Между прочим, различные сектанты от боевых искусств – создатели непобедимых смертельных стилей и систем – тоже часто подвержены этому заблуждению и считают хранителями секретов рукопашного боя всякие экзотические восточные народы (китайцев, японцев, филиппинцев, тайцев, камбоджийцев) или же древних – древних славян, например.
Поиск состояний. Не посещала ли вас следующая мысль: «вот бы войти в такое состояние, чтобы ничего не бояться, не лениться, чтобы все получалось на одном дыхании!»? Если посещала, то вы примерно знаете, в чем заключается заблуждение под названием «поиск состояний».
Подверженный этому заблуждению человек, считает, что эффективность деятельности (и даже не только она, а еще и здоровье, успех, долголетие, влияние на людей и т.д. и т.п.) определяется состоянием, в котором мы находимся.
Хм, и вместе с тем, проблема человечества как раз в обратном: никто категорически не ищет точный и верный настрой. Который не то чтобы вот как у них, примитивно, заставит не лениться — но преобразует ощущение жизни. Мы ведь знаем, судьбу человека определяет вовсе не его, механически, трудолюбие, а больше как раз общий настрой. Формирующий его стратегии, развитие его талантов, его предприятия, его итоговый путь. Алконавта Степаныча, слесаря третьего разряда, тырящего с родного завода всякий хлам, и занявшего этим безрадостным копошением всю свою короткую, но яркую биографию, отличает от любого из тех, кого мы знаем как чего-то в жизни добившихся, проживших её не совсем впустую, что-то успевших — в первую очередь это неуловимое. Непередаваемый настрой. Внутренний миф о мире. Его особое восприятие.
И если оглянуться, это получается как раз самый секретный секрет. На каждого ищущего настрой, задумывающегося о его важности, приходится миллион ничего не ищущих серых пустых жизней. Вон, на Егора Летова, который точно искал, вот хотя бы в этом случае мы это достоверно знаем, был миллионный Омск 80-х и 90-х. Ну ладно, пусть из ста лишь один заметен, но всё равно пропорция удивляет.
Indian › Видите ли, речь идет все же о поисках ложных. Это вот о том, что есть где-то некое скрытое знание, какие-то волшебные техники, которые откроют доступ к неким сокрытым ресурсам. Типа вот подержу небо на каменных руках или там вектора построю, послушаю волшебные исцеляющие диски и я сразу же бац! — и в дамках, великий такой, богоподобный как минимум, а то и равный богу. Или вот сидит где-то на высокой горе просветленный, который ответит тебе на все-все твои вопросы, поднесет некое сокровенное волшебное на блюдечке. И тогда я одним пальцем так щелкну и стану счастливым и всемогущим. Лохотрон это все как минимум. И разница между такими ищущими и Летовым в том лишь, он мыслил самостоятельно, что он искал ответы эти в себе, а не в волшебной долине за тридевять земель.
Все сказано уже давно и повторено, сформулировано и переформулировано уже много раз в разнообразных перепевах, для тех кто не в состоянии дотумкать самостоятельно и сводится к довольно простым принципам. И основным императивом является познание себя, а через это и мира. А это труд большой и пожизненный без всякого продыху и без перерыва на обед. Потому что даже в обед есть необходимость сделать над собой усилие и прислушаться к своим импульсам и определить, а нужно ли запихивать в рот еще один кусок. И лень как раз и заключается в поисках волшебного решения для всего, во что человек утыкается.
Alenka ›послушаю волшебные исцеляющие диски и я сразу же бац!
Да, я осознанно уклонился от сути доклада, последовав в этом за самим докладчиком, который залез в области, ничего общего не имеющие с избранной им темой. И у него получился пассаж типа: «Космонавтика вредна для сада и огорода, потому что ничего полезного ему она не приносит. Встретите на своём огороде космонавта — примените отпугиватель для кротов». И тут я такой: «Но позвольте, как же, космонавтика необходима. Если человечество не покинет Землю, рано или поздно оно погибнет вместе с нею, и эти риски уже наступают». На своём уровне он конечно же прав: для сада и огорода космонавты в скафандрах — настоящее бедствие. Встретишь там космонавта — немедленно примени отпугиватель. Впрочем, мысль-то не новая.
Встретишь будду — убей будду.
Это ведь как раз очередное свидетельство тотальной массовой инертности; сущности мировой кормушки дружно чавкающей; человека, как вида, состоящего почти полностью не из человека, а из потребителя: они все хотят получить просветления в общей толпе, направляемой руководителями, посещая платные курсы. Отсюда все секты и гуру из Бобруйска.
