lynx logo
lynx slogan #00025
Привет! Сегодня у вас особенно незнакомое лицо.
Чтобы исправить это, попробуйте .

А ещё у нас сейчас открыта .




секретный шифр д-ра Тьюринга, O.B.E:

включите эту картинку чтобы увидеть проверочный код

close

купи кирпич




   

№6395
11 507 просмотров
12 декабря '13
четверг
10 лет 109 дней назад



Леонид Володарский о переводе (TEDxMoscow, 2009)



Здесь человек и пароход Володарский открыто говорит вещи, которые я долго считал сакральным, оккультным, герметическим знанием, не для непосвящённых. Ну в самом деле, ведь общепринято считать знание родного языка чем-то необязательным. Хватает его, чтобы пива купить в ларьке — и всё, куда больше-то?

Меня берёт оторопь. Но она берёт с самого начала Перестройки...


Этот опыт уже был описан у Тэффи...


— Я хорошо знаю английский.
— Мне твой английский — как зайцу стоп-сигнал. Ты переводишь на русский, поэтому мне важен твой русский.


Я бы мог развернуть перед вами живописное полотно ужасов переводческой кунсткамеры последних двадцати лет. Но, во-первых, я гуманист. А во-вторых, стоит залезть в интернет...


Меня совершенно не интересует технический перевод, хотя, по странному стечению обстоятельств, он лучше всего оплачивается.


Всё это происходит от катастрофического падения знания русского языка.


  Написал Рональд Рейган  
67


жопочасы


Прежде всего надо читать. И не свору женщин-детективисток, а почему-то Бунина, Шукшина, не к ночи сказано будет, Салтыкова-Щедрина и Антона Чехова. Именно тогда у вас появляется огромный набор инструментов, с помощью которого вы можете решить любую загадку — а перевод всегда загадка: чем сложнее и ярче проза, тем сложнее переводить её.


Или это впечатление нам всячески навязывают: «А лучше и не надо. Нормально»...


Я иногда подхожу к книжному прилавку, беру переводную книгу, открываю её на каком-то месте... и в ужасе кладу обратно.


Существует миф — а мы живём в стране мифов, у нас истории нет, у нас мифы одни — что переводу может выучиться любой. Ну давайте тогда отберём десять человек и научим их играть на скрипке как Иегуди Менухин. Это не так всё просто.


Если человек не читает — значит он косноязычен, с ним совершенно не о чем говорить, он ничего не скажет, у меня времени нет ждать, пока он сформулирует мысль. Книги для того и существуют, чтобы люди становились лучше. И деятельность любого человека к тому и сводится — становиться лучше. Но для всего этого надо очень много работать... Скажите пожалуйста, когда в последний раз в нашей стране вы сталкивались с художественным произведением любого вида, которое прославляет труд?


Телевидение как квинтэссенция. Просто сгусток, извините, мерзости.

Indian › Про тв дальше — вопрос того, с чем мы можем мириться, с чем не можем, и за сколько мы продадимся.

Начало повеселило — «панцирные войска», «он упал вниз».
Leshiy › Меня огорчило, что он не завёл разговор о главном: о трудностях перевода, чётко отрезав, что посторонних это не касается.

Будто бы все, кто когда-либо посмотрит эту запись, поголовно посторонние.


Но порадовала интенсивность его мышления. Впрочем, интеллект переводчика-синхрониста (да ещё и при этом литературного переводчика), постоянно решающий мгновенно крайне сложные задачи (наверное, максимально сложные из всех, что вообще встречаются человеку), требующие держать наготове огромную базу знаний о мире, и просчитывать за время произнесения обычным человеком фразы многократно превышающий её понятийный объём — таким и должен быть.
Когда в начале 90-х появились первые электронные словари на дискетах, все говорили: ну вот, профессия переводчика скоро станет ненужной, вот эта приблуда на 500 килобайтов уже переводит пословно с экрана, да ещё и произносит через спикер.

