В Китае в XVII веке во времена начала правления маньчжурской династии Цин была введена беспрецедентная цензура, были запрещены все политические объединения, шли процессы над инакомыслящими, казни, репрессии, аресты лиц, хранивших запрещённые книги, с 1774 по 1782 были публично сожжены около 14 000 книг, более 2000 наименований книг были запрещены, конфуцианство стало единственной дозволенной религией и идеологией.
В этих условиях возник литературный жанр
бицзи — короткие анекдоты о необычном (в основном о лисах-оборотнях), были, заметки, рассуждения о вечном. Каждая бицзи была размером от одного абзаца до 2-3 страниц, и не представляла собой идеологической диверсии. Однако, бицзи не издавались отдельно, писатели тех времён писали целые циклы подобных анекдотов, представляющие собой толстые книги. Именно поэтому сборники бицзи надо воспринимать как цельные книги, а не как компиляции.
Хочу остановиться на двух замечательных сборниках подобного рода:
Цзи Юнь, «Заметки из хижины 'Великое в малом'», и
Юань Мэй, «Новые записи Ци Сэ, или О чём не говорил Конфуций».
Цитаты в комментариях.
- Юань Мэй, "Новые записи Ци Сэ»:
(346.) ЯДОВИТЫЕ НАСЕКОМЫЕ ГУ
В Юньнани многие семьи держат у себя ядовитых насекомых гу. Гу могут испражняться золотом и серебром и таким образом обогащать людей. Каждый вечер гу выпускают, и оно, сверкая, как молния, летает на восток и на запад. Если поднять сильный шум, то этим можно заставить его упасть на землю.
Гу может быть змеей или жабой, любым пресмыкающимся или насекомым. Люди [от гу] прячут маленьких детей, боясь, что гу съест их.
Те, кто держит у себя гу, прячут их в потайных комнатах, приказывая женщинам кормить их. Мужчинам вредно видеть гу, так как оно состоит из скопления инь. Гу, что пожирает мужчин, извергает золото, а гу, пожирающее женщин, извергает серебро.
Это мне рассказал Хуа Фэн, командующий войсками в Юньнани.
(585.) СИАМЦЫ ЖЕНЯТСЯ НА ОСЛИЦАХ
Нравы у сиамцев очень распущенные. Когда мальчику исполняется четырнадцать или пятнадцать лет, родители заставляют его взять в жены ослицу и вступить с нею в брачные отношения. Ночью, когда он спит, они привязывают ослицу к его постели и случают их. Тогда он будет необычайно крепким как мужчина. Так продолжается три года, после чего он получает настоящую жену. А ослица живет в его доме всю жизнь на правах второй жены.
За того, кто не был женат на ослице, не согласится выйти замуж ни одна девушка.
(29.) КАМЕННЫЙ ЯЩИЧЕК В ТЮРЬМЕ
Чжоу Дао-ли из Юечжоу благодаря наследственным привилегиям был аттестован на должность начальника округа Лунчжоу в провинции Шэньси. Прибыв на место службы, он, по обычаю, отправился инспектировать тюрьму. В тюрьме был каменный ящичек длиною в одно чи с небольшим, крепко запертый на замок.
Чжоу захотел открыть ящичек и посмотреть, что там. Тюремный надзиратель остановил его:
— Говорят, что этот ящичек находится здесь со времен Мин; что в нем, неизвестно, но помню, один даосский монах говорил, что, если ящичек откроют, это принесет беду начальству.
Чжоу стоял на своем: во что бы то ни стало хотел открыть ящичек и заглянуть внутрь. Тогда топором сбили замок; в ящичке оказался свиток с изображением человека — тело красное, все в крови, черты лица расплывчатые, от него веяло холодом, но Чжоу все не мог оторвать от него глаз. Из ящичка поднялись серные пары, окутали свиток и сожгли его. Пепел поднялся в воздух и исчез.
Чжоу очень испугался, заболел и умер в Лунчжоу.
Что это было в ящичке, неизвестно.
Мне рассказывал об этом академик Чжоу Лань-по; начальник округа Чжоу был его внучатым племянником.
(15.) Студент Тан из Хэцзяии любил всякие шутки и розыгрыши. Еще и до сих пор местные жители передают рассказы о его проделках.
Был один учитель, который любил разглагольствовать о том, что бесов на свете не бывает. Как-то раз он сказал:
— Говорят, что Юань Чжаню повстречался бес, а было ли такое на самом деле? Может, это просто бредни буддистов?
Той же ночью Тан кинул мокрую землю в окно этого учителя и начал стучать в его дверь.
— Кто там? — дрожащим голосом спросил учитель.
Тан ответил:
— Я—врожденные способности сил Света и Тьмы.
