не он сам, а вдова.
Или вот Силя, только недавно ушедший от нас. Что тоже вербально, на словах в интернете: ну ничего не мог никогда донести — зато тоже вербально, в поэзии, всё отлично вполне, ну вы видели в тех же 90-х.
Я вот всякий раз вздрагиваю: может наш Tomorrow тоже непризнанный гений, типа вот них, Сили и Никольского, а то и один из них, просто инкогнито тут.
Это я Вам, собственно. Вы уж скажите тогда. А то я через несколько дней закрываю сайт.
Этого вон, как его, Василия Шумова тоже, и многих прочих из начала 90-х. Тогда считалось, что чем непонятней и невнятней поёшь — тем это блистательней, гениальнее. Как вон Пикассо своей запасной левой ногой рисовал всю жизнь.
Так у всех, вон, и сайт закрывают, и всё такое... Это не в настроении дело, мне кажется. Это мне кажется мы растворяемся в чужом миру, похабном и дешевом. И обиднее всего, наверное, от того, что пустила нас эпоха в расход и даже медной таблички не останется. Но знаете, что? Вы же знаете, я верю, что есть лучший мир. Там, за порогом. Есть и худший, конечно.
Мы тоже, как тот Мастер, рая, может, и не заслуживаем, но покоя, уж, точно. И вот в таком спокойном месте, где-то у водяной мельницы, где вода журчит чуть громче от лопастей колеса жерновов, в тени здоровенного дуба, раскинувшего крону на полмира, есть длинная скамейка с коробкой искусно вырезанных шахмат, ждущих своих гроссмейстеров жизни, прошедших через нее без страха, упрека и сожаления... Надеюсь оказаться хотя бы с ними. И в неторопливых беседах доиграть таки эту партию хотя бы вничью...
Благодарю Тебя, Создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу ещё в тюрьме.
Благодарю Тебя, Могучий,
Что мне не вырвали язык,
Что я, как нищий, верю в случай
И к всякой мерзости привык.
Благодарю Тебя, Единый,
Что в Третью Думу я не взят, –
От всей души, с блаженной миной,
Благодарю Тебя стократ.
Благодарю Тебя, мой Боже,
Что смертный час, гроза глупцов,
Из разлагающейся кожи
Исторгнет дух в конце концов.
И вот тогда, молю беззвучно,
Дай мне исчезнуть в чёрной мгле –
В раю мне будет очень скучно,
А ад я видел на земле.
(Сохранена орфография источника.)
Градский — Молитва
А эту реплику, как и весь финал романа, я тогда сразу почувствовал, хотя никто не предупреждал — а недавно вроде и подтвердили, писал уж не он сам, а вдова.