Как много схожего. Мы так же в первое лето после ДМБ загорали на старых разрушенных трибунах Водного стадиона. Потому что наш пляж там, пока мы служили, захватили коммерсанты, огородили высокой сеткой и брали за вход какую-то немыслимую плату — в эквиваленте возможного взамен пива. На таких же деревянных скамьях, бетонных ступенях. Солнце, девки.
И тремя годами раньше, как раз к окончанию школы, нас потащили всем классом сдавать так какие-то их физкультурные нормативы. Ну, мы сделали полкруга по стадиону Динамо, утомились немного и залезли на трибуны, так чтоб подальше от бдительных взоров комиссии. Смотрели лениво, взорами львов в африканской саванне, как они бегают понуро, вздевая к нам обречённо полные муки глаза. Что ж, кому небеса ума не дали — пусть хотя бы мышцы разовьёт. Свои бегательные. Считали их круги, и к последнему влились в их измождённое стадо, пришли к финишу среди первых. Меня наша классная даже похвалила, типа вот спортсмены, атлеты лёгкие, будущие воины нашей Спарты свирепой. Ну и конечно какая-то вредина из наших девочек ей тут же наябедничала: «А они не бегали, они вон сидели». Ну да, сидели. Было бы пиво поблизости — и пиво бы пили. Я отметил, как её это излишне поспешное признание расстроило нашу милую учительницу. Тем более, мы же с ней всегда знали, я же вообще парень честный. Просто бегать не люблю.
С тех пор стадион для меня — особое место. Желательно пустынный такой. Найдёшь, залезешь на трибуны повыше, откроешь пиво и сидишь, смотришь на закат...
Семьдесят девятый — мой год выпуска из школы. Насколько безмятежная фотография. Впереди взрослая жизнь, а это формальная граница между беззаботным отрочеством и слегка озабоченной юностью.
Racoon › Самое счастливое время. Пик жизни. Позади уйма приключений и весёлого безделья, впереди уйма весёлого безделья и приключений. Кажется что мир безграничен, и безгранично счастлив, открыт.
Если жизнь это книга, то воинская служба — две страницы, вырванные на самом интересном месте.
![[ uploaded image ]](/up/16-10/05-8460-last-ring-ussr.jpg)
И тремя годами раньше, как раз к окончанию школы, нас потащили всем классом сдавать так какие-то их физкультурные нормативы. Ну, мы сделали полкруга по стадиону Динамо, утомились немного и залезли на трибуны, так чтоб подальше от бдительных взоров комиссии. Смотрели лениво, взорами львов в африканской саванне, как они бегают понуро, вздевая к нам обречённо полные муки глаза. Что ж, кому небеса ума не дали — пусть хотя бы мышцы разовьёт. Свои бегательные. Считали их круги, и к последнему влились в их измождённое стадо, пришли к финишу среди первых. Меня наша классная даже похвалила, типа вот спортсмены, атлеты лёгкие, будущие воины нашей Спарты свирепой. Ну и конечно какая-то вредина из наших девочек ей тут же наябедничала: «А они не бегали, они вон сидели». Ну да, сидели. Было бы пиво поблизости — и пиво бы пили. Я отметил, как её это излишне поспешное признание расстроило нашу милую учительницу. Тем более, мы же с ней всегда знали, я же вообще парень честный. Просто бегать не люблю.
С тех пор стадион для меня — особое место. Желательно пустынный такой. Найдёшь, залезешь на трибуны повыше, откроешь пиво и сидишь, смотришь на закат...
Я бы даже добавил: «Последний звонок комсомолки».