Я отвечал, что чёрта с два. Чтобы стал возможен литературный перевод, прежде должна быть решена, ни много ни мало, задача искусственного интеллекта. То есть компьютер должен начать честно оперировать всеми понятиями, а не тупо механически сопоставлять записи в словарной базе данных.

И не только оперировать, но ещё владеть всеми инструментами живого литературного языка (даже сразу двух) — ну то есть прочесть все эти книги, и не только запомнить при этом все допустимые обороты оттуда, но чётко понимать, где их уместно потом будет применить, а где нет. То есть это должна быть экспертная система не слабее нашего серенького коннектома, да при этом и прожившая сначала много лет в активном погружении в языковую среду, пребывающая в общении, чтении, узнавании мира и его таких нечётких и многогранных законов. Опять же, желательно, две жизни: сначала в исходном языке, потом в переводящем.
Indian › Начали снимать продолжение «Записок юного врача» по Булгакову, где Бомгарда Рэдклифф исполняет. Первый сезон посмотрел со сложным чувством, тяжелый фильм про нашу историю без щадящей призмы с черным юмором. А вот новая серия убила переводом. Косноязычие, лакуны, непопадание — и это не говоря о полном отсутствии актерского мастерства у озвучивших фильм (не скажу актеров). Вот вспомни Володарского...
Leshiy › А лучше и не надо. Нормально.
Indian › Особенно если учесть, что часть Булгакова умерла при переводе туда, а обратно к нам пришел уже какой-то монстр вместо мастера слова.
Leshiy › Я примерно понимаю, как можно переводить английский на русский. Всё же у нас очень, начиная с Пушкина и ранее, европеизированная культура. Предельно даже, дальше просто некуда. Но вот как переводить с русского на английский? Хоть сколько глубокие и эстетически выверенные вещи... Ведь теряются все эти наши интонационные обертоны. Подчас зависящие от именно такой расстановки слов, от казалось бы вовсе лишних слов, которые выкинешь из предложения — смысл останется, а настроение поменяется. Да и нет в их культуре всего нашего многовекового трагического опыта.

Экзаменационный билет в американской школе разведки:
Перед каким словом в вопросительном предложении: «Мужики, кто крайний за пивом?» — надлежит ставить неопределенный артикль «бля»?

Написала povezlo 13 мая 2012


Да, собственно, везде:
  Бля, мужики, кто крайний за пивом?
  Мужики, бля, кто крайний за пивом?
  Мужики, кто, бля, крайний за пивом?
  Мужики, кто крайний, бля, за пивом?
  Мужики, кто крайний за пивом, бля?
Но, конечно же будет:
  Мужики, бля, кто, бля, крайний за пивом, бля?

Написала SvetaSL 13 мая 2012


На самом деле всё зависит от того какую дополнительную информацию ты хочешь сообщить очереди

Разберем ваши варианты
  1. Какая очередь длинная-–то. Ну ничего, постою с мужиками.
  2. Вот ведь выстроились тут, а я думал не будет очереди. Как я вас ненавижу, алкашей.
  3. Ну вот ведь, конец очереди не найдешь. Ровно в очереди стоять не можете.
  4. Ох, ну хоть пиво есть. Хотя я бы предпочел что покрепче.
  5. Максимально нейтрально. Мужики, я свой.

Последний вариант, если произносить с паузами:
  Мужики, очень херово, пропустите без очереди.

Написал ptitzin 13 мая 2012

Такое ощущение что записано на пленку тех видео кассет, на которых были раньше фильмы им же переведенные. Ну там Рембо всякие и «нинзи».
Тема на отлично была раскрыта здесь. Бессмертным «Коза кричала нечеловеческим голосом» пугали студентов филологических факультетов.

А новые времена, ну что тут еще скажешь. Мне попадались книги, в которых от главы к главе имена героев мутировали. Теперь можно взять текст, раздербанить его на десять частей и раздать студентам.
Alenka › Да, уже вот обсуждали.
хочу всё знать
ой нет, больше не хочу всё знать
Alenka ›
[ uploaded image ]
Leshiy › И если Довлатов писал себе по росту... smile

Довлатов не уставал издаваться до самой смерти. Гостивший у него Рейн рассказывал московским друзьям: «Довлатов сочинил два метра литературы».


