Голландские числительные интересные — вначале произносятся единицы, затем десятки. И даже 33 будет звучать как три тридцать.
Karydiola › В немецком и датском тоже так. А в датском 67 звучит как «семь и три (двадцатки)», а 78 — «восемь и половина четвёртой (двадцатки)».
Yellow Sky › Даже боюсь предположить, как звучат в этих языках четырёхзначные и более числительные. И как они склоняются по падежам. А почему, кстати, у датчан двадцатиричная система счисления?
Karydiola › Причина неизвестна, единого мнения на этот счёт нет. Возможно, что они сами выработали такую систему, а возможно, что у басков переняли, у викингов были давние контакты с басками, они вместе рыбачили в Северной Атлантике, был даже баскско-исландский смешанный язык.
Во французском языке тоже после 60 двадцатеричная система используется: 70 — soixante-dix (60+10), 80 — quatre-vingts (4×20), 90 — quatre-vingt-dix (4×20+10).
Karydiola › Она много где используется, если верить википедии:
Двадцатеричная (двадцатичная, вигезимальная) система счисления — позиционная система счисления по целочисленному основанию 20. 20-ричная система — вторая по распространённости после десятичной. Считается, что она, как и десятичная, связана со счетом на пальцах.
Двадцатеричная система используется во многих языках, в частности в языке йоруба, у тлинкитов, в системе записи чисел майя, некоторых кавказских и азиатских языках. Во многих (в основном европейских) языках используется основание 20, по крайней мере в лингвистической структуре.
Африка
Двадцатеричная система принята в некоторых языках Африки (например, во многих языках банту, манде, Того и нигерских языках), в частности, в языке йоруба и его многочисленных диалектах.
Америка
Основание 20 использовалось в культуре майя и ацтеков (майяские языки, цифры майя, календарь майя). См. также юкатекский язык, астекские языки. Язык тлинкитов.
Азия
Дзонг-кэ, национальный язык Бутана, использует полную вигесимальную систему. В сантали, одном из официальных языков Индии, используется десятерично-двадцатеричная система при счёте от 19 до 399. В языке айну, в Восточной Азии, система счёта основана на числе 20.
Европа
В кельтских языках часто используется двадцатеричная система исчисления (например, бретонский, валлийский, ирландский, шотландский). В датском языке 20 используется как основание для счёта от 50 до 99. В французском языке во многих странах 20 используется как основание счёта от 80 до 99. Албанский язык также использует основание 20 при счёте. Двадцать (hogei) используется в языке басков как основание исчисления чисел до 100. Баскский националист Сабино Арана даже предлагал ввести двадцатиричную систему в письме, чтобы оно соответствовала разговорному языку. Среди славянских языков, резьянский микроязык (диалект словенского), использует 20-ричную систему. 60 выражается как trïkrat dwisti (3×20), 70 — trïkrat dwisti nu dësat (3x20 + 10), 80 — štirikrat dwisti (4×20) и 90 как štirikrat dwisti nu dësat (4×20 + 10).
Кавказ
20-ричная система распространена в кавказских языках.
В грузинском 11 t’ert’meti < at'-ert'-meti «10-1−больше», 12 t’ormeti; счёт идёт по двадцаткам (20 otsi, 40 ormotsi < or-me-otsi «2-20», 70 samotsdaat’i < sami-otsi-da-at’i «3-20-и-10»). В адыгейском 11 пшIыкIузы (пшIы 10, зы 1), 20 тIокI, 30 щэкIы, 40 тIокIитIу. В нахских языках принята 20-ричная система.
Karydiola › Когда начинал изучать немецкий, это было непривычно, особенно математические операции в уме, но приспособиться можно довольно быстро.
Kindzarp › Немцы часто записывают числа цифрами в таком порядке, в каком говорят, справа налево, то есть сначала единицы, а потом десятки.
Yellow Sky › Если нужно на слух быстро записывать много чисел, то удобнее это делать в таком порядке, каком произносится.
Kindzarp › Когда всякие туповатые тётки желают узнать от меня по телефону всяческие многосимвольные цифровые коды, вроде телефона, и я диктую их поразрядно, у них клинит, и они требуют от меня строгого соблюдения ритуала, который однажды разрушил им мозг. Не то чтобы так было короче, или там безошибочнее, яснее — нет, так хуже, но по-другому они не могут. И, заметьте, это не избыточный сигнал контрольных битов.