Испугавшись так, что руки и ноги у него задрожали, учитель заставил двух своих младших братьев остаться с ним до рассвета. Измученный бессонной ночью, он не поднялся на следующий день с постели и на расспросы друзей, пришедших проведать его, только отвечал со стоном:
— Нечистая сила одолела.
Те понимали, что это проделки Тана, и от души веселились. Однако с этих пор нечистая сила расходилась вовсю: стала швыряться камнями, черепицей, дергать двери и окна, не пропуская ни одной ночи. Вначале думали, что это снова приходит Тан, но потом проследили, и оказалось, что это действительно бес. Справиться с ним не было никакой возможности, и учителю пришлось покинуть свой дом.
После первого пережитого им страха учитель устыдился 2, тут-то дух его совершенно ослаб, и нечисть, воспользовавшись этой слабостью, овладела учителем. Разве не в этом кроется секрет власти духов над человеком?
(79.) Покойный господин из Яоани рассказывал:
«В год гэн-сюй правления под девизом Юн-чжэн, во время экзаменов в столице, я делил комнату с Таном — цзюй-жэнем из Сюнсяни.
В полночь Тая вдруг увидел женщину-беса с распущенными волосами, которая рвала его экзаменационное сочинение на клочки, разлетавшиеся во все стороны, словно бабочки. Тан был человеком чистого и твердого нрава, без всякого страха он сказал, не вставая с места:
— За прошлую свою жизнь не ручаюсь, но в нынешнем моем перерождении я никому не причинил зла, зачем же вы пожаловали сюда?
Удивленная бесовка поглядела на Тана в упор и спросила:
— А разве это не сорок седьмая комната?
— Нет, сорок девятая,— ответил Тан.
(Перед нашей были две пустые комнаты, видно, она их не посчитала.) Она довольно долго вглядывалась в Тана, а затем вежливо извинилась перед ним за причиненную неприятность и исчезла. Через мгновение из сорок седьмой комнаты послышались вопли, кому-то там пришлось плохо.
Бесовка была очень рассержена, и Тан оказался без вины виноватым. Хорошо, что совесть его была чиста, поэтому он посмел без всяких колебаний и промедлений призвать ее к порядку и отделался только порванным сочинением, а ведь мог и погибнуть!»
(3.) Господин Аи Тан рассказывал:
«Слышал я об одном старом начетчике, который шел куда-то ночью и по дороге повстречал своего покойного друга. Начетчик был человеком честным, твердого характера и не из робких, вот он и спросил друга, куда тот держит путь.
— Я служу в Царстве мертвых,— ответил тот,— сейчас направляюсь в Наньцунь, чтобы схватить там кое-кого. Так что нам по пути.
Дальше они пошли вместе. Дошли до какой-то полуразрушенной хижины, и тут дух сказал:
— Это жилище писателя.
— Откуда вы знаете? — удивился начетчик.
— Обычно днем люди суетятся, занимаются всякими делами, иссушают свои мозги. Только во сне они ни о чем не думают, тогда их изначальная энергия чиста; все накопившиеся в памяти книги, слово за словом, в виде сияния выходят наружу через все поры тела. Вид у этого сияния неразличимо-туманный, бесформенно-хаотичный или блестящий, словно парча. У великих ученых вроде Чжэна и Куна, у писателей вроде Цюя, Суна, Баня или Ма сияние озаряет весь небосклон, соперничает со светом луны и звезд; у тех, кто шел следом за ними,— сияние окружностью в не сколько чжанов, а у тех, что за этими,— в несколько чи; постепенно сияние сходит на нет, так что у совсем посредственных это мерцающий огонек, подобный тусклому светильнику, отраженному в окне. Людям не дано видеть сияние, а духи могут. Так вот, над этой хижиной я вижу сияние высотой в семь или восемь чи, поэтому и знаю, что это — обиталище писателя.
— Я всю свою жизнь учился,— сказал начетчик.— Какое же от меня исходит сияние?
Дух долго мялся и наконец сказал:
— Вчера днем я проходил мимо вашего дома, вы как раз прилегли вздремнуть, и я увидел, как все заученные вами толкования [классиков], пятьсот-шестьсот экзаменационных эссе, семьдесят-восемьдесят классических текстов, тридцать-сорок исторических сочинений — все это слово за словом превращалось в черный дым, который устилал все помещение, и сквозь него, словно через плотные облака, пробивался ваш голос, скандирующий отдельные слова. А вот сияния — не решусь солгать — никакого и не было!
Начетчик в ярости начал браниться. Тогда дух захохотал и исчез.»
____________
чжан = 3,2 м
чи = 32 см
Вообще странно, прикроватном «столике для чтива на ночь» уже неделю лежит «Путешествие на Запад» У Чэнъэня. Совпадение?