Сергей не хотел, чтобы писать было легко. Когда его уговаривали перейти на компьютер, говоря, что тот ускоряет творческий процесс, Довлатов приходил в ужас. Главная моя цель, — повторял он, — писать не быстрее, а медленнее.

Лучше всего было бы высекать слова на камне — не чтобы навечно, а чтобы не торопясь. Лишенный внутренних ограничений автор, сам того не замечая, вываливается из художественной литературы. Естественным результатом были чрезвычайно короткие предложения.

Стоит пойти на поводу у безобидного «потому что», как в тексте самозарождается независимый от автора сюжет. Стройная система, лишающая нас свободы передвижения, синтаксис — смирительная рубашка фантазии. Намертво соединяя предложения, союзы создают грамматическую гармонию, которая легко сходит за настоящую. Синтаксис — великий организатор, который вносит порядок в хаос, даже тогда, когда его же и описывает.

И все-таки как бы искусно ни была сплетена грамматическая сеть, жизнь утекает сквозь ее ячеи. Предпочитая откровенную капитуляцию мнимым победам, Сергей соединял свои предложения не союзами, а зиянием многоточий, разрушающих мираж осмысленного существования.

Это-то и выделяло Довлатова из соотечественников, о которых так точно написал Бродский: «мы — народ придаточного предложения».

Скажите пожалуйста, когда в последний раз в нашей стране вы сталкивались с художественным произведением любого вида, которое прославляет труд?

Вот! Вот это самое оно! Понимание, что любое мастерство, реализация своих талатов и способностей в любой области достигается ежедневным трудом куда-то утратилось. Вместо этого в головах поселилились иллюзии под именами «удача» и «успех». Нет, они бывают в этой жизни, но только приходят потом, после того, как человек научился трудиться. Такое впечатление, что сказки «Золотая рыбка», «Гуси-Лебеди», «Морозко» все резко забыли и теперь господствует сценарий «По щучьему велению». Изучение языка — это жопочасы, извините. Ровно сколько вложил — настолько и знаешь. А у народа магия в голове.
жопочасы [×]
Alenka › Я сразу базис подведу, можно? Труд не оттого не в моде, что мода капризна. Что государственная идеология там перестала его прославлять. А оттого, что труд больше не оплачивается. Труд и неустанно повышаемая квалификация с той самой Перестройки перестали тут быть способом чего-то достичь в жизни, даже такой банальной вещи, как финансовое благополучие. Бессмысленно. Выросло целое поколение уже на этом.

Вот это и губит постоянно Россию, начиная с советских учреждений, колхозов, крепостного права и далее в глубь веков: ни у кого нет стимула быть лучше других, умнее, честнее, самоотверженнее, делать много и хорошо, для людей ведь делаем. Напротив, этому есть ощутимая антимотивация: не высовывайся, во-первых, надорвёшься за всех пахать, а во-вторых, коллектив тебя возненавидит за твои успехи, стахановца.

Служи сынок как дед служил
А дед на службу хер ложил
А кто на службу хер ложил
Тот и до дембеля дожил


Но несмотря на эти давние прискорбные традиции, такого пика предельной, абсолютной бессмысленности и ненужности честного труда и профессионального развития, как теперь, не было никогда ещё. Это катастрофа страны, народа. Это отражается во всём, не только ведь в переводе.
Indian › Я сразу базис подведу, можно?

Нужно. Сама хотела, да поленилась слова в предложения складывать. Наша система умудрилась взрастить в людях отвращение ко всякой работе. И я полагаю, одним из ключевых моментов были именно колхозы и бесправие крестьян, их нищета и забитость. С другой стороны вспомните презрительное отношение к деревне со стороны городского населения, котрое за годы застоя абсолютно разучилось делать свое дело качественно: «Они делают вид, что платят, а мы делаем вид, что работаем».

