Две вещи наполняют душу всё новым и растущим восхищением и благоговением по мере того, как задумываешься над ними всё глубже и дольше: звёздное небо надо мной и моральный закон во мне.
Zwei Dinge erfüllen das Gemüt mit immer neuer und zunehmender Bewunderung und Ehrfurcht, je öfter und anhaltender sich das Nachdenken damit beschäftigt: Der bestirnte Himmel über mir, und das moralische Gesetz in mir.
— Immanuel Kant. Kritik der praktischen Vernunft, Beschluß (1788)
Человек свободен, если он должен подчиняться не другому человеку, а закону.
Свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается нос другого человека.
Весёлое выражение морды лица постепенно отражается и на внутреннем мире.
Дайте человеку всё, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это всё — не есть всё.
Дети должны воспитываться не для настоящего, а для будущего, возможно лучшего состояния рода человеческого.
Дольше всего живут тогда, когда меньше всего заботятся о продлении жизни.
Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять свою жизнь, никогда не будет радоваться этой жизни.
Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.
Если бы когда-нибудь за наше воспитание взялось существо высшего порядка, тогда действительно увидели бы, что может выйти из человека.
Если задать вопрос, живем ли мы теперь в просвещенный век, то ответ будет: нет, но мы живем в век просвещения.
Если наказывать ребенка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды.
Есть такие заблуждения, которые нельзя опровергнуть. Надо сообщить заблуждающемуся уму такие знания, которые его просветят. Тогда заблуждения исчезнут сами собою.
Имей мужество пользоваться собственным умом.
Когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что могло бы придать ценность жизни людей.
Любовь к жизни — это значит любовь к правде.
По моему мнению, вкусно пожрать куда лучше, чем послушать эти ваши рок-н-роллы.
Indian › Что? Цитата Канта?
Even › Так прямо и сказал. А в конце ещё икнул — как сейчас помню.
Even › Хоть кто-то прочитал.
Indian › Ниже еще одна есть, о том, где женщине место. Я, если честно, начал уж сомневаться в достоверности.
Мораль есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья.
Мудрый может менять мнение; глупец — никогда.
Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя — как на жертвы раздражения того, кто наказывает.
Не принимай благодеяний, без которых ты можешь обойтись.
Нравственность заложена в характере.
Не обращайся с другими как со средством для достижения твоих целей.
Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.
Поэтика — игра чувств, в которую рассудок вносит систему. Красноречие — работа рассудка, оживляемая чувством.
Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание.
Только посредством образования может человек стать человеком.
Уважение есть дань, в которой мы не можем отказать заслуге, хотим мы этого или нет; мы можем не проявлять его, но внутренне мы не можем его не чувствовать.
Удел женщины — вкусно готовить, развлекать мужа и смотреть за детьми и домашними животными, рыбок кормить ещё.
Умение ставить разумные вопросы уже есть важный и необходимый признак ума и проницательности.
Хитрость — образ мыслей очень ограниченных людей и очень отличается от ума, на который внешне походит.
Человек редко думает при свете о темноте, в счастье — о беде, в довольстве — о страданиях и, наоборот, всегда думает в темноте о свете, в беде — о счастье, в нищете — о достатке.
![[ uploaded image ]](/up/12-10/immanuel-kant-s-tombstone-kaliningrad-koenigsberg.jpg)
Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять свою жизнь, никогда не будет радоваться этой жизни.
Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.
Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.
Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание.