Когда я был маленький, Мойдодыр меня поражал. Дело вот в чём — А она за мной, за мной, по Садовой, по Сенной, я к Таврическому саду, перепрыгнул через ограду. Так вот, Садовая и Сенная — это рядом. А Таврический сад, вообще говоря — на другом конце города. В оригинале явно был Юсуповский сад. Вот он-то как раз недалеко от Сенной. А до Таврического добежать — сдохнуть можно. Видимо, даже такое косвенное упоминание фамилии мятежного князя было делом опасным. Хотя Юсуповский сад никогда особенно и не переименовывали.
Halfaxel › Меня Чуковский впервые, конечно, в детстве порадовал тропической колониальной экзотикой своих эпосов, включая крокодилов пожирающих галоши (вполне наркоманская такая курёхинско-ерофеевская тема, правда? причём задолго до всего такого — впрочем, нет, ведь Опиумные войны, Киплинг, Холмс и Вертинский были уже позади), мартышек, бармалеев и прочего всего.
Но по-настоящему он впечатлил уже лет в 14 своей книгой «Живой как жизнь». Впервые узнал тогда, что можно так любить и понимать родной язык. Что искусство слова, оказывается, может быть глубже и мощнее искусства кисти и меча. В отношении него уже вторичных. По сути, эта работа Чуковского и стала для меня такими пролегоменами, простите, в семиотику.
Halfaxel › Впрочем, вы ведь о топосах — их магия ещё сильнее. Меня вообще уже лет десять последних увлекает больше не слово даже, как универсальный инструмент преломления мира сознанием — а именно она.
Siesta › Ему ещё повезло. Вполне бы могли как с Мандельштамом или Хармсом расправиться. Гумилёвым, Введенским...
Такая реакция простого народа, давно отрёкшегося от старого мира, на некоторую безумность и определённо старорежимность его стихов. Нет, правда, вы замечали что стихи Чуковского будто вынесены из милого смешного дореволюционного быта царской России? Такой сплошь Мурзилка Анны Хвольсон.
Был самый разгар великой культурной революции в Китае. Хунвейбины, заметив публикацию, громогласно потребовали размозжить голову старому ревизионисту Чуковскому.
И напоминание нам, что и в то время строительства страны и новаций ценой многомиллионных жертв, на каждого интересного автора приходилось по тысяче возмущённых критиков и прочих подлецов.
Теперь, правда, не лучше. Все эти сонмы искусствоведов, делающих себе карьеру за чужой счёт и чиновников от минкульта остались, а вот авторы с тех пор постепенно последние вымерли.
Так что предпочтительнее: когда общество травит своих сказочников, или когда оно вовсе им не даёт родиться?
Indian › Одинаково страшно и то и другое. Но все мои знакомые молодые родители читают детям Чуковского и Барто, даже в заграницах. Есть надежда?
Вам повезло жить в городе наших снов и воспоминаний о том особом, что случилось там в 80-х. Среди современников я перестал замечать даже малейшие следы, что они помнят, что это было, и уж давно. Мир сдвинулся, и слишком сильно, и очень не в ту сторону.
Солнце всходит над Сенной Он по-прежнему в пивной...
Вот ещё хороший мультик.
М/ф Королева Зубная щётка
Мультик, конечно, триллер просто. Хичкок сразу вспоминается, особенно «Птицы». Между прочим, набережная, по которой не любящий водные процедуры мальчик убегает от всех этих ужасов, настоящая. Это канал Грибоедова, бывший Ассигнационный Банк.
А она за мной, за мной, по Садовой, по Сенной, я к Таврическому саду, перепрыгнул через ограду.
Так вот, Садовая и Сенная — это рядом. А Таврический сад, вообще говоря — на другом конце города. В оригинале явно был Юсуповский сад. Вот он-то как раз недалеко от Сенной. А до Таврического добежать — сдохнуть можно.
Видимо, даже такое косвенное упоминание фамилии мятежного князя было делом опасным. Хотя Юсуповский сад никогда особенно и не переименовывали.
Но по-настоящему он впечатлил уже лет в 14 своей книгой «Живой как жизнь». Впервые узнал тогда, что можно так любить и понимать родной язык. Что искусство слова, оказывается, может быть глубже и мощнее искусства кисти и меча. В отношении него уже вторичных. По сути, эта работа Чуковского и стала для меня такими пролегоменами, простите, в семиотику.
Корней Чуковский. Запрещенные сказки
Такая реакция простого народа, давно отрёкшегося от старого мира, на некоторую безумность и определённо старорежимность его стихов. Нет, правда, вы замечали что стихи Чуковского будто вынесены из милого смешного дореволюционного быта царской России? Такой сплошь Мурзилка Анны Хвольсон.
И напоминание нам, что и в то время строительства страны и новаций ценой многомиллионных жертв, на каждого интересного автора приходилось по тысяче возмущённых критиков и прочих подлецов.
Теперь, правда, не лучше. Все эти сонмы искусствоведов, делающих себе карьеру за чужой счёт и чиновников от минкульта остались, а вот авторы с тех пор постепенно последние вымерли.
Так что предпочтительнее: когда общество травит своих сказочников, или когда оно вовсе им не даёт родиться?
М/ф Королева Зубная щётка
Между прочим, набережная, по которой не любящий водные процедуры мальчик убегает от всех этих ужасов, настоящая.
Это канал Грибоедова, бывший Ассигнационный Банк.