Странно, для всего мира 1969-й был вершиной нашего золотого века, расцвета, пика цивилизации. А для них там, в его январе, всё и закончилось. Для них, вероятно и породивших его.

Уже всё видно, видно их отчаянье, разобщённость... да и кто в естественном весёлом расположении полезет петь песни в шубах из пушистых зверушек на крышу в январе?

Котик, что так долго был любим, всегда кстати, таким замечательным, центром мира — вдруг находит себя воющим посреди пронизывающего январского ветра. Что скоро уж его погубит. Как, меня? Я же всегда был такой хороший. Весь мир был рад мне, присягал мне на верность...

В этом мире нет ничего, он пуст. Если вам повезёт, если вам очень повезёт — вы однажды, пока не очень поздно, найдёте того одного, кто будет вам предан навек, кто будет любить вас больше, чем ваш выдуманный бог в морозных небесах. И будет умирать, взаправду и навсегда, когда вы будете умирать. Тут мало кому везёт. И тогда все они погибают. И их пластинками начинают торговать барыги на рынках. Что ни к чему, ну совершенно.