Построенная джиннами — Часть 3
Как показала практика, бедуинский кофе, совсем не тот напиток, что, обычно, пьют по утрам граждане России.
Обычно бедуины, пастухи овец, зёрна кофе немного пережаривают, отчего напиток приобретает несколько другой, но им нравится, вкус.
Раньше его готовили на костре, как и другую еду, из-за чего приходилось таскать с собой большое количество топлива. Теперь немного проще, газовые баллоны заменяют дрова, но не всегда.
В принципе, бедуины, одни из самых богатых людей в стране, мясо, на рынке, достаточно дорогое. Они постоянно в «поле», целыми семьями, пасут большое количество своих овец и зимой и летом. Очень многие обзавелись грузовиками и водяными цистернами, что бы перевозить на новые пастбища животных и подвозить воду поить, к месту стоянки «шатров» и загонов. Помимо овец, крупные, злобные собаки, которые могут отогнать гиен и др. Конечно, все бедуины вооружены и не только перочинными ножиками, которое, без антимоний, могут пустить его в ход. Тем не менее, славятся своим гостеприимством, причём, не задают много вопросов.
В свежесваренный кофе, иногда, добавляют и растворимый и, иногда, корицу. Пьют с сахаром. Густой крепкий напиток получается и душистый. Поэтому, не отказывайтесь, если предложат, удовольствие получите. Но не переборщите, весьма действует на сердцебиение.
Зимы в Сирии щадящие. Но и бывают дни со снегом и дождём. Холода до – 5град. Т.к. до аптек далеко, а простуда рядом, то века выработали свой рецепт «здоровья». Обычно женщины готовят, я бы назвал это, кофейные леденцы. Для этого, в турку, насыпают много молотого, своего, чуть пережаренного, кофе, добавляют сахар и варят. Когда кофе готово, то через тряпочку, что бы отцедить крошки, переливают этот кофе в другую турку. А затем, на медленном огне, помешивая, вываривают его, избавляя от лишней воды. Это продолжается долго. Но когда жидкость станет вязкой, то его крупными каплям капают на чистую же тряпку. Так эти капли и застывают на тряпке. Их, потом, отдирают и складывают в мешочек. В холодное и слякотное время года бедуины обязательно имеют при себе такой мешочек с кофейными леденцами, употребление которых учащает сердцебиение и разгоняет кровь. Делается теплее и, как-то, избавляются от простуд и прочих микробов. Конечно, не панацея, но, действует.
Первые дома Пальмиры были построены гораздо левее пышного города — между гротом Эфки и местом, где стоит храм Бела. Они располагались вдоль пресного источника, носящего сейчас название Аль-Канат аль-Хильва (Пресный ручей). К востоку от ограды храма Бела раскопаны два богатых дома, правда, более поздних — III в. Лучшая из мозаик, обнаруженных в этих домах, изображающая миф о Кассиопее, находится в Национальном музее в Дамаске.
Спустимся к Большой колоннаде. Когда-то она доходила до храма Бела, но этот отрезок сохранился очень плохо. Слева бросаются в глаза четыре мощные 12-метровые колонны. Камень, из которого они сделаны (разновидность гранита), не встречается в Сирии. Его привезли из Египта. Сейчас кажется невероятным, что в то далекое время умели обращаться со столь громадными блоками, весом более 20 тонн каждый. Колонны в свое время украшали крупное здание, которое, судя по плану раскопанных остатков, было нимфеумом и сооружено при Диоклетиане (284-305 гг.). Капители и остатки перекрытий лежат здесь же; по ним можно попытаться представить себе внешний вид хотя бы входа, каким он был 17 веков назад.
Небольшая высота строения (6 м) объясняется тем, что пролеты были увенчаны скульптурными изображениями. Основание так думать дает обнаруженная на правом проходе (северо восточная часть арки) греческая надпись, сообщающая, что два городских стратега (военачальника), один из которых носит имя Вород (о нем еще будет сказано ниже), воздвигли здесь статую Иродиана -старшего сына правителя Пальмиры Одената Иродиан вместе со своим отцом разделял лавры победы над персами Напомним, что эта победа была одержана в 260 г.) сама же арка построена на рубеже II и III вв. В это время в Риме правила императорская династия Северов, основатель которой — Септимий Север — в 200 г. взял в жены сирийку Юлию Домну, дочь жреца из Эмессы (Хомс). Позднее усилиями сирийской родни на трон был посажен внук сестры Юлии Домны — Гелиогабал, а после убийства последнего и вплоть до 235 г. Римской империей правил Александр Север — еще один император с сирийской кровью. Северы способствовали — кто под влиянием сирийских жен, кто по причине собственного сирийского происхождения — развитию и процветанию городов родной провинции. Септимий Север, например, освободил Пальмиру от поземельного налога. Типичен для эпохи Северов интенсивный декор пальмирской Триумфальной арки, которому присущи желуди и дубовые листья на фризах, «жемчужины» и пальмовые стволы на арочных дугах, листья аканфа и виноградная лоза на пилястрах.