Всё, что происходит сегодня, было заложено при совдепии, если не раньше. А сегодня мы пожинаем плоды. Еще при советской власти труд был обесценен всеобщей уравниловкой и принудиловкой к выполнению бесполезных и бессмысленных действий.
Alenka › одним из ключевых моментов были именно колхозы

Я ж неспроста развил этот список. Колхозы — не что иное, как всего лишь рецепция крепостничества. В цехах и воинских частях всё то же самое.

Вы удивитесь, но и на самом верху, в ЦК КПСС всё было так же. О чём свидетельствуют мемуары и жизнеописания. Не любят у нас в народе выскочек, кулаков не любят, и просто зажиточных, единоличников — всех, кто хоть что-то делает, и распоряжается результатом своего труда.

И это не народ виноват. Это так веками власть всё устраивала. Как и теперь.

Это власть насаждает первобытно-общинный строй, демотивирует народ к созиданию. Оттого и было столько радости, когда царизм сбросили. Оказалось, ещё хуже в итоге стало. Только при Сталине-Хрущёве-Брежневе возникла встречная глубинная тенденция: культ профессионализма, ответственности, инженера, советского учёного, офицера — бац, Перестройка, конец страны, диадохи.
Indian › Я вот вам не зря Фромма всовываю. Власть же к нам не с Луны прилетает. Начиная с 17 года она совершенно точно из нас выходит, это во-первых. А во-вторых, почему-то мы с этим согласны. Вон люди одновременно и по Сталину и по религиозному радикализму заскучали. Ну да об этой всей нашей красе Чехов и Салтыков-Щедрин, упомянутые Володарским Чехов и Салтыков-Щедрин писали.

Всякий, кто пытается зафиксировать российскую историю в соответствии с гегельянским мышлением как некое линейно развивающееся, поступательное действие, не понимает ее сути. Ни одна эпоха здесь не завершается, ни одна проблема не решается. Вопрос о том, стоили ли реформы Петра Великого, обеспечившие стране модернизацию и расцвет, жизней тьмы крепостных, которыми были оплачены царские мегапроекты, по сей день не утратил своей актуальности и продолжает обсуждаться. Отсюда.
Alenka › Не надо мне ничего всовывать. Тем более что вы здесь допускаете ту самую горькую демагогическую ошибку, тот шаблон, ту ложь, на которой и выстроена вся эти гнусная круговерть:

она совершенно точно из нас выходит, это во-первых

Не из меня, я вам ручаюсь. Всему этому скотству не я причиной. И не вы. Следует чётко разделять, и даже во сне (ибо и во сне мы мыслим и чувствуем, и не имеем права на утрату осмысленности и ответственности перед собой) сознавать различие между предельным одиночеством сознания и копошащимся хаосом коллективного бессознательного. Которое элементарно обуздать на самом деле — только всякий раз во власть пролезают те, кто не умеет, да и не заинтересован в этом. Она так устроена, понимаете? Чтобы победить в этой игре, чтобы просто начать в неё играть и затем преуспеть в ней — надо изначально поклониться тому господину, после которого уже не будет никаких вариантов больше.

Иногда бывает не так. Но мы сейчас не о счастливых исключениях — для них должна быть прежде проделана определённая масштабная работа. Чего тут в помине нет. К слову, необходимость этой работы имеет прямую, явную аналогию на личном уровне — чтобы мы кем-то стали, стоящим, мы должны держать в себе это, хранить верность своей цели. Иначе распад и смерть. Или бессмысленное свинское существование вне жизни. Буддийское страдание нереализованного сознания. Вот то же самое и на уровне государств и обществ — чтобы победить всё скотство на национальном уровне, должно много и отчаянно работать. Держать нерв государства как упорядоченного коллективного сознания, обращённого к лучшему будущему. А не к худшему, как сейчас. Как почти всегда в бедной России.

Это вопрос эстетики мышления, воли, верности себе... Ну, мы же много раз об этом, зачем ещё?
Indian › А кто это обуздывать будет? На личном уровне вопросов нет, тут всё ясно. На коллективном, сегодня кто это должен делать?
Alenka › Есть такая научная дисциплина: теория государства и права. Там всё в деталях.