И докладчик не говорит об этом главном, о причинах того, что он описывает. Перечисляет формы, но не называет этот их общий исток.
А нам куда интереснее этот исток, поскольку он как раз в области базовых дефектов цивилизации, которые вообще наша любимая тема.
Людей с рождения, с детского сада приучают посещать необходимые для их развития и общественного статуса группы, повиноваться там наставнику, который по всей видимости проекция бога на земле, поскольку для нас с нашими совочками и формочками его замысел и глубина конструкций неясны и непознаваемы, хотя и явно им самим осмыслены.
И никто из этих стад не владеет элементарным, базовым, первым из необходимых пониманием. Без которого ничего больше никогда не случится. Только ты сам один можешь куда-то прийти, чего-то достичь. Кто-то случайно может и помочь, но скорее лишь личным примером, не более. И то если уже проявишь себя, сумеешь разглядеть. А в основном все будут изо всех сил мешать. Сбивать тебя с твоего пути, осознанного поиска в своё хаотичное несамостоятельное безмыслие.
То есть проблема не в восточных единоборствах экзотических — за экзотичность эти спортивные секции и любят, предпочитают самбо, вольной борьбе и боксу, это объяснимо. Проблема в обывателе, по-собачьи ищущего хозяина и руководителя. Проблема в том, что большинству нужны авторитеты. Авторитеты и коллектив. Коллектив, авторитеты и главное чтоб самим не думать, сейчас всем всё объяснят. Что их так поголовно воспитывают. В масштабах страны, мировой цивилизации. Общество покорных адептов, ждущих команд сверху, указаний и внешних толкований.
Приведу тут сложный пример, не из политики, не из науки даже: в искусствоведении толпами носятся деятели, которые ничего принципиально сами не создают как художники, зато всё знают про своих кумиров, которых назначили им более умные собратья из старших поколений — всех этих Малевичей, Кандинских, Пикассо... и при каждой встрече блещут эрудицией, обсуждая малоизвестные детали биографии кумира. Для художника эти подробности действительно иногда имеют ценность — но оттого лишь, что он тут же не сходя с места знает, куда может применить эту мудрость, которую его предшественник нарабатывал всю жизнь, да и сам он подозревал нечто такое, просто не фокусировал прежде внимание.
Но искусствоведам это незачем — они живут другим совсем: всех себя посвящая знанию тематики, зарабатывают на жизнь, поклоняясь выдвинутым идолам. И выстраивая уже свою иерархию подчинения друг-другу: ученик и последователь такого-то доктора, приверженца научного подхода такого-то академика, что в юности удостоился вести переписку с величайшим исследователем лубка Няньхуа во Франции. Целая отрасль занята не искусством, не осмыслением даже чьего-то искусства — а своей собственной иерархией, кто зазубрил больше ненужных подробностей из учения старейшин о жизни великих, защитил по ним диссертации и преподаёт студентам. О мифе о жизни, конечно. И при том заведомо низкого качества. Что мы знаем о том же Ленноне, Ван Гоге, Пушкине — да одни внешние обрывки на самом деле. Одна осенняя прогулка с её мыслями и настроениями может содержать больше, чем все биографии. А это не передать.
Хм, и вместе с тем, проблема человечества как раз в обратном: никто категорически не ищет точный и верный настрой. Который не то чтобы вот как у них, примитивно, заставит не лениться — но преобразует ощущение жизни. Мы ведь знаем, судьбу человека определяет вовсе не его, механически, трудолюбие, а больше как раз общий настрой. Формирующий его стратегии, развитие его талантов, его предприятия, его итоговый путь. Алконавта Степаныча, слесаря третьего разряда, тырящего с родного завода всякий хлам, и занявшего этим безрадостным копошением всю свою короткую, но яркую биографию, отличает от любого из тех, кого мы знаем как чего-то в жизни добившихся, проживших её не совсем впустую, что-то успевших — в первую очередь это неуловимое. Непередаваемый настрой. Внутренний миф о мире. Его особое восприятие.
И если оглянуться, это получается как раз самый секретный секрет. На каждого ищущего настрой, задумывающегося о его важности, приходится миллион ничего не ищущих серых пустых жизней. Вон, на Егора Летова, который точно искал, вот хотя бы в этом случае мы это достоверно знаем, был миллионный Омск 80-х и 90-х. Ну ладно, пусть из ста лишь один заметен, но всё равно пропорция удивляет.