— Два-один-два-восемь-пять-ноль-шесть. — Нет, вы скажите правильно: двееести двенаадцать, вооосемьдесят пяять, как там дальше?
В этом отношении человек является роботом, то есть мёртвым существом — и должен быть побеждён жизнью. Как в фильме «Терминатор».
Indian › мне, к примеру, так тоже легче вопринимать номера телефонов. Да и диктовать мне так тоже удобнее. Вождь, я тяжело болен?
Ragapega › Так — это как, с лишними звуками после каждой цифры? Как желаете.
Но вот не быть в состоянии понять цифру и требовать её переназвать в строгом соответствии с жёстко заложенным форматом; или вот уточнять уже до упора уточнённое — от этого со временем возникает потребность в смазке шарниров и задержки в прохождении сигнала почти на год.
Indian › Так, это когда надо запоминать не последовательность из 10 цифр, а когда надо запомнить лишь 4 числа.
Ну к примеру, я всегда пишу свой телефон через черточки (940) 318-12-31 — тут написано 4 числа. Их легче считывать с визитки или с экрана, чем 9403181241. Тоже и на слух. Запоминать легче 4 числа, чем 10 цифр.
Речь идёт никак не о запоминании. И не о разрядах для удобства считывания с бумаги. А о передаче на слух с мгновенным записыванием услышанного или нажатием одноимённой клавиши.
Человек подобен груше. Груше, упавшей на землю под осеннюю грушу. И осмысливающую себя с момента своего отделения от своей груши до своего постепенного увядания, и переставания быть грушей. Под ласковыми, но уже не очень-то и греющими лучами сентябрьского солнца.
Indian › Вы стихи когда-нибудь писали? мечтательно Вот бы почитать!
Hare Rama › Очень давно. Скорее сразу тексты для песен. И такой вот верлибр — мне он гораздо ближе, чем всё зажатое в форму.
Со второй половины XX века поэзия как таковая больше не нужна. Нужна музыка. То есть, тому, кто хочет быть поэтом, необходимо для начала найти себе музыкантов в группу.
Странно возвращаться к этой мысли сейчас — я об этом ещё в одной школьной работе писал.
Indian › Под музыку можно петь вообще любой текст, даже текст учебника по тензорному исчислению.
Yellow Sky › Я немного про другое. Что в наши дни стихи без музыки ещё менее кому-то нужны, чем музыка без стихов. Что их, декламировать что ли?
Если тот же Киплинг мог издать своё новое стихотворение в журнале, то уже в советское время журналы стали всё больше специализированными, научно-популярными, а теперь и вовсе.
Мы как-то с вами обсуждали этот феномен: искусству безразлична конъюнктура, но расцветает оно именно тогда и там, где оно становится востребованно обществом. Такая имманентно-обусловленная трансценденция.
Indian › Интересно было бы послушать, например, «Охоту на снарка» Кэролла.
Kindzarp › У Лукьяненко (который торт был) есть интересная штука про Снарка, но проза на 65000 символов, кину в букинистический.
Indian › В советское время даже в журнале «Техника — молодёжи» регулярно публиковали стихи, не говоря уже об изданиях хоть немного связанных с литературой.
Indian › Что в наши дни стихи без музыки ещё менее кому-то нужны, чем музыка без стихов. Что их, декламировать что ли?
А лимирики? В пирожки? Быков что-то пишет там. Дикламируют — нормально. Конечно, это не то, что при Пушкине. Но маэмо шо маэмо.
Такие лица живые и интересные. Классно.
Вот бы подхватить инициативу и создать подобное на более привычных языках.
Hare Rama › Боюсь, что на украинском или русском на седьмом десятке начнутся значительные проблемы со съёмками подобного фильма.
Yellow Sky › Да и там они, скорее всего, в дом престарелых залезли.
Indian › Не скорее всего, а точно, на vimeo всё описано. Если что, 99-летняя бабушка — босс.
А почему, кстати, у датчан двадцатиричная система счисления?
Во французском языке тоже после 60 двадцатеричная система используется: 70 — soixante-dix (60+10), 80 — quatre-vingts (4×20), 90 — quatre-vingt-dix (4×20+10).
Например, 75 — soixante-quinze (70+15), 86 — quatre-vingt-six (4×20+6), 97 — quatre-vingt-dix-sept (4×20+17).
Двадцатеричная (двадцатичная, вигезимальная) система счисления — позиционная система счисления по целочисленному основанию 20. 20-ричная система — вторая по распространённости после десятичной. Считается, что она, как и десятичная, связана со счетом на пальцах.
