Я не знал, куда я шёл, но я шёл с тобой, И ветер почему-то всегда дул мне прямо в грудь. И когда дорогу преградил обрыв, Я не смог найти в себе сил, чтоб в него заглянуть.
Ты видела шрамы на моих руках, Но чужие раны не так глубоки, И мой огонь горел, он горит и сейчас, Но праздники были ещё далеки, Они не наступили...
И солнце садилось в горящую нефть, И тень твоя стала короче других теней. И всадник подъехал к моим дверям, Но он не принёс от тебя никаких новостей.
И ангелы осени были в тысячу раз Добрей, чем ангелы весны. Но чем холодней становилась зима, Тем теплей становились сны. Они меня согрели...
И я проснулся посредине реки, Думая о том, как часто все бывает не так. Течение несло меня на скалу, А с берега я слышал лай голодных собак.
И я тонул, но ты не могла, А может не хотела меня спасти. Но тот, который стоял на мосту, Зачем-то сказал, куда мне грести. И я выплыл...
Я так давно не знал покоя, Что я успел забыть, что такое покой. И я поцеловал золотого льва, Который охранял границу между мной и тобой.
И в этот час рыбы легли на дно, И дождь уснул в молчанье травы. Я знал — другого не дано, Но кто мог, что это скажешь мне ты. Ты сказала...
Ты сделала больно всем, кого я любил, И молчанье твое было слишком похоже на ложь, Но мне важно лишь то, что ты жива, Мне наплевать на то, с кем ты живешь!
Вчера ты спросила, как мои дела, И я не знал, что ответить тебе. И я подлил тебе вина, Но почему-то забыл подлить его себе. Я забыл...
Но время идет, и не ждет никого, И как я ни старался, я не смог ничего забыть. И все мои друзья живут рядом со мной, Но меня удивляет, как они могут так жить?
Ты никогда не поймёшь, как плохо мне было, И какую боль я разжег в себе, И мне всегда будет горько от того, что я Никогда не узнаю ничего о тебе. Но я люблю тебя...
Не знаю, как это объяснить, особенно для прекрасно, совершенно полых людей современности — но для меня всегда, с тех пор как я его услышал и, так сложилось, одновременно прочитал его уж посмертные переводы: Майк — это отдельный мир, целый, в отличие от всего прочего, что встречается тут; тут и там. Наполненный.
Так странно было потом осознавать, что, в отличие от него, других таких же цельных людей, несущих в себе так явственно множество радостных, золотых мифов — дальше просто не будет. «Далее поезд следует без остановок».
Я так однажды внезапно срулил под вечер в начале осени, ещё тёплом, вполне пока летнем, где-то 2010 года, аж в Раменское, хотя собирался всего лишь скататься в неожиданно, герметически и оккультно, летовские места, в Красково. Возвращался уже сильно затемно, в ночи. В компании сомнамбул неких, дремлющих округ в вагоне.
И вот после, много лет — лишь только и остаётся вспоминать, как это. Когда вдруг дальше, оказывается, лишь пустота повсеместная. В отличие от того, что было так близко.
И отчего с каждым годом это лишь всё дальше? Оттого ли что что просто смерть всё ближе, а та радость всё отдалённей; или с каждым новым (таким легкомысленным и беззаботным, милым) предательством всех кто вокруг; или просто потому что мирсдвинулся?
Так странно было потом осознавать, что, в отличие от него, других таких же цельных людей, несущих в себе так явственно множество радостных, золотых мифов — дальше просто не будет. «Далее поезд следует без остановок».
Я так однажды внезапно срулил под вечер в начале осени, ещё тёплом, вполне пока летнем, где-то 2010 года, аж в Раменское, хотя собирался всего лишь скататься в неожиданно, герметически и оккультно, летовские места, в Красково. Возвращался уже сильно затемно, в ночи. В компании сомнамбул неких, дремлющих округ в вагоне.
И вот после, много лет — лишь только и остаётся вспоминать, как это. Когда вдруг дальше, оказывается, лишь пустота повсеместная. В отличие от того, что было так близко.