Все сказано уже давно и повторено, сформулировано и переформулировано уже много раз в разнообразных перепевах, для тех кто не в состоянии дотумкать самостоятельно и сводится к довольно простым принципам. И основным императивом является познание себя, а через это и мира. А это труд большой и пожизненный без всякого продыху и без перерыва на обед. Потому что даже в обед есть необходимость сделать над собой усилие и прислушаться к своим импульсам и определить, а нужно ли запихивать в рот еще один кусок. И лень как раз и заключается в поисках волшебного решения для всего, во что человек утыкается.
Да, я осознанно уклонился от сути доклада, последовав в этом за самим докладчиком, который залез в области, ничего общего не имеющие с избранной им темой. И у него получился пассаж типа: «Космонавтика вредна для сада и огорода, потому что ничего полезного ему она не приносит. Встретите на своём огороде космонавта — примените отпугиватель для кротов». И тут я такой: «Но позвольте, как же, космонавтика необходима. Если человечество не покинет Землю, рано или поздно оно погибнет вместе с нею, и эти риски уже наступают». На своём уровне он конечно же прав: для сада и огорода космонавты в скафандрах — настоящее бедствие. Встретишь там космонавта — немедленно примени отпугиватель. Впрочем, мысль-то не новая.
Это ведь как раз очередное свидетельство тотальной массовой инертности; сущности мировой кормушки дружно чавкающей; человека, как вида, состоящего почти полностью не из человека, а из потребителя: они все хотят получить просветления в общей толпе, направляемой руководителями, посещая платные курсы. Отсюда все секты и гуру из Бобруйска.
И докладчик не говорит об этом главном, о причинах того, что он описывает. Перечисляет формы, но не называет этот их общий исток.
А нам куда интереснее этот исток, поскольку он как раз в области базовых дефектов цивилизации, которые вообще наша любимая тема.
Людей с рождения, с детского сада приучают посещать необходимые для их развития и общественного статуса группы, повиноваться там наставнику, который по всей видимости проекция бога на земле, поскольку для нас с нашими совочками и формочками его замысел и глубина конструкций неясны и непознаваемы, хотя и явно им самим осмыслены.
И никто из этих стад не владеет элементарным, базовым, первым из необходимых пониманием. Без которого ничего больше никогда не случится. Только ты сам один можешь куда-то прийти, чего-то достичь. Кто-то случайно может и помочь, но скорее лишь личным примером, не более. И то если уже проявишь себя, сумеешь разглядеть. А в основном все будут изо всех сил мешать. Сбивать тебя с твоего пути, осознанного поиска в своё хаотичное несамостоятельное безмыслие.
То есть проблема не в восточных единоборствах экзотических — за экзотичность эти спортивные секции и любят, предпочитают самбо, вольной борьбе и боксу, это объяснимо. Проблема в обывателе, по-собачьи ищущего хозяина и руководителя. Проблема в том, что большинству нужны авторитеты. Авторитеты и коллектив. Коллектив, авторитеты и главное чтоб самим не думать, сейчас всем всё объяснят. Что их так поголовно воспитывают. В масштабах страны, мировой цивилизации. Общество покорных адептов, ждущих команд сверху, указаний и внешних толкований.
Приведу тут сложный пример, не из политики, не из науки даже: в искусствоведении толпами носятся деятели, которые ничего принципиально сами не создают как художники, зато всё знают про своих кумиров, которых назначили им более умные собратья из старших поколений — всех этих Малевичей, Кандинских, Пикассо... и при каждой встрече блещут эрудицией, обсуждая малоизвестные детали биографии кумира. Для художника эти подробности действительно иногда имеют ценность — но оттого лишь, что он тут же не сходя с места знает, куда может применить эту мудрость, которую его предшественник нарабатывал всю жизнь, да и сам он подозревал нечто такое, просто не фокусировал прежде внимание.
Но искусствоведам это незачем — они живут другим совсем: всех себя посвящая знанию тематики, зарабатывают на жизнь, поклоняясь выдвинутым идолам. И выстраивая уже свою иерархию подчинения друг-другу: ученик и последователь такого-то доктора, приверженца научного подхода такого-то академика, что в юности удостоился вести переписку с величайшим исследователем лубка Няньхуа во Франции. Целая отрасль занята не искусством, не осмыслением даже чьего-то искусства — а своей собственной иерархией, кто зазубрил больше ненужных подробностей из учения старейшин о жизни великих, защитил по ним диссертации и преподаёт студентам. О мифе о жизни, конечно. И при том заведомо низкого качества. Что мы знаем о том же Ленноне, Ван Гоге, Пушкине — да одни внешние обрывки на самом деле. Одна осенняя прогулка с её мыслями и настроениями может содержать больше, чем все биографии. А это не передать.