Мало что осталось и от стоявших вдоль улиц лавок пальмирских купцов и ремесленников. Они располагались справа и слева вдоль пешеходных зон позади колоннады. Деревянные крыши во всю длину этих древних тротуаров укрывали покупателей от солнца и непогоды. Вот в такую глубину времен уходит традиция замечательных дамасских и алеппских рынков. Обратите внимание на проложенную вдоль улицы канализационную систему и остатки водопровода из глиняных труб, снабжавшего водой дома и лавки.
Обрамленная колоннадой обширная полукруглая площадь за театром когда-то была площадью собраний. Здесь ораторы обраща¬лись к своим слушателям, горожане извещались о последних событиях, оглашались указы городской администрации, а также, в зависимости от эпохи — местного сената или римских правителей.
По периметру площади сохранились остатки торговых рядов. На юго-западной стороне, почти в середине полукружия площади колонны обозначают короткую (65 м) улицу, ведущую к одним из городских ворот, защищенным полукруглыми бастионами и с помещениями для стражи. Справа от места, где эта улица отходит от площади, обнаружены остатки здания, которое условно назвали сенатом. Вход в сенат был со следующей улицы, отходящей от площади параллельно вышеупомянутой. Пройдем по ней, оставляя справа восемь уцелевших колонн, пока слева не покажется вход в уютный вестибюль (все сохранилось лишь чуть выше уровня фундамента), а за ним, как полагают — комната заседаний с рядом скамей, идущих полукругом вдоль стен. По другим предположениям, здесь было место собраний именитых купцов или одеон (место для выступления певцов и поэтов).
По краям северного портика (т.е. вдоль стены, параллельной Большой колоннаде) сохранились два общественных фонтана для снабжения горожан водой, а в северо-восточном углу перед одним из фонтанов — платформа-трибуна, с которой выступали ораторы.
В юго-западном углу агоры — вход в небольшой (15x12 м) зал с нишей для статуи божества и алтарем для воскурения фимиама в дальней стене. В путеводителях эта пристройка обычно фигурирует как «банкетный зал» или «банкетный храм», использовавшийся различными культовыми сообществами для своих обрядовых собраний. Богатые горожане также иногда устраивали в подобных местах общественные трапезы в честь того или иного божества. По сохранившимся остаткам оснований можно проследить, где располагались ложа, на которых приглашенные возлежали во время ритуального приема пищи. Вход осуществлялся, как и в комплексе бога Бела, по жетонам — «тессерам» из обожженной глины, образцы которых можно увидеть в пальмирском музее.
В 1882 г. турецкие власти разрешили Абамелек-Лазареву приобрести стелу. С 1901 г. Пальмирский тариф находится в Санкт-Петербурге, в Эрмитаже. Предполагают, что стела «тарифа» изнача¬льно была установлена в уже упоминавшемся дворе агоры, где, оче¬видно, происходила разгрузка караванов и уплата пошлин за товары.
Пальмирский тариф
Пальмирский тариф поражает разумностью таможенной политики города. В то время, как в других местах Восточного Средиземноморья пошлина взималась просто в форме некоторой части от общей стоимости товара, здесь мы видим принципиально иной подход. Так, ввозимые пшеница, солома, вино облагались довольно высокой пошлиной, чтобы они не могли составить конкуренцию аналогичным местным товарам. В то же время со скота пошлина была низкой, а с пасущихся в ближних пределах брать вовсе не было позволено.
Очень высокой была пошлина на предметы роскоши, в которые входили в том числе бронзовые статуи.
Увы, есть в тарифе пошлины на рабов и налог на заработок блудных женщин.