К слову о Начиная с 17 года. Ну никак не из народа были Ленин с Троцким и Сталиным, Дзержинским и Котовским. Не демократическим путём они насильственно захватили власть. И не спрашивали они ни о чём никогда ни крестьянство, ни рабочий класс, ни тем более русскую интеллигенцию. Которая от них предпочла в ужасе несказанном сбежать в пучины моря на утлыхъ пароходахъ.

Неожиданно возвращаясь к Лохвицкой... Да, это бедная Тэффи, которой не хватило места в каютах, ответственна за всё скотство и убийства Гражданской. Это у неё не хватило ума, мужества и честности перед собой, чтобы предотвратить всё. Это из неё выходит власть, по Фромму.

Тогда «Шилка» возмутилась и открыла военныя дѣйствiя: послала двѣ шлюпки съ пулеметами добывать провiантъ. [...]

«Шилка» отвѣчала съ достоинствомъ и съ сентиментомъ, что, молъ, у нея на борту голодныя женщины съ голодными дѣтьми и что, молъ, французы всегда были рыцарями. «Жанъ Бартъ» притихъ и немедленно послалъ к «Шилкѣ» шлюпку с шоколадомъ, мукой и сгущенымъ молокомъ.


А ещё у Куприна не хватило, Булгакова, Бунина, Вертинского, того же Арк. Бухова, Аверченко, и конечно же Гумилёва... Вот кто главный злодей.
Indian › Нет. Ни тогда никто не понимал, что происходит и каковы последствия, ни через 20 лет, ни в 91. Сколько еще раз нам всем нужно не понять? С другой стороны всего десять лет назад были иллюзии, что возможны изменения в нашем обществе, что возможен рост. Обернулось всё, как мне кажется, ещё большей трагедией. Я не виже, чтобы что-то разумное прорастало и приживалось. Гибнет оно на корню, хиреет культура, хиреет язык, а всем похер наплевать. Не знаю, может это возраст, что ль?

Знаете, меня родня несколько лет назад разыскала, дети тех из моей семьи, кто еще в гражданскую сдрыснули. Ну так вот, летом я удосужилась у них побывать. У меня был шок от осознания того, что именно было утрачено. Рожденные на чужбине, пережившие ад второй мировой старички за 80 владеют русским лучше, чем многие из нас, выросших в родной языковой среде. Уже это одно о многом говорит.
Причём, не просто так всё затеяла, а чтобы получить возможность заступить в наряд и подраить палубу. Ну тут я уже без ятей буду, хотя с ними старорежимнее и смешнее.

Милая Тэффи.

