Вчера так было студёно. Странно, градусник вроде показывал не так много мороза, а на улице после получаса уж вдруг казалось, что штурмуешь полюс какой. Забрался в ебеня™, как изящно говорили французы при Буонапарте, и топал до отдалённой складской базы по дороге без тротуаров, изредка переходя на противоположную сторону, чтоб уступить дорогу колонне автолюбителей очередных, увлечённых автопробегом своим. Еле дошёл до искомого древнего советского ангара, а его ещё, оказалось, и не топят. Иду, обратно — подле ангаров кот местный. Достаю заготовленный пакет корма, кругом сугробы лишь, пошарил по карманам: чек из какого-то магазина. Насыпал на чек. Котище с крайне дворовым, матёрым видом, как заранее и понял, лишь удостоил корм быть обнюханным, попробованным — но есть не стал. Кстати, такое ощущение, что он тоже дико замёрз и уж не до еды было. Чтоб не мусорить, взял что положил ему, проводил кота (тот нырнул в свою норку под КрАЗ, не то ЗиЛ-131, не то ещё что (смотрел на кота, да и замёрз так, что не до наблюдательности особой стало) окружённый сугробами — такая хорошая основательная кошачья землянка получилась) и пошёл к КПП, отдал охраннику и ещё насыпал из своего дежурного походного котопакетика в миску его кошкам, что медитировали рядом. Тут же все набросились, и целых два котёнка вдруг материализовались, почувствовав, что что-то интересное случилось. Ещё бы: новая еда — всегда событие, сенсация, в этом редком, оригинальном значении этого слова. Все такие красивые. Обычно кошки просто красивые, потому что кошки — а эти были особенно удачные все. Сказал ему спасибо, что их кормит. Всюду, где живут кошки — значит есть добрые люди, что о них заботятся. Без этого кошки не выживают в наших зимах лютых. Это важно — всякий раз говорить великим людям, насколько мир вокруг видит их величие. Без этого со временем наступает отчаянье, осознание тщетности всех своих устремлений. Что вообще стало основой нашего мира, захватило его. Без особых уж надежд на что-то лучшее. Зима. Убивающая всё, методично, одно за другим. Без жалости и даже осознания. И люди, последние, столь немногие, оставшиеся посреди её просторов. И даже кошки.