Из текстов тарифа: «... С ослиной ноши масла за ввоз 7 денариев и за вывоз 7... » «...За ягнят за пригон и угон за одну голову — 1 ассарий» «...С груза рыб соленых за ношу верблюжью за ввоз 10 денариев, а кто вывозит, с них пусть взыскивает откупщик (т.е. налоговый инспектор древности, мытарь)... »
«... Также пусть взыскивает откупщик с гетер; с той, которая берет 1 денарий — взыскивает 1 денарий... »
«...С каждой шкуры, которая ввозится или продается — 2 ассария... »
«...За пользование двумя источниками вод, которые в городе — 800 денариев... »
«...За верблюжью поклажу масла в алебастровых кувшинах — 25 денариев, в козьих мехах — 13 денариев... »
К сожалению другого фото, на сам «тариф», у меня нет, проживающим в Питере могут увидеть его в музее, все 15 тонн камня с надписями.
Другая колонна, в соответствии с посвящением, несла на себе статую Септимия Одената, названного в том числе «царь царей» Присвоив себе высший персидский титул, Септимий Оденат хотел, как полагают, отплатить таким образом за нанесенную ему обиду. Дело в том, что после разгрома императора Валериана правитель Пальмиры заискивал перед победителем Шапуром 1 — и послал ему богатые дары с предложением союза. Но персидский шах велел дары бросить в реку, а письмо, разорвав, топтал ногами и ответил, что впервые видит столь неслыханную дерзость, когда раб осмеливается обращаться к своему господину без должного почтения.
Статуя была установлена военачальниками Септимием Забдой и Септимием Заббаи в августе 271 г. К этому времени Зенобия уже несколько лет была правительницей Пальмиры. Те же два пальмирских генерала водрузили на одной из соседних колонн статую «пресветлой и благочестивой царицы Септимий Зенобии, самой знаменитой и великой среди вождей правительницы Тадмора, поднявшей его славу на необыкновенную высоту». Всего через год после того, как были высечены эти слова, Пальмира сдалась Аврелиану, и статуя была выломана из колонны вместе с консолью.
Разумеется, в городе было водружено далеко не одно изображение Одената, его сыновей и Зенобии.
Древний общесемитский бог Баалшамин (в переводе — владыка неба) — бог дождя и грома — высоко почитался на территории нынеш¬ней Сирии и Ливана. Его культ засвидетельствован уже в III тыс. до н.э. Он упомянут выше как божество, идентичное Белу (следовательно, это еще один местный аналог Зевса) в параллельной триаде Пальмирских богов. Но Баалшамин воспринимался как более близкий людям и более милостивый, чем Бел. Очевидно поэтому не было нужды возводить ему огромный храм. Тот, возле которого мы находимся, в основном завершен между 115 и 130 гг. Архаичная могила возле храма, обнаруженные многочисленные скульптуры и около сотни надписей позволили восстановить историю святилища.
Издревле здесь было культовое место одного из здешних племен — Бене Маазьян. Этим объясняется, что сам храм относится к более позднему времени, чем находящийся перед ним алтарь и многие из окружающих дворов, обрамленных когда-то колоннадами. Многочис¬ленные, следующие друг за другом дворы, говорят об изначально восточном характере святилища, хотя здание храма представляет собой в целом типично римскую постройку. Между северным двором и храмом находился традиционный «зал для банкетов». В V в. храм Баалшамина был превращен в христианскую церковь.
Две триады богов и бог с запретным именем
В пантеоне Пальмиры главную роль играли две триады богов, существовавшие параллельно и имевшие тенденцию к постепенному слиянию: Бел (верховный бог, владыка мира, глава триады) — Ярихбол (бог Солнца) — Аглибол (бог Луны) и:
Баалшамин (бог неба, глава триады) — Малакбел (бог Солнца, параллельный Ярихболу) — Аглибол (бог Луны).
Ярихбол считался покровителем священного источника Эфка и изображался в облике воина с солнечными лучами вокруг головы.
Малакбел изображался несомым орлами или с козленком -символом плодородия — в руках.
Западносемитские триады приводят на ум догмат троицы у христиан, ставший в III в. причиной острых дискуссий (т.н. тринитарные споры).
Примерно в это же время — во 11-111 вв. — главных богов в пальмирских триадах стали заменять богом с запретным, неизвестным именем. Он именовался: «Тот, чье имя благосло¬венно в вечности», был весьма почитаем как добрый и велико¬душный и нередко сопровождался эпитетами «милосердный», «воздающий». Из надписей-посвящений мы узнаем, что к нему взывали в горести и печали. Такая перестройка пальмирского пантеона, как считают, шла скорее всего с распространением христианства и усилением его влияния. С привычной тягой к троичности бога пришлось позднее бороться Мухаммеду (Кор.4:139, 5:77).