    Утром ко мне зашел Смольянинов. Он был чем-то вроде администратора на нашем корабле. В прошлой своей жизни — как будто сотрудником «Нового времени». В точности не знаю.
    — Знаете, — сказал он мне, — кое-кто из пассажиров выражает неудовольствие, что вы вчера рыбу не чистили. Говорят, что вы на привилегированном положении и не желаете работать. Нужно, чтоб вы как-нибудь проявили свою готовность.
    — Ну что ж, я готова проявить готовность.
    — Прямо не знаю, что для вас придумать… Не палубу же вас заставить мыть.
    — А-ах!
    Мыть палубу! Розовая мечта моей молодости!
    Еще в детстве видела я, как матрос лил воду из большого шланга, а другой тер палубу жесткой, косо срезанной щеткой на длинной палке. Мне подумалось тогда, что веселее ничего быть не может. С тех пор я узнала, что есть многое повеселее, но эти быстрые крепкие брызги бьющей по белым доскам струи, твердая, невиданная щетка, бодрая деловитость матросов — тот, кто тер щеткой, приговаривал: «гэп! гэп!» — осталось чудесной, радостной картиной в долгой памяти.
    Вот стояла я голубоглазой девочкой с белокурыми косичками, смотрела благоговейно на эту морскую игру и завидовала, что никогда в жизни не даст мне судьба этой радости.
    Но добрая судьба пожалела бедную девочку. Долго томила ее на свете, однако желания ее не забыла. Устроила войну, революцию, перевернула все вверх дном и вот наконец нашла возможность — сует в руки косую щетку и гонит на палубу.
    Наконец-то! Спасибо, милая!
    — А скажите, — обращаюсь я к Смольянинову, — у них есть такая косая щетка? И воду будут лить из шланга?
    — Как? — удивляется Смольянинов. — Вы согласны мыть палубу?
    — Ну конечно! Ради бога, только не передумайте. Бежим скорее…
    — Да вы хоть переоденьтесь.
    Переодеваться-то было не во что.
    Вообще на «Шилке» носили то, что не жалко, сохраняя платье для берега, так как знали, что купить уже будет негде. Поэтому носили то, в чем в ближайшие дни никакой надобности не предвиделось: какие-то пестрые шали, бальные платья, атласные туфли.
    На мне были серебряные башмаки… Все равно в них по городу не пойдешь квартиру искать…
    Поднялись наверх.
    Смольянинов пошел, распорядился. Юнга притащил щетку, притянул шланг. Брызнула веселая вода на серебряные башмаки.
    — Да вы только так… для виду, — шептал мне Смольянинов. — Только несколько минут.
    — Гэп-гэп, — приговаривала я.
    Юнга смотрел с испугом и состраданием.
    — Разрешите мне вас заменить!
    — Гэп-гэп, — отвечала я. — Каждому свое. Вы, наверное, грузили уголь, а я должна мыть палубу. Да-с. Каждому свое, молодой человек. Работаю и горжусь приносимой пользой.
    — Да вы устанете! — сказал еще кто-то. — Позвольте, я за вас.
    «Завидуют, подлые души!» — думала я, вспоминая мои далекие мечты. Еще бы, каждому хочется.
    — Надежда Александровна! Вы и в самом деле переутомились, — говорит Смольянинов. — Теперь будет работать другая смена.
    И прибавил вполголоса:
    — Очень уж вы скверно моете.
    Скверно? А я думала, что именно так, как матросик моего далекого детства.
    — И потом, уж очень у вас довольное лицо, — шепчет Смольянинов. — Могут подумать, что это не работа, а игра.
    Пришлось отдать щетку.
    Обиженная, пошла вниз. Проходя мимо группы из трех незнакомых дам, услышала свое имя.
    — Да, да, она, говорят, едет на нашем пароходе.
    — Да что вы!
    — Я вам говорю — Тэффи едет. Ну конечно, не так, как мы с вами: отдельная каюта, отдельный стол, и работать не желает.
    Я грустно покачала головой.
    — Ах, как вы несправедливы! — сказала я с укором. — Я собственными глазами только что видела, как она моет палубу.
    — Ее заставили мыть палубу? — воскликнула одна из дам. — Ну, это уж чересчур!
    — И вы видели ее?
    — Видела, видела.
    — Ну и что? Как?
    — Такая длинная, истощенная, цыганского типа, в красных сапогах.
    — Да что вы!
    — А нам никто ничего и не сказал!
    — Это же, наверно, очень тяжелая работа?
    — Ну, еще бы, — отвечала я. — Это вам не рыбу ножичком гладить.
    — Так зачем же она так?
    — Хочет показать пример другим.
    — И никто нам ни слова не сказал!
    — А скажите, когда она еще будет мыть? Мы хотим посмотреть.
    — Не знаю. Говорят, на завтра она записалась в кочегарку. Впрочем, может быть, это вранье.
    — Ну, это уже было бы совсем чересчур, — пожалела меня одна из дам.
    — Ну что ж, — успокоила ее другая. — Писатель должен многое испытать. Максим Горький в молодости нарочно пошел в булочники.
    — Так ведь он в молодости-то еще не был писателем, — заметила собеседница.
    — Ну, значит, чувствовал, что будет. Иначе зачем бы ему было идти в булочники?

   


















Рыси — новое сообщество