Двадцатеричная система используется во многих языках, в частности в языке йоруба, у тлинкитов, в системе записи чисел майя, некоторых кавказских и азиатских языках. Во многих (в основном европейских) языках используется основание 20, по крайней мере в лингвистической структуре.
Африка
Двадцатеричная система принята в некоторых языках Африки (например, во многих языках банту, манде, Того и нигерских языках), в частности, в языке йоруба и его многочисленных диалектах.
Америка
Основание 20 использовалось в культуре майя и ацтеков (майяские языки, цифры майя, календарь майя). См. также юкатекский язык, астекские языки.
Язык тлинкитов.
Азия
Дзонг-кэ, национальный язык Бутана, использует полную вигесимальную систему.
В сантали, одном из официальных языков Индии, используется десятерично-двадцатеричная система при счёте от 19 до 399.
В языке айну, в Восточной Азии, система счёта основана на числе 20.
Европа
В кельтских языках часто используется двадцатеричная система исчисления (например, бретонский, валлийский, ирландский, шотландский).
В датском языке 20 используется как основание для счёта от 50 до 99.
В французском языке во многих странах 20 используется как основание счёта от 80 до 99.
Албанский язык также использует основание 20 при счёте.
Двадцать (hogei) используется в языке басков как основание исчисления чисел до 100. Баскский националист Сабино Арана даже предлагал ввести двадцатиричную систему в письме, чтобы оно соответствовала разговорному языку.
Среди славянских языков, резьянский микроязык (диалект словенского), использует 20-ричную систему. 60 выражается как trïkrat dwisti (3×20), 70 — trïkrat dwisti nu dësat (3x20 + 10), 80 — štirikrat dwisti (4×20) и 90 как štirikrat dwisti nu dësat (4×20 + 10).
Кавказ
20-ричная система распространена в кавказских языках.
В грузинском 11 t’ert’meti < at'-ert'-meti «10-1−больше», 12 t’ormeti; счёт идёт по двадцаткам (20 otsi, 40 ormotsi < or-me-otsi «2-20», 70 samotsdaat’i < sami-otsi-da-at’i «3-20-и-10»).
В адыгейском 11 пшIыкIузы (пшIы 10, зы 1), 20 тIокI, 30 щэкIы, 40 тIокIитIу.
В нахских языках принята 20-ричная система.
— Два-один-два-восемь-пять-ноль-шесть.
— Нет, вы скажите правильно: двееести двенаадцать, вооосемьдесят пяять, как там дальше?
В этом отношении человек является роботом, то есть мёртвым существом — и должен быть побеждён жизнью. Как в фильме «Терминатор».
ой нет, больше не хочу всё знать
Да и диктовать мне так тоже удобнее.
Вождь, я тяжело болен?
Но вот не быть в состоянии понять цифру и требовать её переназвать в строгом соответствии с жёстко заложенным форматом; или вот уточнять уже до упора уточнённое — от этого со временем возникает потребность в смазке шарниров и задержки в прохождении сигнала почти на год.
Ну к примеру, я всегда пишу свой телефон через черточки (940) 318-12-31 — тут написано 4 числа. Их легче считывать с визитки или с экрана, чем 9403181241. Тоже и на слух. Запоминать легче 4 числа, чем 10 цифр.
Ну, мне так легче.
5358979323846264 3383279502884197 1693993751058209 7494459230781640
Речь идёт никак не о запоминании. И не о разрядах для удобства считывания с бумаги. А о передаче на слух с мгновенным записыванием услышанного или нажатием одноимённой клавиши.
мечтательно Вот бы почитать!
Со второй половины XX века поэзия как таковая больше не нужна. Нужна музыка. То есть, тому, кто хочет быть поэтом, необходимо для начала найти себе музыкантов в группу.
Странно возвращаться к этой мысли сейчас — я об этом ещё в одной школьной работе писал.
Если тот же Киплинг мог издать своё новое стихотворение в журнале, то уже в советское время журналы стали всё больше специализированными, научно-популярными, а теперь и вовсе.
Мы как-то с вами обсуждали этот феномен: искусству безразлична конъюнктура, но расцветает оно именно тогда и там, где оно становится востребованно обществом. Такая имманентно-обусловленная трансценденция.
А лимирики?
В пирожки?
Быков что-то пишет там. Дикламируют — нормально.
Конечно, это не то, что при Пушкине.
Но маэмо шо маэмо.