Район к северо-западу от храма Баалшамина еще не раскопан как следует. На поверхности земли видны следы улиц, идущих перпендикулярно друг другу Здесь обнаружены остатки нескольких богатых жилых домов (над входом одного из них обнаружили, надпись по-древнееврейски, возможно это была синагога), и две христианские базилики. Та, что находится в 150 м к западу от храма Баалшамина, относится к VI в., одна из самых древних в Сирии (V в.). Внутри каждой из них по бокам апсид — квадратные помещения, по всей вероятности — баптистерий и ризница.
Главная улица кончается там, где проходила когда-то городская стена. Отсюда налево вела обрамленная колоннадой широкая поперечная магистраль — Поперечная колоннада, которая через 230 м выходит к овальной площади и воротам на пути в Дамаск и Эмессу (т.н. Дамасским воротам). На одной из колонн правого (западного) ряда дата: ноябрь НО г. На колонне в левом ряду — посвящение, датированное мартом 129 г., в котором упоминается о строительстве на этом месте «шести колонн с перекрытием в честь Шамаша, Аллат и Рахима, добрых богов». Строительство именно здесь колоннады, связанной с богиней Аллат, не случайно, поскольку поблизости находится посвященный ей храм. Прежде чем пройти к нему, посетим несколько других мест.
Во II в. появился еще один вид захоронений: дома-могилы. Это были обычные одноэтажные дома с внутренним двором, окруженным колоннадой; в стенах устраивались погребальные ниши со скульптурами усопших. Таких гробниц в Пальмире было много. Неплохо сохранилась одна — «дом Марона», которая находится как раз на нашем пути — к северу от стены (т.е. за городом), в том месте, где стена поворачивает на восток. Гробница построена неким Юлием Арлием Мароном в 236 г. Позднее ее использовали как жилой дом. Очевидно, Марон был богатым купцом судовладельцем, поскольку барельеф изобразил его на фоне корабля. Пальмирские купцы снаряжали не только караваны, но и корабли в Индию и Китай.
Собственно говоря, Погребальный храм в конце Большой колоннады тоже является разновидностью (более шикарной) такого рода захоронений. С точки зрения пальмирцев, преимуществом домов перед башнями было наличие в первых достаточного пространства для триклиния — места, где устраивались поминальные трапезы.
Вернемся в черту города, обнесенную стеной. Северная часть была исключительно жилым районом и построена в эллинистический период. К сожалению, все здания сильно разрушены. Дальше к востоку, за асфальтовой дорогой, застройка хаотическая, не представляющая большого интереса. Там и тут видны остатки домов, лавок, колонн. Время появления и назначение некоторых построек пока досконально не исследованы, как, например, большого четырехугольного здания возле городской стены, напоминающего казарму. Одиноко возвышается почетная колонна (т.е. возведенная в честь определенного лица), сообщающая дату своего возведения: 139 г., и то, что на ее вершине находились статуи некоего Ааилами и его отца. Участки земли в восточной и южной частях города (севернее храма Бела и за ним) в более позднее время расчищались и вскапывались под фруктовые сады.
Если Вы хотите убедиться в протяженности древней застройки, пройдите за храм Бела. Мы уже упоминали об остатках богатых домов III в. возле его восточной стены. В 1 км к югу от храма -некрополь с древними захоронениями, в том числе один из самых известных гипогеев (подземных гробниц) — Артабана, который описан в главе о Долине гробниц.
Возвращаясь от храма Бела к источнику Эфка, увидим слева от асфальтовой дороги еще одну почетную колонну, посвященную некоему Барики и его сыну Макиму, который «любят этот город и боятся богов». Колонна стоит как бы на продолжении улицы с колоннадой, ведущей от театра. Полагают, что в этом районе находилось богатое предместье, которое еще предстоит раскопать.
Я корицу в кофе добавляю, совсем чуть-чуть, когда пью без сахара, чтобы горечь убрать. А вот чтобы сохранить антиоксиданты, обжарка должна быть слабой (говорят, правда, что вредны они, оказывается).
В детстве читал несколько исторических повестей замечательной писательницы Клары Моисеевой, первой была книга «Караван идет в Пальмиру». Помню, как хотелось представить себе этот город и его реалии в подробностях и как это было сложно. С информацией, в том числе визуальной, о древней Греции, Риме, Вавилоне человек встречался в школе, а потом уже и в фильмах и разных книгах, а вот натолкнуться на информацию о Пальмире или об удивительном буддистском Кушанском царстве в Средней Азии невозможно, если ее не искать. Теперь уже лучше себе представляю тот мир, некая эллинистично-ориентальная смесь культур. Вот бы этот пост мне туда, в девяносто шестой год передать.